Сенсация на Марсе (сборник) - Василий Бережной

На это Нескуба не ответил ничего, только пожал плечами и снова принялся перебирать фотографии.

Илвала отправился в обсерваторию, где Лойо Майо и Александр Осипов поочередно наблюдали желанную для землян планету.

Больше всех, кажется, радовался Алк. Подумать только: тридцать два процента кислорода! Вот уж чего-чего, а кислорода на Гантели хоть отбавляй, жизнь у растений конечно же великолепная. Вот уж где можно будет развернуть селекцию! И Космическую Алка возродить.

Встретив Эолу, которая возвращалась из медицинского блока, Алк пригласил ее в оранжерею.

— Открою вам секрет, — сказал он, наклонившись к ней и как бы нечаянно коснувшись щекой ее щеки. — Кроме зерен злаков есть у меня и семена цветов. Как вы полагаете, приживутся на Гантели земные цветы?

Дыхание ботаника согревало щеку Эолы, и она отклонилась. «Неужели все-таки влюбился? — мысль об этом ее беспокоила. Интересно послушать, как он признается…»

Сказала почему-то слишком громко:

— А почему бы и нет! Возможно, Гантель будет к нам ласкова.

— Ну а вы, Эола, — распалился Алк, — вы будете ласковы… к ним?

— Конечно, конечно! — она не сдержала улыбки. — Какая женщина не любит цветов!

Алк неосторожно сорвался с места, его подошвы оторвались от пола, он замахал руками и… поплыл по оранжерее, восклицая:

— Я украшу цветами всю планету! Вот увидите!

Пламенную болтовню ботаника прервало чертыханье — Алк ударился коленом об арматуру. Схватившись за стену руками, он с трудом добрался до металлической табуретки и уже собирался продолжить рассказ о своих планах покорения новой планеты, когда из громкоговорителя донеслось:

— Внимание, внимание! Всем занять свои места!

— Можете остаться здесь, — великодушно предложил Алк Эоле.

— Нет, спасибо, я пойду. — И она отворила дверь. — Сказано ведь: на свои места!

Ботаник смотрел на закрытую дверь и на сером фоне видел ее белый силуэт. «Вот это космический цветок! — думал он. Пышная, как… как…» В его воображении возникали розы, пионы, лилии…

А громкоговоритель приказывал:

— Немедленно занять свои места!

«Вероятно, выходим на планетарную орбиту, — подумал Алк, садясь в противоперегрузочное кресло, — хоть бы поскорее…»

— Начинаю отсчет времени. Двенадцать, одиннадцать, десять…

«Лучше бы вместо Ротнака Нескуба… — мелькало в голове Алка. — Тогда бы Эола… Ну и глупые появляются мысли!.. Нечестно так, подло… Пусть себе живет и процветает… А Эола пусть разлюбит его и оставит… Очень просто: «Надоел ты мне, Гордей, осточертел. Только и знаешь свой пульт. А цветок хоть один ты вырастил?»

В эту минуту загремели двигатели и по богатырскому телу «Викинга» прошла дрожь.

Все бурлило на корабле: готовилась высадка экспедиции на Гантель. Инженеры и механики проверяли «Гондолу», которая должна была облететь новую планету на небольшой высоте «заглянуть Гантели в глаза», как сказал Павзевей, и обозначить место для высадки землян. Конечно, капитан не оставил без внимания ни операторов связи, налаживавших лазерную линию, ни ученых, проверявших бортовую аппаратуру, ни работников пищеблока, укладывавших в герметические пакеты индивидуальные пайки, ни медиков, комплектовавших аптечки, — он успевал за всем проследить, что-то посоветовать, что-то исправить. Только об Эоле, казалось, забыл, зато она посматривала на него любящими глазами: именно таким он нравился ей — весь в движении, в кипучей деятельности.

Но через некоторое время (впервые — когда он однажды чересчур уж поспешно обедал) заметила она у него признаки нервозности. Какая-то странная жестикуляция, резкий голос. С чего бы это?

— Ты бы отдохнул хоть часок…

— Для отдыха время еще будет.

Невыразимое, подсознательное предчувствие не давало покоя Эоле, но разве могла она догадаться, о чем думал, какие решения принимал капитан Нескуба, лихорадочно готовя высадку на неизвестную планету… Это уже потом, возвращаясь мыслями к событиям того времени, вспомнит Эола красноречивые подробности, которые могли бы ее насторожить. А сейчас… Такое событие! Сейчас все как ненормальные, нервное напряжение охватило даже самых уравновешенных. Примет ли их Гантель? Или станет мачехой?

— Свободным от вахты собраться у «Гондолы»!

Вот и пробил час, настало время, которого ждали с нетерпением, к которому так тщательно готовились.

Перед входным люком «Гондолы» стояли три космонавта во главе с Павзевеем. У Саке Мацу было сосредоточенное, даже, пожалуй, суровое лицо. Сиагуру улыбался. Рукопожатия, пожелания, напутствия, советы. Поблескивали слезы на глазах у женщин, а когда торжественно прозвучал «Гимн планеты Земля», жена Павзевея не смогла сдержаться и зарыдала.

— Дорогие друзья! — В голосе капитана звучала сдержанная радость, и, может быть, чтобы скрыть ее, Нескуба нахмурил брови. — Все готово для полета. Системы жизнеобеспечения проверены самым тщательным образом. «Гондола» оснащена компьютером, который в соответствии с ситуацией сможет изменять программу, заданную электронной автоматике. В случае необходимости перейдем на ручное управление. Берегите машину, и она сбережет вас. Техника в полной готовности. А вы готовы перебросить мост на чужую планету?

— Готовы!

— Претензии? Просьбы?

— Нет, — Павзевей посмотрел на Саке Мацу и Сиагуру, и они кивнули головами в знак согласия.

— Тогда — счастливого пути! — И капитан пожал космонавтам руки.

— До свиданья! — ответил за всех Павзевей.

Жены бросились обнимать своих мужей, словно прощались с ними навсегда.

— Счастливого возвращения!

— Привет Гантели!

— А вы здесь не скучайте без нас! — сказал Сиагуру.

Под звуки гимна экипаж занял свои места в «Гондоле». Люк закрылся, и провожающие быстро вышли из шлюза. «Гондола» спокойно лежала между рельсами, как горошина в стручке, ожидая, когда ее оттуда вылущат.

Капитан уже был за пультом управления. На одном из экранов начали проступать темные очертания кабины «Гондолы», и вот уже стали видны сами космонавты.

— Как вы там? — спросил Нескуба.

— Все нормально, — откликнулся Павзевей. — К старту готовы.

— Даю старт.

Неслышно раздвинулись шлюзовые створы, «Гондола» тронулась с места и пошла — сперва медленно, едва заметно, потом быстрее, быстрее, промелькнуло несколько секунд — и она вырвалась на простор. «Викинг» слегка качнулся, а «Гондолу» уже можно было видеть не только на экране, но и в иллюминаторы. Сверкающий в лучах приплюснутого солнца космический снаряд, как показывали контрольные приборы, стремительно выходил на четко предусмотренную расчетами и вычислениями траекторию.