Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Советская классическая проза » Русь. Том II - Пантелеймон Романов

Русь. Том II - Пантелеймон Романов

Читать онлайн Русь. Том II - Пантелеймон Романов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 132
Перейти на страницу:

Савушка подумал: «Как переведёшь сознание и волю этих масс на другие рельсы, когда эти массы, скованные гипнозом, сами идут на убой? И где те люди, которые думают так же, как думал Черняк? А пока станешь дожидаться, самого где-нибудь пристрелят, и будешь валяться с пробитой головой».

Ночь затихала. Только отдалённым гулом слышался говор большого количества людей да храп лошадей, что-то жевавших у коновязей.

Во дворе соседней халупы у плетня под тополями, освещёнными светом полной луны, стоял на телеге дубовый гроб, и около него, склонившись на руки, с платками у глаз, тихо плакали две женщины.

Наутро по спавшему вповалку лагерю пронеслась тревога. Солдаты, вскакивая спросонок, тёрли глаза, потом, сплюнув и встряхнув спутанной головой, окончательно сбрасывали с себя сон и вскакивали на ноги. Другие, очевидно, не спавшие ночь, откуда-то прибегали, воровато оглядываясь по сторонам.

Был получен приказ к спешному отступлению.

Оставшаяся далеко позади деревня уже пылала в нескольких местах.

— Ночью баб целовали, а наутро петуха им пустили в благодарность, — сказал кто-то.

— Что ж сделаешь, воля начальства.

— Ну-ка, Анисимов, запевай. Что думать, то хуже.

Анисимов снял с воза свою балалайку и, ударив по струнам, запел ухарски, молодецки поводя плечами:

Меня били, меня гнали,Ой, да гнали с Дунайца,А народы все сказали:Так и надо подлеца!

— Ух, ух, подлеца! — подхватили задние.

III

Митенька Воейков после возвращения с фронта, ещё в начале великого отхода, нашёл в своём отделе большие перемены и с тревогой ждал каких-нибудь неприятных новостей: Лазарев мог оказаться недоволен его работой и его сообщениями, наконец, о нём просто могли забыть, — как забывают о тех людях, которые находятся долго в отсутствии, — так что он, может быть, даже не найдёт себе в отделе места и своего с т о л а.

И в самом деле, когда он вошёл в отдел, он не узнал его. Отдел расширился больше чем вдвое. Заняты были две соседних больших комнаты, и в них сидели незнакомые машинистки. Молодые и средних лет люди с видневшимися из боковых карманов наконечниками вечных перьев озабоченно проходили через комнату или диктовали машинисткам.

Они оглядывались на Митеньку с некоторым недоумением, как на чужого человека, неизвестно чего толкающегося здесь. Или просто проходили мимо, не замечая его.

У Митеньки упало сердце.

Оказалось, что Лазарев за время его отсутствия набрал к себе на службу журналистов, которым иначе угрожал бы призыв в войска, и в некоторых влиятельных газетах л и б е р а л ь н о г о направления уже появились благожелательные к организации статьи, заметки и даже фотоснимки.

Понятно, что письма с фронта Митеньки, человека никому не известного, не могли интересовать Лазарева при новой широкой постановке дела. Митенька испытывал робость и не знал, куда ему деваться.

Дверь кабинета отворилась. На пороге показалась высокая узкогрудая фигура Лазарева во френче.

Лазарев, как неограниченный начальник большого дела, обвёл всех глазами и хотел было уже уйти опять в кабинет и закрыть за собой дверь, но в этот момент увидел Митеньку.

— Уже? Приехали? — крикнул он радостно.

Он встретил Митеньку с радостью, даже удивившей его.

Лазарев сейчас же взял Митеньку под руку и повёл его через отдел в кабинет. Этот жест Лазарева показал Митеньке, что всё обстоит благополучно.

— Угадайте, что это такое? — сказал Лазарев, широким жестом руки указав на сидевших в комнате за столами людей, которые при этом подняли и опять опустили головы, углубившись в бумаги.

При вопросе Лазарева Митенька почувствовал, что тому будет приятно, если он не сумеет ответить на вопрос. У него не хватило силы отказать своему покровителю в тщеславном удовольствии. Он с недоумением пожал плечами.

— Что это вы тут б е з м е н я натворили? (При этих словах сотрудники опять подняли головы.)

— Ага! — воскликнул торжествующе Лазарев. — Ну, пойдёмте, расскажу. — И он, всё ещё держа Митеньку под руку, большими шагами направился к двери кабинета.

— Никого не принимать. Я занят, — сказал он городовому, сидевшему у дверей его кабинета.

Это тоже была новость. Городовой оказался беженцем из западных губерний. Он был добродушный малый большого роста с толстыми щеками и усами, которые он всё подкручивал, и даже смотрелся иногда в разбитое зеркальце, отвернувшись в угол.

Лазарев взял его к себе. Присутствие городового у дверей кабинета придавало необыкновенную значительность делу и самому Лазареву.

— Понимаете, в чём дело, — сказал Лазарев, сам закрыв поплотнее дверь, — я набрал пропасть журналистов. Теперь им, в сущности, нечего делать, так как они уже сделали своё дело, повернув общественное мнение в сторону нашей организации. Но я им найду работу. Мы будем составлять для провинциальных газет целый номер газеты, с руководящей передовицей, фельетонами, хроникой, и рассылать этот материал в провинцию. Там, конечно, лестно иметь свежий первосортный материал со столичными именами. Понимаете, какую силу влияния на общественное мнение мы можем иметь?…

— Это даже больше, чем я ожидал от вас, — сказал Митенька.

— Правда, неплохо? — воскликнул Лазарев, вскочив и хлопнув Митеньку по плечу. — Кроме того. — продолжал он с воодушевлением, — в связи с вероятной потерей всей Польши мы будем иметь огромное количество беженцев оттуда. Вы понимаете, чем этот товар пахнет? Это пахнет тем, что мы сможем колоссально раздвинуть рамки организации. Эти беженцы для нас — клад! — И он опять хлопнул по плечу Митеньку.

— Вот будет работа! — воскликнул Митенька.

— Тут всё ходит один штатский генерал, который просит службу. Он — банкир из евреев. Действительный статский советник. Ему никакого жалованья не нужно, ему нужно только иметь право надеть генеральскую военную форму.

— Так у вас в приёмной уже генералы дожидаются?

— Да, да. Но положительно не знаю, что для него выдумать. А как вас там принимали? — спросил Лазарев.

— Замечательно. Ко мне прикомандировали одного станового, который был чем-то вроде адъютанта у меня. Всюду возили, всё показывали.

— Ну, я думаю! Ведь я серьёзную бумажку им послал, — сказал Лазарев, который в хорошем приёме Митеньки видел знак уважения к себе. — Вот что! — сказал он вдруг. — Генералу тоже дело найдётся… Вы говорите, что этот становой был при вас чем-то вроде адъютанта? Так возьмём с собой генерала на фронт, когда поедем с в а м и туда. Это идея. Завтра же зачисляю его на службу. Но он смешной. Важности в нём хоть отбавляй. Жаль только, что маленького роста, толстый и лысый, так что он уже фиксатуаром себе подрисовывает волосы.

— А что я теперь буду делать? — спросил Митенька.

— Ничего, — сказал Лазарев спокойно.

Митеньку бросило в жар.

— Как ничего?… — спросил он, проглотив слюну.

— Да так. Делают пусть т е, — сказал Лазарев, кивнул на дверь канцелярии, где сидели чиновники и журналисты, — а вы будете находиться при мне, и м ы с в а м и будем только давать ход и направление делу.

У Митеньки отлегло от сердца. Чтобы не показать охватившего его испуга и волнения, он нарочно озабоченно-спокойным тоном спросил:

— А как вы думаете, с о б ы т и я не помешают нам?

— События только помогут, — сказал Лазарев и, оглянувшись на дверь, прибавил: — Чем дальше зайдут немцы, тем больше работы будет у нас. — Потом вдруг его глаза остановились на погонах Митеньки. — А это что за странные погоны у вас?

Митенька уже давно привык к своим подпрапорщицким, или, вернее, унтер-офицерским погонам, даже забыл о них.

Он, покраснев, сказал:

— А это ф р о н т о в ы е погоны. Там в с е носят такие, то есть те, кто не имеет чина. Я забыл переменить…

— Да, уж вы лучше перемените, — заметил Лазарев, ещё раз посмотрев на погоны Митеньки, как на что-то не совсем благовидное.

Они распрощались, и Митенька, зайдя в первый попавшийся магазин, велел дать себе к а п и т а н с к и е погоны, решив, что по своему теперешнему положению — ближайшего друга Лазарева — он имеет на них право.

IV

События, о которых Митенька спрашивал Лазарева, развивались с нарастающей силой.

8 июля было объявлено по всей России молебствие «об испрошении у господа победы российскому воинству».

Уже одно это обстоятельство показывало, насколько серьёзно становится положение.

По улицам, в особенности по Невскому, сновала взвинченная и возбуждённая толпа. Из Казанского собора показалось церковное шествие.

На лицах всех, не участвовавших в процессии, а наблюдавших за ней с широких тротуаров Невского, чувствовалась приподнятость, но совсем не такая, какая была в начале войны, когда публика горела патриотизмом.

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 132
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Русь. Том II - Пантелеймон Романов торрент бесплатно.
Комментарии