Великая охота - Роберт Джордан

– Нет. Нет, но… – Он уже оправился, вновь возводя стены. Но они еще не достроены. – Сколько раз ты говорила, что та верен затягивает всех вокруг себя, словно щепки в водоворот? Возможно, меня тоже затянуло. Я лишь знаю, что это казалось правильным. Этим крестьянским парням нужен кто-то на их стороне. По крайней мере Ранду. Морейн, я верю в то, что ты делаешь, даже сейчас, когда и половины не знаю; верю, потому что верю в тебя. Я не просил освобождать меня от уз и не стану. Каковы бы ни были твои планы погибнуть самой и обеспечить мою безопасность – как распорядилась, – я с превеликой радостью готов сохранить твою жизнь и сделать так, чтобы эти планы, по крайней мере, завершились ничем.

– та верен, – вздохнула Морейн. – Может, оно и так. Скорей, я не щепку направляю в потоке, а стараюсь править бревно через пороги. Всякий раз, как я толкаю его, оно толкает меня, и чем дальше, тем больше становится бревно. Однако я должна идти до конца. – Она коротко рассмеялась. – Я не буду несчастна, мой старый друг, если ты умудришься опрокинуть эти планы. А теперь, пожалуйста, оставь меня. Мне нужно поразмышлять одной. – Он замешкался на мгновение и повернулся к двери. Но в последний момент она не позволила ему уйти, не задав напоследок еще одного вопроса: – Лан, ты мечтал когда-нибудь о чем-то другом?

– Все люди мечтают. Но я знаю: есть мечты для мечтаний. Это же, – он коснулся эфеса меча, – реальность. – Стены вновь стояли, такие же высокие и крепкие, как прежде.

Он ушел, а Морейн откинулась на спинку стула, глядя в огонь. Она думала о Найнив и о трещинах в стене. Не стараясь, не задумываясь, что делает, эта молодая женщина пробила трещины в Лановых защитных валах и посадила в этих трещинах ползучие побеги. Лан считал, что ничто не грозит ему, запертому в крепости судьбой и своей собственной волей, но неторопливо, исподволь, терпеливо эти побеги разрушают его стены, обнажая там человека. Он уже испытывал привязанность к Найнив; а вначале был безразличен к народу из Эмондова Луга, относясь к ним лишь как к тем, кто представляет определенный интерес для Морейн. Найнив переменила это отношение, как она переменила и Лана.

К своему удивлению, Морейн ощутила вспышку ревности. Ничего подобного раньше она за собой не замечала, никогда, – ни к одной из тех женщин, которые бросали к ногам Лана свои сердца, ни к тем, кто делил с ним ложе. Честно сказать, она никогда не думала о нем как об объекте ревности, как никогда не думала так ни об одном из мужчин. Она была замужем за своей битвой, как и он женат на своей. И в этих битвах они так долго были соратниками. Он загнал до смерти коня, а потом и чуть себя не загнал до смерти, на руках принеся ее к Анайе за исцелением. Не однажды она ухаживала за его ранами, своим искусством сохраняя ему жизнь, – жизнь, которой он готов был пожертвовать ради спасения ее собственной. Он всегда говорил, что обвенчан со смертью. Теперь же новая невеста взяла в плен его взоры, хотя он и был слеп к этому. Ему представлялось, будто он по-прежнему стоит силен за своими стенами, но Найнив уже вплела свадебные цветы в его волосы. Найдет ли он в себе решимость столь же блаженно ухаживать за смертью? Морейн гадала, когда же он попросит ее освободить себя от уз. И как же она поступит, когда он попросит.

С недовольной миной она поднялась на ноги. Есть дела куда важнее. Намного важнее. Взгляд пробежал по раскрытым книгам и бумагам, заполнявшим всю комнату. Так много намеков, ниточек, но ни одного ответа.

Вошла Вандене, в руках – поднос с чайником и чашками. Она была изящной и стройной, с прямой спиной, почти белые волосы аккуратно собраны на затылке. Безвозрастного гладкого лица – много–много лет.

– Я бы не стала беспокоить тебя сама, а послала бы с этим Джаэма, но он в амбаре тренируется с мечом. – Она хихикнула, отодвигая в сторону помятый манускрипт и ставя на стол поднос. – Лан здесь, и его присутствие заставило Джаэма вспомнить, что он не просто садовник или работник на подхвате. Гайдины такие упрямцы! Я думала, Лан еще тут, и поэтому прихватила лишнюю чашку. Ты нашла, что искала?

– Я даже не уверена, что же я ищу. – Морейн нахмурилась, изучая собеседницу. Вандене была из Зеленой Айя, а не из Коричневой, как ее сестра, но они вдвоем провели в изысканиях столько времени, что ее познания в истории сравнялись со знаниями Аделис.

– Чем бы это ни было, ты, видно, даже не знаешь, где смотреть. – Вандене, покачивая головой, покопалась в книгах и манускриптах на столе. – Такой разнобой тем. Троллоковы Войны. Наблюдающие За Волнами. Легенда о Возвращении. Два трактата о Роге Валир. Три – о темном пророчестве, и… Свет, это же труд Сантры об Отрекшихся! Отвратительная вещь! Такая же гадкая, как эта, о Шадар Логоте. И Предсказания о Драконе, в трех переводах и вдобавок оригинал. Морейн, чего же тебе все-таки надо? Пророчества я еще могу понять – до нас здесь доходили кое–какие вести, хоть и на отшибе мы. Кое-что слышали и о происходящем в Иллиане. В деревне ходят слухи, что, мол, кто-то уже сыскал Рог. – Она постучала по манускрипту о Роге и закашлялась от поднявшегося пыльного облачка. – Конечно, этому я не доверяю. Слухи они слухи и есть. Но?.. Нет. Ты говорила, тебе нужно уединение, и не буду тебе мешать.

– Погоди-ка, – сказала Морейн, останавливая вторую Айз Седай у двери.

– Может, ты сумеешь дать ответы на некоторые вопросы.

– Я постараюсь. – Вандене неожиданно улыбнулась. – Аделис заявляет, что я зря не выбрала Коричневую. Спрашивай. – Она налила две чашки чая и подала одну Морейн, затем пододвинула стул к камину.

Парок вился над чашками, а Морейн тщательно продумывала, какие вопросы задать. Чтобы получить ответы и не открыть чрезмерно много.

– Рог Валир не упоминается в Пророчестве, но он как-то связан с Драконом?

– Нет. За исключением того факта, что Рог должен быть найден до Тармон Гай'дон и что, как считается. Дракон должен сражаться в Последней Битве, между ними нет никакой связи.

Беловолосая женщина потягивала чай и ждала.

– Что-нибудь связывает Дракона с Мысом Томан? Вандене помешкала с ответом.

– И да, и нет. Этот вопрос – яблоко раздора между мною и Аделис. – Голос ее обрел менторский тон, и какое-то время она говорила в манере Коричневой. – В оригинале есть строфа, которая буквально переводится так: "Пятеро скачут дальше, и четверо возвращаются. Над наблюдающими провозгласит он себя, со знаменем пронесясь через небо в огне… " Ну и так далее. Вся закавыка в слове маврон. Я утверждаю, что оно переводится не просто "наблюдающие", которое есть аврон. Здесь намного важнее маврон. Я утверждаю, что оно значит "Наблюдающие За Волнами", хотя сами они называют себя До Миер Аврон, разумеется, а не Маврон. Аделис говорит мне, что я занимаюсь софистикой, что это натяжка. Но я полагаю, это означает, что Возрожденный Дракон появится где-то над Мысом Томан, в Арад Доман или в Салдэйе. Пусть Аделис думает, что я глупа, но я прислушиваюсь к каждому словечку, каждой крупице новостей, приходящих в эти дни из Салдэйи. Мазрим Таим способен направлять, как я слышала, и нашим сестрам не удалось еще его обложить и загнать в угол. Если Дракон возрожден и Рог Валир найден, значит, скоро Последняя Битва. Мы можем так и не закончить нашу историю. – Она вздрогнула, затем внезапно засмеялась. – Нашла о чем беспокоиться. Наверное, я и в самом деле становлюсь более Коричневой. Страшно даже размышлять о таком. Задавай следующий вопрос.

– Не думаю, что тебе стоит волноваться о Тайме, – рассеянно заметила Морейн. Нащупалась связь с Мысом Томан, хотя и тонкая и слабая. – С ним разделаются, как и с Логайном. Что по поводу Шадар Логота?

– Шадар Логот! – фыркнула Вандене. – Если вкратце, то город был уничтожен своею собственной ненавистью, были уничтожены все живые существа, до единого, исключая Мордета, советника, который все и затеял, начав применять тактику Друзей Темного против самих Приспешников Тьмы, и теперь он пойман в ловушку, дожидаясь возможности украсть какую-либо душу. Входить туда небезопасно, и небезопасно прикасаться в городе ко всему. Но любой послушнице, приблизившейся к ступени Принятой, известно столько же. Если подробно, то тебе нужно остаться здесь на месяц и выслушать лекцию Аделис – она об этом знает все доподлинно, но даже я могу сказать тебе, что Драконом там и не пахнет. Этот город был мертв еще за сто лет до того, как из пепла Троллоковых Войн восстал Юриэн Каменный Лук, а из всех Лжедраконов по времени он ближе всех к нему. Морейн подняла руку:

– Я не говорю точно, и пока я не говорю о Драконе, Возрожденном или ложном. Не могла бы ты указать причину, по которой Исчезающий взял бы нечто, пришедшее из Шадар Логота?

– Нет, если он знает, что это за вещь. Ненависть, убившая Шадар Логот, была ненавистью, которую предполагали использовать против Темного; исчадия Тени она уничтожает с тем же успехом, как и тех, кто шагает в Свете. Они справедливо боятся Шадар Логота и не меньше, чем мы.