Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - Владимир Трухановский

В палате общин Дизраэли действовал в основном по двум главным направлениям: он обеспечивал постепенный переход его партии на платформу свободной торговли, что означало отказ от священной доктрины протекционизма, и внимательно следил за внешней политикой либерального правительства, регулярно критикуя ее. Это приходилось проделывать таким образом, чтобы в конечном итоге обеспечить объединение обеих частей консервативной партии в единую мощную силу, способную оспаривать власть у вигов и создать, когда будут благоприятные условия, устойчивое консервативное правительство.

Решение этой многоплановой задачи осложнялось для Дизраэли тем, что у него не было единства взглядов и необходимого тесного сотрудничества с главным лидером тори — Стэнли, к чему прибавлялось и скептическое, недоброжелательное (на данном этапе) отношение со стороны королевы Виктории. Дизраэли отдавал себе отчет в трудности стоявших перед ним задач, и это лишь стимулировало его решимость и энергию. Он работал, работал, работал. На его стороне были огромная воля и работоспособность, умение гибко маневрировать и балансировать между отдельными партиями и политическими силами, уверенность в себе, означавшая, что он никогда не примирялся с мыслью, что его дело может быть проиграно, наконец, у него была довольно четкая, выработанная годами политическая программа.

Как лидер консерваторов Дизраэли ставил перед собой вопрос: что же следует консервировать? В письме своему шефу Дерби он утверждал, что главная задача лидера консервативной партии в том, чтобы «поддерживать, сохранять аристократические порядки в нашей стране. Это единственный вопрос, который поставлен на карту, как бы ни были многообразны формы, которые он принимает…». В этой связи Роберт Блэйк пишет: «Это утверждение — ключ к политике Дизраэли, которой он следовал на протяжении всей оставшейся жизни». Можно утверждать, что это ключ и к политике консервативной партии Англии, которая проводилась ею на протяжении полутора столетий после того, как Дизраэли ее сформулировал.

Действия консервативной оппозиции в палате общин все больше и больше осуществлялись под доминирующим и направляющим воздействием Дизраэли. Но от него это требовало большого напряжения сил. Он должен был хорошо знать и суть, и детали всех обсуждавшихся проблем, а их было немало. Нужно было постоянно быть начеку, мгновенно оценивать ситуацию и формулировать свою позицию по важным вопросам, затем организовывать соответствующие выступления с консервативных скамей или выступать самому. Дизраэли ко всему этому относился очень серьезно. Бересфорд, несколько дней гостивший в Хьюэндине, говорил Стэнли, что «Дизраэли ведет очень спокойную жизнь и работает очень много. Он читает все „Синие книги“…». («Синие книги» — это толстые, многостраничные тома, подготовленные различными комитетами по наиболее сложным проблемам, находившимся в сфере внимания парламента. Сегодня историки-англоведы тратят многие месяцы на изучение этих материалов по интересующему их вопросу. Это очень ценный источник. А Дизраэли нужно было знать их все, знать досконально (как могут повернуться прения, было трудно предвидеть), усваивать материал быстро и точно, с тем чтобы создать у членов палаты общин впечатление, что его знания намного обширнее, чем они были в действительности. И у Дизраэли это получалось. Оппозиция в палате общин целиком зависела от его интеллекта, знаний и организационных усилий.

В области внутренней политики в ближайшие 4–5 лет после того, как он стал лидером консерваторов в палате общин, для Дизраэли главным оставался вопрос о протекционизме. Положение было крайне сложным. Дизраэли, Бентинк и другие взорвали Пиля потому, что он отказался от протекционизма в пользу фритреда. Как твердокаменный протекционист, Дизраэли стал лидером протекционистов-консерваторов, составлявших большинство партии. Последовательным протекционистом являлся его шеф Стэнли. И при таких обстоятельствах Дизраэли начал колебаться в этом вопросе и все больше и больше убеждаться, что отказ от протекционизма был правилен. А раз так, нужно было убедить в этом возглавляемую им часть партии тори.

Колебания Дизраэли и его измену тому принципу, на котором он сделал карьеру, быстро заметили его соратники. Если не вслух, то про себя они, безусловно, задавали вопрос: как же обстоит дело у Дизраэли с постоянством взглядов, с верностью провозглашаемым принципам? И несмотря на беспринципность английской политической жизни, этот вопрос был весьма неприятен и даже опасен для Дизраэли. Правила игры требовали соблюдения хотя бы внешне определенных «приличий» в политике.

Историки спорят: был ли искренен Дизраэли, с пеной у рта отстаивавший протекционизм в момент, когда велась борьба против Пиля? Высказывается мнение, что Дизраэли — «непревзойденный актер». Он настолько входил в роль, что начинал сам верить в то, что говорил по ходу представления. И Блэйк заключает: «Нет оснований сомневаться, что в то время он искренне верил в то, что говорил». Это очень сложное психологическое построение, и оно вряд ли содержит ответ на вопрос, который занимал современников.

Важно другое — что на деле предпринимал Дизраэли в сфере экономической политики. Стэнли, прекрасно знавший Дизраэли, утверждал, что тот никогда не относился к протекционизму как к «священной догме». Уже парламентская сессия 1849 г. показала, что приверженность партии тори протекционизму не ведет ни к чему хорошему и что целесообразнее сосредоточиться на альтернативной политике, т. е. на фритреде.

На протяжении ряда лет отношение к протекционизму и фритреду в руководящих кругах партии оставалось сложным и противоречивым. Не в унисон действовали и оба лидера — Стэнли и Дизраэли. Накануне парламентских выборов 1852 года Дизраэли выступил с программной речью в своем избирательном округе. Эта речь воспринималась как избирательный манифест всей партии тори. По традиции Дерби, который уже заседал в палате лордов, не мог выступить с такой речью. Ее надлежало произнести лидеру партии, действующему в палате общин. Основные формулировки речи были продиктованы Дерби. Они были довольно обтекаемы и неопределенны. Однако из текста речи видно, что Дерби уже не нажимал на принцип протекционизма. В виде уступки землевладельцам партия обещала (это была идея Дизраэли) «учет их интересов» путем «существенного облегчения налогового бремени».

Предвыборный манифест консерваторов, излагавший мысли не только Дерби, но и Дизраэли, знаменателен обтекаемой позицией в отношении протекционизма. Документ был достаточно емким. Он содержал формулу «принципов консервативного прогресса», которые предусматривали «поддержание (читай: расширение. — В. Т.) колониальной империи, изучение вопроса о парламентской реформе, которую надлежало осуществить в духе наших народных, хотя и недемократических институтов, и обеспечение того, чтобы английская монархия и в дальнейшем оставалась протестантской».