Тридцать девять и девять (СИ) - Джим Вестван

пожалуйста, постарайся успокоиться! — в десятый раз повторяла по телефону Ленка, хотя сейчас прекрасно Киру понимала: то, что сделал Давыдов, не поддается никакому определению.

Он с самого начала не горел особым энтузиазмом по поводу предстоящей свадьбы, это Ленке прекрасно известно, но, в конце концов, он же сам ее затеял. А сегодня утром, если Ленка правильно понимает истеричные вопли Черновой, он явился лично, чтобы в присутствии контр-адмирала сообщить, что встретил вчера настоящую любовь, в связи с чем его свадьба отменяется. Надо думать, что настоящая любовь — та самая девица, которую он среди ночи притащил к себе в квартиру? Он реально сошел с ума? Как он здесь жить вообще дальше собирается? В этом историческом доме, среди ветеранов и потомственных офицеров, с какой-то чужой девкой, подцепленной на улице! И Ленка должна будет терпеть эту приблуду в своем подъезде, а может, еще и у себя принимать?

— Конечно, Кира, я постараюсь что-нибудь выяснить! — пыталась хоть немного успокоить подругу Стельникова. — Я только прошу тебя, не делай окончательных выводов, ты же прекрасно его знаешь! Да-да, Кирочка, как только что-то прояснится, я сразу тебя наберу!

Положив трубку, кипящая от возмущения Ленка повернулась к сидящему перед телевизором мужу:

— Нет, ну ты это слышал?! Давыдов Кирку бросил за две недели до свадьбы! Новую девку завел!

— И че? — невозмутимо произнес Стельников, даже головы в ее сторону не повернув.

— Да ниче! — передразнила его Ленка, окончательно выходя из себя. — По-твоему, это нормально?! Так вообще мужики себя ведут? Элементарные приличия должны же быть! Да он вообще соображает, что делает?

— А я вот знаешь, чего не понимаю, Ленчик, — неожиданно серьезно сказал Миша, внимательно на жену посмотрев. — На хрена тебе столько времени свободного?

— Что, Мишенька?!

— Воскресенье сегодня, говорю! — вдруг повысил Мишка голос. — Почему сын у тещи опять?! Занялась бы для разнообразия — глядишь, без тебя бы там разобрались!

***

Странное двойственное состояние не покидало Давыдова, когда он вышел днем из штаба, отпросившись на полдня в связи со сложившимися личными обстоятельствами. Он вообще-то хотел краткосрочный отпуск, не представляя себе, как сможет сейчас оставлять Элю одну на целый день, но ему было неожиданно жестко в этом отказано. Он прекрасно понимает, что без влияния контр-адмирала Чернова здесь не обошлось, недаром так сухо и холодно разговаривали с ним сегодня, и не только в высоких кабинетах. Даже Мишка Стельников ограничился несколькими короткими фразами сугубо по рабочей теме, явно давая понять, что своими личными обстоятельствами Давыдов порядком всех утомил.

Однако этого можно было ожидать, и это он переживет. А сейчас он в мыслях постоянно возвращался к сегодняшней сцене своего отбытия на службу. Все было снова просто фантастически утром, он с трудом заставил себя вылезти из постели, в которой Эля еще оставалась. Она с большим интересом наблюдала за его сборами, наслаждаясь приготовленным для нее кофе, и, казалось, с искренним восторгом смотрела на облачавшегося в форму Данила.

— Ну и как тебе? — повернулся он к ней лицом, одевшись и ожидая услышать одобрение, и он его услышал. До сих пор под впечатлением.

— Красота! — улыбнулась она ему во всю ширь своего живого, яркого рта. — Особенно галстук, кэп!

— В смысле, кэп?..

— Хорошо, хорошо, кэп-лей! Что опять не так? — перестала Эля улыбаться, глядя на застывшего от удивления Давыдова. — Это сокращенно. Ты же капитан-лейтенант? — указала она взглядом на его погоны. — Ну да, я разбираюсь немножко. Мой муж был летчиком. Гражданским, правда.

— Кем был твой муж?!..

— Пилотом, а что? — совершенно спокойно допила она свой кофе. — Британских авиалиний. Он в Москву одно время летал, мы так и познакомились, когда…

— А мне неинтересно, когда и как вы познакомились! — резко оборвал ее Давыдов, сужая глаза от злости. — И чтобы я никогда больше, ни разу в жизни не слышал этих кэпов, лэпов и хот-догов, это ясно?!

— Ясно, ясно! — поспешила заверить его Элина, совершенно не испугавшись сурового тона и, отворачиваясь, обиженно пробурчала: — Хот-доги, главное, чем-то ему не угодили…

Данил сразу же пожалел о своей дурацкой фразе, и Эля, конечно, простила его, напомнив, что он опоздает на службу, если не перестанет так увлеченно извиняться, вернувшись к ней на кровать. Однако разговор этот никак не идет у Данила из головы.

Впрочем, не только этот разговор, а в целом вся ситуация, которая так быстро и непредсказуемо складывается. С Элиной же невозможно ничего предугадать и ничего нельзя заранее спланировать!

Он тщательно продумывал вчера свои слова, в которых он будет делать ей предложение, так хотел пережить этот момент, когда она задумается на несколько мгновений перед тем, как сказать свое «да», а может, пошутит по своему обыкновению, чтобы немного его подразнить… Пошутила она в итоге незабываемо, любые прогнозы превзойдя. В ресторан он, конечно, ее сегодня поведет, предварительно затащив в ЗАГС, чтобы официально подать заявление. Но что еще он может для нее придумать, и что в этой программе для нее интересного? Он и формой-то своей совершенно ее не впечатлил. И можно себе только представить, какие она посещала рестораны в компании чертового британского летчика, и как выглядело ее первое бракосочетание…

Данил был уверен, что сможет вообще не думать о том, с кем она была и как жила до этой их встречи, это не имело для него никакого значения! Но как же можно не думать об этом, представляя, как будет осматриваться она в убогом Севастопольском ЗАГСе! А в ресторане с прокуренными скатертями и вечно чем-то недовольными официантками? Он не слишком информирован о том, как это выглядит в Англии, и весь западный шик, конечно, глубоко презирает, но он не законченный идиот, чтобы не понимать, что с лондонскими заведениями их лучший севастопольский кабак конкуренции не выдержит. А как она про эти «Ягуары» говорила… Данил невольно проводил взглядом промчавшийся мимо «Мерседес» какого-то необыкновенного металлического цвета, будто обтекаемый снаряд, урчащий мощным мотором.

Он видел эту машину уже несколько раз в районе штаба, не узнать ее невозможно, таких и нет, наверное, в городе больше… Наверняка ведь барыга какой-нибудь, где они только такие тачки берут! Хотя, конечно, вспоминая собственного батю, удивляться не приходится, у того в Киеве уже давно новый «Опель». Да только Данил не в Киеве, и папочкина машина — не выход, Эля и так над ним смеется по поводу трепетных отношений с родителями, считая его, по всей видимости, законченным маменькиным сынком.

Данил свернул на перекрестке, решив зайти в цветочный магазин, сам понимая, насколько все это тривиально, и наткнулся взглядом