Культ свободы: этика и общество будущего - Илья Свободин

что зависит? Если стараешься ради себя – неудачу можно пережить. А как пережить, когда по неумению и неразумению обрушиваешь несчастье на ближнего?

Но надо же делать хорошее! И потому люди действуют по наитию. Это наитие – весьма коварная вещь. Если кто-то поручал работу дураку, он знает, сколько проблем возникает потом от его усердия. В чем причина? В том, что дурак не видит конечную цель – только промежуточную, а если и видит, то не знает как ее достигнуть – только что надо сделать, а если и знает, то не может – он выполняет только прямые и простые инструкции. А представьте, что будет если дать дураку волю?! Действия дурака – иррациональны с точки зрения умного. Но все мы такие дураки, когда дело касается благих деяний. Мы не видим цели, не чувствуем результата, не ощущаем пользы. Мы только убеждаем себя, что видим, чувствуем и ощущаем. Нас согревает то, что мы поступаем "правильно" – в иррациональном действии для нас на самом деле важна не практическая цель, а сам поступок, процесс, даже жест. Иррациональное действие выявляет мотивы и намерения – в этом его смысл. Чувства, толкающие к поступку часто оказываются важнее результата, даже если нам не хочется в этом себе признаваться.

Люди хотят поступать правильно часто не до конца понимая, что это такое – "правильно". Правильно – что-то эфемерное, инакое, но важное. Например – честь, долг, принцип. Единственное, что можно сказать точно, правильно – это когда лучше не себе. Но если мы уберем из картины "я" и свою пользу, что останется? Все остальные. И значит, конечная цель таких действий – всегда и только – чужая польза и чужая выгода. И соответственно собственный ущерб, потому что счастья, как известно, на всех никогда не хватает. Уж очень ценность №1 хрупка! Человек например, может думать, что он богач из богачей, пока не увидит действительно богатых, и в результате в один момент станет бедным и несчастным – с ценностями не шутят! Тем непонятней рассудку действия направленные на помощь другим в ущерб себе. Им и названия придумали какие-то иррациональные – самоотверженность, самоотречение, самоотдача.

Парадоксальность иррациональных действий люди заметили давно и выразили расхожей мудростью – "благими намерениями вымощена дорога в ад". Нарицательными также стали выражения "медвежья услуга" и "слепая любовь". А тот факт, например, что "излишняя святость Грецию погубила" намекает на вполне жизненно-здравую предпочтительность собственного интереса. Горькое разочарование неудачей иррациональной благотворительности вылилось в присказках "не делай добра – не получишь зла", "сделал добро – жуй дерьмо". Хорошо иллюстрирует вышесказанное и всем известная судьба одного чудака, распятого на кресте по причине такой же чрезмерной святости. Что, однако, ни мало не мешает продолжать эту тяжкую работу.

Как же иррациональная деятельность может иметь хоть какой-то прок? Причина в том, что иррациональный мотив удостоверяется не столько результатом, сколько тем, как другой человек, получатель помощи, интерпретирует этот результат. Его мнение, не наше, становится гарантией правильности выбранной цели, а его радость, одобрение – фактическим результатом. Мы полагаемся на другого в оценке результата и придания смысла нашим действиям, что конечно есть вопиющая иррациональность. Но что-то же мы еще стараемся сделать, кроме того, чтобы просто доставить радость? Мы стараемся увеличить ценность другого человека, поскольку это – естественный, нормальный и самоочевидное желание каждого вменяемого, рационального человека – в данном случае того, кому мы хотим помочь.

Однако, иррациональность в целеполагании влечет не только некоторую сумбурность в выполнении, но и, например, невозможность и ненужность прогнозировать более длительные последствия. Действительно, как нам знать, что человек дальше захочет делать со своей ценностью №1? И даже, стремится ли он к ней на самом деле? Может, он обнаружил в жизни нечто иное, нам недоступное? Да и сами выбираемые нами средства вполне иррациональны. Иногда, парадоксальным образом, в долговременном плане большую помощь может оказать отсутствие помощи, или суровое воспитание, или обидная правда, или иные горькие пилюли. Но такие средства не очень популярны именно в силу иррациональности. Последняя часто сочетает желание помочь с желанием проявить заботу, приблизить человека к себе, укрепить взаимоотношения. Можно спорить, что это уже рациональность, но на самом деле, это просто необходимость признания факта заботы. Иррациональность нуждается в нем, в отличие от ее противоположности. Свой интерес не требует подтверждения – он чувствуется. В своем персональном случае, человек может заставить себя принять и самое трудное решение, если оно необходимо. Иррациональность предпочитает цели, которые не столько повышают чью-то ценность №1, сколько угодны, приятны и нравятся предмету заботы. Ибо он, предмет, не всегда может оценить истинность нашего мотива – в конце концов в чужую душу не заглянешь. Необходимо доверие больше, чем самому себе. Человек своим согласием принять помощь должен удостоверить ее именно как факт помощи. Как бы поставить на поступок печать иррациональности.

4 Ценность №2

Изобилие иррациональности вокруг нас доказывает, что ценность чужой жизни, ценность другого – тоже важна. Она тоже заложена в человеке. И если добрую половину своей жизни человек действует ради себя, то вторую, еще более добрую, он действует ради других. И получает от этого не только проблемы, но и своеобразное удовлетворение, которое как бы дополняет его счастье, эвдемонию, нирвану и прочее высшее наслаждение, придает ему так сказать обьемность и глубину. В отличие от экономической ценности, тут играет роль другая часть психологии – жертвенность, доброта, семейственность, коллективизм. Полученное таким образом обьемное счастье уже не очень-то назовешь животным – жизнь ради других это человечно, морально и заслуживает всяческих позвал не зависимо от результата.

В этом последнем проявляется интересный, хоть не слишком очевидный феномен – ценность собственной жизни никому не интересна кроме самого себя, а вот ценность других – им, другим, очень интересна. И потому иррациональные действия, они как бы кажутся ценнее, чем есть на самом деле. Они как бы важнее оказываются. Ими как бы есть смысл гордиться. Такие искренние, импульсивные и, на самом деле, иррациональные действия кое-где даже принято называть не просто похвальными, хорошими и добрыми, но "ценностно-рациональными", чтобы придать сразу двойной положительный смысл – и вроде ценностные, и в то же время вроде бы рациональные. Ну сами понимаете, кому охота признаваться, что он действует бестолково, напрасно и вообще как дурак? Это никому ни разу не льстит, мы ж разумные существа. Тем более, что у иррациональной деятельности тоже может быть своя логика. Человек может действовать вполне рационально на неком