Он тебя не любит(?) (СИ) - Тоцка Тала

Эпилог. Часть 3

Семь месяцев спустя

— Ко мне Бессонов приходил, — Роман взглянул на Ямпольского поверх бокала.

— Денег просил?

— И денег, и жаловался. На Макара.

— С чего?

— Так ведь зять бывший. Там он вроде как подписался дочке его лечение оплатить, а у той какая-то особенность, не убираются рубцы, наоборот, от процедур их еще больше становится. Сын не видит смысла продолжать, сделал медицинское заключение, а Бессонов за дочку обиделся. Я вообще не понимаю, зачем это Макару, развелись бы по-людски, а то нянчись теперь с ней.

— Я тебе сразу сказал, Макар сам виноват, не надо было жениться…

— Ну все, понеслось! — сердито проговорил Демидов и отхлебнул виски.

Вместо ответа Арсен салютнул ему бокалом.

— Так что, Рома, берешь завод?

И полюбовался, как лихорадочно заблестели глаза старшего Демидова.

— Врешь, Ямпольский, ты ж его не продашь.

— Не продам. За так отдам, — Арсен сделал паузу, блеск стал голодным, — за внука.

— Ага, сейчас, — откинулся в кресле Демидов, — иди нахер, Арсен, мы договорились уже. Маша осталась Ямпольской, пускай, коль Эвочка так хотела с дочкой на одной фамилии быть, все равно выйдет замуж — сменит. А пацан будет Демидов, ты сам Эвочку уговаривать помогал.

— Что ты сразу в бутылку лезешь, Рома, ты ж сердечник, тебе нервничать нельзя. Или ты всех надул, не было у тебя никакого инфаркта? — подозрительно прищурился Арсен.

— Перед тобой отчитаться забыл! — пыхнул Демидов, они еще немного посверлили друг друга глазами, выдохнули и выпили. Роман сказал ворчливо. — Договоривай уже, раз начал.

— Я не про этого, я про следующего. Уговоришь Макара Ямпольским его записать, отдам завод, только чтобы парню он пошел, сразу предупреждаю.

— Какого следующего! — фыркнул Демидов. — Отчего ты так уверен, что они третьего захотят? Мне Эвочка сказала, с нее хватит, девочка есть, мальчик будет…

— Слушай, Рома, ты как с Луны свалился, — неверяще развел руками Арсен, — выходит, я твоего сына лучше знаю чем ты. Вот смотри, моя дочка один раз, — один, Рома! — не выпила таблетку. На тебе, Машка! Твой мою один раз — один! — зажал на крыше. На тебе, пацан. Да он как пойдет детей клепать, только держись…

Открылась дверь, в гостиную сначала вплыл большой живот, вслед за ним вошла Эвангелина.

— Эвочка!

— Детка!

— Доченька!

— Солнышко!

Роман и Арсен разом вскочили с кресел и замерли, готовые в любой момент броситься по первому зову.

— Пап, — Эва подошла к Ямпольскому и уткнулась ему в плечо, — пап, можно я с вами посижу?

Они сразу засуетились оба, усаживая Эву на диван, она подобрала ноги, прижалась к Арсену и закрыла глаза. Роман взглянул на нее, нахмурился и покачал головой, делая знак Ямпольскому. Тот согласно кивнул и спросил:

— У тебя ничего не болит, доченька?

— Спина болит, но она с утра болит… — Эва остановилась и охнула, схватившись одной рукой за бок, второй за живот.

Ямпольский с Демидовым вздрогнули, переглянулись и одновременно грозно рявкнули:

— Макар!!!

***

Мак смотрел, как сестренка и дочка играют во внутреннем дворе на игровой площадке, и думал. Со дня на день должен родиться его сын, Макар где-то очень глубоко внутри ужасно боялся, что не сможет полюбить второго ребенка так же сильно как Машку. Но соображения свои держал при себе, в любом случае, той нежности, которую он испытывал к беременной жене и «мальчику Эвочки», как они уже между собой называли малыша, должно было хватить с избытком.

Первое время после свадьбы было сложным, Эва по каждому поводу советовалась с отцом, к тому же, она возглавила его благотворительный фонд, и они много времени проводили вместе, разъезжая по разным мероприятиям. Надо сказать, смотрелись отец и дочь вместе превосходно, таблоиды, после того, как перестали мыть им кости, теперь ринулись возносить хвалебные оды. Но Макара не покидало стойкое ощущение, что он женился не на своей Эвочке, а на Ямпольском.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Я спрошу у папы», «Ты советовался с папой?», «Я побуду с папой». Макар пробовал поговорить с Арсеном, но тот лишь высокомерно отвечал:

— Это означает только одно: твоя жена не привыкла тебе доверять. Решай сам эту проблему, Демидов, но если хорошенько попросишь, так и быть, я поменяю тебе подгузник.

И Макар решил проблему радикально. Он купил путевку в свадебное путешествие на троих, купил абонемент в тренажерный зал и бассейн на троих, записал всех троих на курсы молодых родителей и на первом же семейном ужине торжественно вручил Арсену путевку и абонементы.

— Ты нормальный, зять? — с нескрываемой издевкой спросил Арсен, разглядывая талон с беременной парочкой на развороте. — На хера я там нужен?

— Кстати, Мак, а зачем ты поставил в спальне раскладушку? — посмотрела на мужа лучистыми глазами Эвочка. Отец лишь крякнул и сочувственно качнул головой.

— Это для папы, он теперь будет везде ходить с нами, и жить будет с нами, правда, папа? — с нажимом произнес Макар, глядя в глаза Арсена. — И только попробуй пропусти хоть одно занятие!

Арсен ошалело разглядывал абонементы, билет на самолет и талон на проживание в номере для новобрачных.

— Не понял, я что, там третьим тоже буду? — поднял он на Макара полыхающий взгляд.

— Да, я заплатил за дополнительное место, — кивнул Мак, — на меня, конечно, смотрели как на дебила, но я сказал, что с нами приедет папа.

— Старый идиот! — буркнул Роман, отворачиваясь.

Арсен отправил Эву за Машкой, сам изорвал на мелкие клочки абонементы и талоны, сквозь зубы матеря Макара, но при этом прятал довольную полуулыбку, и еще Мак успел заметить мелькнувшее в его глазах уважение. С тех пор папы в их жизни поубавилось…

Его воспоминания были прерваны громогласным ревом обоих отцов.

— Макар!!!

Мак вбежал в гостиную и сразу увидел испуганные глаза жены. А ведь он предлагал с утра в роддом!

«Это ложные схватки, любимый, они мне уже неделю докучают!»

— Ты чем там занимался? — недовольно спросил Арсен. Они с отцом суетились над Эвой, напомнив Макару двух наседок, кудахчущих над цыпленком.

— Анекдоты про тещу в интернете искал и в блокнот выписывал, — Макар подошел к жене, присел на корточки и взял в руки ее дрожащие ладошки. — Что, начинается?

— Кажется, да, — кивнула виновато Эвочка, Макар встал и аккуратно поднял ее на руки.

— Так, родители, успокоились, открыли мне машину и отвлекли Машку, — он старался казаться спокойным, хотя внутри все начинало ходить ходуном и руки слегка подрагивали. Главное, чтобы ничего не заметила Эва. — Мы поехали рожать.

Машина вырулила со двора, Макар позвонил в роддом и сообщил, что они едут. Арсен с Романом стояли и смотрели вслед, пока не закрылись ворота.

***

Макар не сводил восторженного взгляда с сына, который лежал у него на груди, и думал, каким был дураком, когда переживал, что не сможет одинаково любить своих детей. Чувство, которое захлестывало его по самые бортики, было таким же сильным, как и в прошлый раз. А главное, он теперь просто знал, что у него двое детей, одинаково ему нужных и одинаково любимых.

— Он у вас с меткой, папа, на груди родимое пятнышко!

«Хорошо, что не татуировка с Шерханом…»

Малыша унесли, Макар провел взглядом своего младшего ребенка и отправил на оба телефона снимок с сообщением.

***

— Он будет похож на меня, вот увидишь!

— Арсен, да сядь ты, не мельтеши, ну нет никаких сил на это смотреть, — скривился Роман.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я бы глянул на тебя, если бы там твой Макар рожал, — Арсен продолжал мерить шагами гостиную от стенки к стенке, — что ж так долго…

В гостиную заглянула Вероника.

— Слушайте, имейте совесть, столько пить! — возмутилась она и попыталась отобрать у них бокалы.

— Мы снимаем стресс, Никуся, — объяснил Роман.