Город, который забыл как дышать - Кеннет Харви

Френч посмотрел на часы – 22:17. Сквозь тяжелое гудение электрогенераторов пробивался шум моря. Рыбы, выброшенные на берег, влажно шлепали по песку. Кучи живности всех цветов и размеров росли, мешаясь с галькой и мириадами икринок мойвы. Порывы ветра приносили отвратительный запах. Командора передернуло. Рот наполнился слюной, из глаз потекли слезы. Утирать их Френч не стал, щеки высушил морской бриз. Будь у командора противогаз и полчаса времени, он непременно спустился бы к самой воде – получше рассмотреть гниющие груды. Многие виды рыб до сих пор в этих местах не попадались. В электрическом свете мелькали красные, синие и серебряные пятна. Райна стояла спиной к командору и что-то высматривала в волнах. С неспокойного моря задувало все крепче.

– Опять трупом запахло, – нарушил молчание Чейз.

Он смотрел на холм. Солнечный дом уже совсем перестал дымиться, рядом угадывался в темноте дом Критча.

Френч знал, о чем думает сержант. О мертвой девочке. Ее, наверное, уже увезли. А еще о жене, которой он сейчас так нужен. Когда он теперь попадет домой? Чейз представлял себе некогда красивое детское личико. У кого хватит хладнокровия осматривать тело после пожара? Кого-нибудь да назначат.

– Это не трупом, это рыбьей тухлятиной, – отозвалась мисс Лэрейси.

Томпсон озирался, словно никак не мог понять, что он тут делает и чего надо опасаться.

Всем было не по себе.

Френч посмотрел на рыбозавод. Такая темень, что даже стен не видно. Только окошки светятся – заработало автономное питание. А в морозильной камере лежат мертвецы. Вот кому нет дела до людской суеты. Командор навел бинокль на южную гряду холмов. Над ней то и дело вспыхивали бело-синие зарницы. Его люди скоро закончат работу. Черное небо слилось с землей. Сплошная бесконечная чернота. Френч опустил бинокль и сказал в микрофон:

– Говорит командор Френч. Когда будете готовы? Голос, раздавшийся в наушнике, был раз в десять отчетливее, чем по телефону, отчетливее, чем звук самой дорогой стереосистемы, словно он раздавался прямо у Френча в мозгу:

– Еще десять минут, сэр.

– Доложите обстановку на море.

– Береговой патруль сообщает, что воронка по-прежнему в секторе семь.

Командор повернулся к доктору. В присутствии Томпсона он чувствовал себя спокойнее и увереннее. Если вся природа ополчится на людей и человечество внезапно ослепнет, всех спасет врач.

– Знаете, – сказал Томпсону Френч, – я все стараюсь убедить себя, что дело в электромагнитной турбулентности.

– А разве нет?

– Кто знает? Вы-то сами как думаете?

– Я лекарь. Мое дело – в потрохах копаться.

– Так в потрохах тоже есть электромагнитные волны.

Томпсон промолчал.

– Помните, вы сказали, что пациенты в больнице потеряли волю к жизни. И что-то там насчет разрушения человеческого духа.

– Помню. Ну, и что из этого?

Френч сохранял непроницаемое выражение лица.

– Не знаю. – Он поднял бинокль.

Над холмами мелькали бело-синие искорки. Старушка громко сказала:

– Говорю ж вам, из-за духов это все! Мозги у вас что ль прокисли? Глаза разуйте! – Она потрясла кулачком. – Духи к любимым тянутся. А гадость, которая в воздухе, их не пускает. Уж я-то знаю. Как уберете ее, так все и наладится. Френчи, голубчик, у тебя же дар Божий! Так давай его в дело-то!

Томпсон переступил с ноги на ногу и прокашлялся.

Командор медленно опустил бинокль и с участливой миной посмотрел на мисс Лэрейси. Он сделал вид, что умилился старушкиным суевериям, хотя в душе понимал, что мисс Лэрейси права. «За то, чтобы все наладилось, не жалко любую цену заплатить», – подумал он.

Где-то далеко от берега над черными волнами разносился горестный плач. Все повернулись к океану.

Голос у Френча в голове снова ожил:

– Отражатели готовы, сэр.

– Давайте сразу с севера и с юга. – Командор повернулся к Несбитту: – Включить все ЕФ-7. Имейте в виду, что связь прервется.

Морские пехотинцы засуетились вокруг прожекторов, воздух прорезали три синих столба света, появились перекрещивающиеся красные лучи. Их густая сетка встала над морем непреодолимой стеной до самого неба. На холмах все ярче разгорались зеленым гигантские диски. Красные нити заполнили все. Они отражались от людей, земли, утеса, дороги, воды, устремлялись ввысь и постепенно гасли. Между ними появлялись черные бреши. Через тридцать секунд сетка окончательно растворилась в ночном небе, в тишине стало слышно, как гудят мощные прожекторы.

– Выключить ЕФ-7, – крикнул Френч. Команда пошла по цепочке.

Три столба синего света погасли. Командор молча смотрел вверх. Остальные тоже подняли головы. Звезды вспыхнули ярче, начали пульсировать, а потом рассыпались в мелкую янтарную пыль. Пылинки собрались в лучи, сквозь них снова проступило звездное небо. Это не звезды рассыпались, как всем показалось сначала, это понеслись к земле потоки оранжевого света.

– Доложите, что видите в небе, – пробормотал в микрофон Френч. Как он и предполагал, произошел огромный выброс энергии.

Наушник молчал. Связь прервалась, а командор совсем об этом забыл. Тихо, даже фона не слышно. Френч вдруг особенно остро ощутил свое одиночество.

Над Уимерли кружились оранжевые хлопья. Они падали на пляж, принимали очертания людей. Их глаза пристально следили за группой на берегу, словно искали товарищей и родных. На секунду все замерло, а потом лучи помчались к домам. Они проходили сквозь стены, крыши и закрытые двери, разгорались ярче, бросали янтарные отблески на оконные стекла и зеркала.

Еще мгновение, и они, вылетев из домов, устремились на восток, к морю.

Наушник Френча внезапно ожил:

– В секторе семь – трехкратное усиление электромагнитной активности. Ветра нет, но волны достигли высоты, характерной для урагана. Сэр, наблюдаются молнии. Море как будто… расступается.

Подтвердилось то, чего Френч ждал, о чем знал и даже видел мысленным взором.

Командор смотрел на своих спутников. Они пока не догадывались о происходящем в ста километрах от берега. Мисс Лэрейси лукаво улыбалась, взволнованно потирала руки и напевала какую-то песенку. Старушка весело подмигнула Томпсону.

И снова голос:

– Зарегистрирована сейсмическая активность. Два балла по шкале Рихтера… Похоже, энергия стекается к воронке в море, сэр. По данным локатора, подземные толчки вызваны давлением мощного электромагнитного поля на дно океана.

Френч оглянулся на светящиеся зеленые диски. Может, они перестарались? Так и весь мир затопить недолго. Синей ракетой командор подал сигнал «выключить отражатели», бросил ракетницу на песок и посмотрел на холмы в бинокль. Потом вытянул руку вперед, словно ощупывая перед собой воздух.

– Сэр! Гамма-лучи и ультракороткие волны направлены в открытое море. Турбулентность растет.

Второй голос поправил:

– Это не лучи. Это духи, которые не могли найти своих родных.

Диски на холмах погасли, звезды тоже потускнели.

Френч опустил бинокль:

– Похоже, энергия долбит дырку в морском дне.

В наушнике продолжало тарахтеть:

– Толчки достигли семи баллов, сэр.

Командор посмотрел на Томпсона, на сержанта, на мисс Лэрейси. Старушка перестала веселиться и теперь внимательно изучала мокрые камни под ногами. Камни шевелились, с треском ударяясь друг о друга. Ветер крепчал. Где-то внизу глухо зарокотало, земля дрогнула. Френч чуть не потерял равновесие и схватился за мисс Лэрейси, но старушка не удержалась на ногах и упала.

Выше по берегу раздался громкий звон бьющегося стекла, рухнул один из прожекторов.

Рокот стих. Томпсон помог мисс Лэрейси подняться.

– Уж и прилечь на минутку нельзя, – сказала старушка, взволнованно отряхиваясь. – Цела я, цела. Не тревожься.

– ЕФ-7 номер три вышел из строя, сэр, – доложили по рации.

– Потери есть?

– Нет, сэр. Направляюсь к вам.

Они помолчали, слушая, как волны с ревом накатываются на пляж. Высоко в небе раздались пронзительные птичьи крики. Странно. Перед бедствием ни чайки, ни вороны так себя не ведут. Один за другим люди поднимали головы. Крики, хлопанье крыльев. Тьма пробудила все живое. Над водой снова разнесся безысходный человеческий плач.

– Кто же это? – прошептал Френч. Метрах в пятнадцати от берега с воды снялась огромная птичья стая. Море вскипало стаями экзотических рыб, они вылетали из волн и бросались на берег.

В воздухе было так тесно, что крылья били по крыльям. Горизонт заслонила сплошная черная стена. Птицы выхватывали из воды добычу, и вскоре у берега не осталось ни одной рыбы. Голос в наушнике Френча доложил:

– Цунами, сэр.

Люминесцентные лампы начали мигать, заливая больничные коридоры синим потусторонним светом, очень подходящим для этого места.

Ким обеими руками вцепилась в край пластмассового больничного кресла. «Ничего, – сказала она себе, – ничего, ничего». Ким посмотрела на двери реанимационной палаты, потом на Джозефа. Его лицо на секунду скрылось в темноте, и лампы снова зажглись.