Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Распутин - Эдвард Радзинский

Распутин - Эдвард Радзинский

Читать онлайн Распутин - Эдвард Радзинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 117
Перейти на страницу:

А в начале следующего года потерял свое место строптивый Волжин. Вместо него обер-прокурором стал безгласный, «послушливый» Николай Раев – бывший скромный директор Высших женских курсов.

Переворот завершился. Послушный Синод был создан. И скоро Аликс напишет царю: «20 сентября 1916.... Представь, Синод хочет поднести мне грамоту и икону (вероятно, за мой уход за ранеными)... ты себе представляешь меня, бедную, принимающей их всех? Со времен Екатерины ни одна императрица не принимала их одна... Гр<игорий> в восторге от этого (я не разделяю Его радости), но странно, разве это не меня они постоянно так боялись и осуждали?»

Императрица заслужила награду от нового послушного Синода – ведь она создала его сама... вместе с «Нашим Другом».

«ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ? ВЫШЕ!»

Заканчивался 1915 год. Слухи о могуществе Распутина окончательно обросли всевозможными мифами. Он уже давно превратился в глазах жителей столицы в культовую фигуру.

В то время около него появляется скучающая богачка Лидия Базилевская. 28-летняя дочь генерал-лейтенанта, высокая разведенная брюнетка тотчас попала в донесения агентов: «В час ночи пришел пьяный домой... и неизвестный офицер с дамой. Сюда же пришла Базилевская... пробыли до 4 утра».

Певица Беллинг вспоминала: «Это было в ноябре месяце 1915 года, в шесть часов вечера... Одна моя знакомая, Л.П.Б-ая (Лидия Платоновна Базилевская. – Э. Р.)... о которой я знала... только то, что она занимается „благотворительностью“, правда больше крикливой... позвонила мне по телефону: „Милая, приезжайте немедленно ко мне!“... „А что такое?“ – спросила я, крайне удивленная ее просьбой. „У меня сейчас одно очень важное лицо, которое вами заинтересовалось по вашей фотографии и требует вашего немедленного приезда“. Голос у Л. П. Б-ой был крайне нетерпеливый и взволнованный... „Требует? – переспросила я. – Это кто же? Министр какой-нибудь?“ – „Выше!“ – получила я в ответ. „Ну, великий князь?“ – „Выше!“ – услышала я безнадежный стон Л. П. Б-ой, очевидно возмущенной моей недогадливостью. Меня взяло неописуемое любопытство. Что же это за тип? „Требует“ – и выше всего существующего „высокого“ в нашем понятии... Я поехала и, должна сознаться, подгоняла извозчика от нетерпения. Когда я вошла в переднюю, ко мне вышла взволнованная, раскрасневшаяся Л. П. Б-ая и торопливо сама стала мне помогать стаскивать шубу, даже калоши... „Руку не забудьте поцеловать... он любит“, – шепотом сообщила мне Л. П. Б-ая. „Какая гадость! – подумала я, сразу разочаровавшись. – Поп!“... Л. П. Б-ая втолкнула меня в соседнюю комнату, оказавшуюся нарядной светлой спальней, с красивыми зеркалами, креслицами и кружевными подушками. Сидело несколько дам и два-три мужчины. Меня неприятно скорчило от пытливо уставившихся в меня серых, глубоких, небольших и некрасивых глаз... Растрепанный, в чудной шелковой сиреневой рубахе, в высоких сапогах и с неопрятной бородой, он показался мне знакомым, и я бессознательно поняла, что это Распутин».

Так Беллинг познакомилась с Распутиным и попала в его «салон».

ПОСЕТИТЕЛЬНИЦЫ ДИВАНА

Пока шли политические баталии, «Распутиниада», уже отдающая безумием, продолжалась. Вот как Жуковская описывает «салон» Распутина в конце 1915 года – все с теми же знакомыми лицами:

«За столом у кипящего самовара, который, кажется, вообще не сходит со стола... сидела размякшая Акилина в своем сером платье сестры милосердия (она работает в царском госпитале), а радом с нею приютилась Муня, с кротким обожанием смотревшая на Распутина, притиснувшего меня в угол дивана. Позвонили. Муня пошла открывать... Пришла княгиня. Шаховская – высокая полная брюнетка с медлительными движениями, ленивыми и манящими. Она была также в платье сестры милосердия, работала в госпитале Царского Села... „Так устала, только и думаю, как бы поспать, а к тебе, видишь, приехала“. – „Ну, смотри-ка у меня, – сказал Распутин. – Знаешь, как сладка, ух ты, моя лакомка...“ Он гладил ее по груди, залезая под воротник... Сжимая ее колено, он добавил, щурясь: „А знаешь... где дух?.. Ты думаешь, он здесь? – он указал на сердце, – а он здесь!“ – и Распутин быстро и незаметно поднял и опустил подол ее платья... „Ох, трудно с вами!.. Смотри ты у меня, святоша, – он погрозился, – а то... задушу, вот те крест!“... „Я сейчас домой поеду, – кладя голову на плечо Распутина, сказала, ласкаясь, Шаховская. – Ванну возьму и спать“... „Отец, ну не сердись... – умильно просила Шаховская, подставляя лицо для поцелуя. – Ты ведь знаешь, отец!“ – „Ну, ну, лакомка, – благодушно отозвался Распутин, тиская ее грудь. – Захотела...“ Это всегда меня удивляет в странном обиходе Распутина... Почему здесь все можно и ничего не стыдно?.. Или здесь все по-иному? Конечно, нигде не увидишь того, что здесь, в этой пустой столовой... где... изнеженные аристократки... ждут ласк грязноватого пожилого мужика... ждут покорно очереди, не сердясь и не ревнуя...»

Описала Жуковская и крохотную комнатку с разбитым диваном: «Кожа на диване вся истерлась, а спинка отломана и приставлена. „Ну садись, садись“. Распутин, обнимая, подпихивая и напирая сзади, налег на спинку дивана, и она отвалилась. Вырвавшись от него, я сказала, глядя на сломанный диван: „Нехорошо... хоть бы столяра, что ли, позвали“. Он всполошился. „Да она от этого самого развалилась, – забормотал он, поднимая одной рукой тяжелую спинку и ставя ее на место. – Это все сестрица из Симбирска... как только здесь ночует, так обязательно развалит... чистый леший...“

Тяжелые телеса крестьянки, занимавшей его иногда по ночам, и многие иные испытания – днем и ночью – доконали несчастный диван.

Но кто же были они – те, кого принимало это многострадальное ложе?

Полиция продолжает описывать непрерывную охоту «отца Григория» за новыми женщинами: «3.11.15 года... Пришла неизвестная женщина, хлопочет о муже-прапорщике... Выйдя, начала рассказывать швейцарихе: „Распутин... мало слушал мою просьбу, стал хватать руками за лицо, потом за груди и говорит: „Поцелуй... я тебя полюбил“... потом написал какую-то записку и снова стал приставать... Этой записки не дал, сказал: „Приди завтра“. И еще она сказала: «К нему идти – надо дать задаток, какой он хочет, а я не могу...“

Теперь, когда «святой период» закончился, кем они были для него – бесконечные женщины, заботливо фиксируемые агентами?

В полицейских донесениях у «отказавшихся» есть имена. Но несчастные просительницы, согласившиеся «дать задаток», к сожалению, их не имеют. Как правило, они именуются лишь инициалом – «госпожа К» или вообще – «одна дама».

Из показаний Белецкого: «Одна дама, чтобы вернуть мужа из ссылки сначала отдала Распутину все деньги, но он потребовал большего... Она умоляла его не трогать ее. Но Распутин поставил ультиматум: или она исполнит его желание, и он попросит Государя о муже, или не показываться ему на глаза... И он, воспользовавшись ее нервным состоянием... овладел ею... и затем несколько раз приезжал к ней в гостиницу. А затем... оборвал знакомство и велел не принимать».

О таких же безвестных «дамах», у которых Распутин вырвал «задаток», рассказывает и Жуковская. Все истории имеют один финал: переспал и с отвращением бросил...

Однако отметим брезгливость, почти ненависть Распутина к тем безвестным женщинам, которые переспали с ним. И еще: «Воспользовавшись ее нервным состоянием... овладел ею», – так Белецкий говорит об «одной даме» с ее же слов. «Доведя меня до истерики, лишил девственности», – так говорит Вишнякова...

Но неизвестные просительницы, «давшие задаток», – лишь часть огромного хоровода из промелькнувших женских тел, который мог бы поразить и Казанову.

На основании донесений агентов и бесед с Распутиным Белецкий делает вывод: кроме просительниц, мучившихся от необходимости «дать задаток», главными «клиентками» распутинского дивана были женщины, которые «легко смотрели на моральные принципы и... многие из них даже гордились оказываемым Распутиным вниманием и хотя бы временной близостью к нему».

Имен этих женщин Белецкий опять же не указывает – по той причине, что и они, как правило, со странной стремительностью исчезали из квартиры на Гороховой. Задерживались лишь очень немногие, и тогда агенты наружного наблюдения, естественно, устанавливали их имена.

«ПОШЛА ВОН!»

В 1917 году Чрезвычайная комиссия попросила этих «задержавшихся дам» ответить на неприятные вопросы.

«Шейла Гершовна Лунц, 25 лет, жена присяжного поверенного, иудейского вероисповедания, не судилась». Эта красотка увидела Распутина на вечере у профессора Озерова, которого Распутин называл «государственной слякотью».

Из показаний Лунц: «Про Распутина я уже раньше слышала много дурного, в особенности про его отношение к женщинам и потому, когда я вошла, и этот мужик в высоких сапогах и русском кафтане посмотрел на меня, я испытала неприятное чувство... Распутин... шутил, смеялся и гадал по рукам присутствующих, причем предсказания его состояли из афоризмов, представлявших из себя малопонятный набор слов. Мне, например, он сказал: „Ты страдалица, но Господь Иисус тебе поможет и твоя правда победит!“... Он шутил и с дамами, пытался обнять то ту из них, то другую, но те ему этого сделать не разрешали. Он пил и вино, хотя не в очень большом количестве...»

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 117
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Распутин - Эдвард Радзинский торрент бесплатно.
Комментарии