Алая роза Анжу - Виктория Холт

Страной должен править Варвик. Он – истинный король Англии. Пусть монархом считается Эдуард, но первое лицо в стране не он, а Делатель королей.

Итак, все устроилось наилучшим образом. И это после поражения при Сент-Олбансе! Раз уж Варвик способен разгром превратить в триумф, значит, для него нет ничего невозможного.

С каждым днем положение Варвика укреплялось. На все ключевые посты в государстве он поставил своих людей. Его брат Джордж еще раньше стал лорд-канцлером, а это значило, что он может руководить работой Парламента. Другой брат Варвика, Джон, лорд Монтегю, стал командующим армией. Всем теперь заправляли соратники графа, свято верившие в его звезду – Гастингс, Герберт, Стаффорд, Венлок…

Для победы достаточно было всего двух факторов: во-первых, Маргарита не решилась войти в столицу, а во-вторых, Варвик вовремя представил лондонцам нового короля.

Фортуна благоволит смелым. Она сопутствует Варвику с того самого дня, когда он покрыл себя славой в первом сражении при Сент-Олбансе.

Главное теперь – не упустить власть. А значит, успокоиться можно будет лишь тогда, когда Генрих и Маргарита попадут в плен.

Радоваться еще рано. Сначала нужно отправиться на север и сразиться с армией Маргариты.

Маргарита сокрушалась, слишком поздно поняв, что нельзя было впускать Варвика и Эдуарда в Лондон. Жители этого города всегда ненавидели королеву, и она платила им тем же. Как они обрадовались новому королю! Как они посмели провозгласить Эдуарда новым королем!

Генрих был все время рядом. Он неустанно молился, повторял, что смертельно устал от войны. Неужели междоусобица никогда не кончится? Он готов на что угодно, на любые жертвы, лишь бы война кончилась.

– Проклятье и еще раз проклятье, разве это жизнь!

– Мы должны думать о сыне, – яростно повторяла Маргарита. – Неужто вы о нем забыли?

– Он будет куда счастливее без короны, вдали от войн, – твердил король.

– Он не такой, как вы! Мой сын рожден, чтобы быть настоящим королем!

Генрих лишь устало вздыхал. Все беды оттого, что Маргарита слишком беспокойна, думал он. Ей бы молиться почаще, вот и обрела бы успокоение.

Королева и в самом деле не находила себе покоя. Она то и дело подходила к окну, вглядываясь вдаль – не скачет ли гонец. Потом застывала возле камина, глядя на тлеющие угли. Она представляла себе, как подлые лондонцы приветствуют своего нового короля. Сейчас Эдуард во главе войска где-то совсем неподалеку. Там кипит бой.

Донесения с юга поступали регулярно. Лазутчики немедленно известили королеву о том, что Эдуард с армией двинулся на север. Йоркисты задумали покончить с Маргаритой и ее сторонниками.

– Ну уж нет, милорд, – зло шептала королева. – Это я с вами покончу.

Две армии встретились в Вербное воскресенье. Генрих отказался присутствовать на поле сражения.

– Сейчас нужно молиться, – сказал он. – Вот бы всем нам, и ланкастерцам, и йоркистам, преклонить колени вместе и попросить Господа, чтобы Он помог разрешить наш спор.

Маргарита презрительно заметила:

– Я предпочитаю полагаться на своих лучников. Если бы молитвы имели хоть какую-то силу, вы, милорд, давно уже стали бы величайшим из всех монархов. Генрих грустно покачал головой, осуждая жену за недобрые слова. Нет, никогда она не поймет его чувств.

– Будем надеяться, что Господь нас сегодня не оставит, – продолжила Маргарита. – Ведь был же Он на нашей стороне при Сент-Олбансе. Тогда нам помогла пурга. Снег слепил врагов, а их зловредный «дикий огонь» обратился против них самих. Хорошо бы, если бы что-нибудь подобное произошло и сегодня. – Она нервно расхаживала по комнате. – Однако каковы наглецы! Мы нанесли им сокрушительное поражение, освободили короля. Это была величайшая победа! И после этого они посмели занять Лондон и провозгласить Эдуарда королем!

– Да, они сделали это, – вздохнул Генрих.

– Ничего, они за все заплатят. Как жаль, что я сейчас не на поле битвы. Я хочу видеть собственными глазами, как враг будет разбит. Не успокоюсь, пока голова Варвика не будет выставлена на Лондонском мосту. Пусть лондонцы полюбуются на своего героя. А что касается Эдуарда… короля Эдуарда, ему лучше всего подойдет бумажная корона, как его отцу.

– Не нужно говорить так, – попросил король. – Вот было бы славно, если бы мы могли обо всем договориться по-мирному.

Жалкий человечишка! Маргарита мысленно возблагодарила Господа за сына. Без него ее жизнь лишилась бы всякого смысла. Милый Эдуард, его зовут так же, как коварного узурпатора. Еще бы – ведь это настоящее королевское имя. Как смеет тот, другой Эдуард, называть себя королем!

Маргариту душила ярость. Она неустанно молила Бога о ниспослании скорой победы.

И тут действительно пошел снег, резко похолодало. Снег! Однажды он спас йоркистов при Сент-Олбансе. Маргарита расхохоталась, вспомнив, как ловко провела она Варвика в том сражении. Он выбрал неприступную позицию, а ланкастерцы нанесли удар с другой стороны, откуда дул ветер.

Как идет бой? Сражение продолжается уже много времени…

А вот и гонцы! Королева бросилась им навстречу.

– Ну? Какие новости?

– Битва еще не окончена, миледи. Сражаются и в Тоутоне, и в Феррибридже. Враг попытался прорваться через мост. Лорд Клиффорд отбил атаку, и йоркисты отступили, а их командир, лорд Фитцуолтер убит.

– Хвала Господу!

– Но потом враг переправился через реку у Кэслфорда, миледи.

– Будь они прокляты!

– Теперь главный бой идет в Тоутоне.

– На чьей стороне перевес?

Гонец замялся, и Маргарита похолодела от страха.

– Пока рано говорить, миледи. Очень уж погода плохая, сильный снегопад.

– Пусть снег летит прямо в глаза изменникам, как при Сент-Олбансе!

Гонец молчал.

– Если тебе больше нечего сказать, иди на кухню, скажи, чтоб тебя накормили.

– Благодарю вас, миледи, – поспешно закланялся солдат, довольный тем, что наконец может убраться с глаз грозной королевы. Не позавидуешь тому, кто доставит Маргарите дурную весть.

Томительное ожидание продолжалось. Маргарита чувствовала, что больше не вынесет. Она послала за сыном, чтобы хоть как-то развеяться. Идти к Генриху, все это время не поднимавшемуся с колен, ей не хотелось. Король выглядел таким слабым, таким беспомощным. Ему бы сейчас воодушевлять своим присутствием армию. Однако Генрих не может воевать – видите ли, началась Страстная неделя! Ну и король!

Шли часы, гонцов больше не было. В поле свирепо завывал ветер. Маргарита не отходила от окна, вглядываясь в даль.

Наконец вдали показались всадники. По их виду сразу стало ясно, что хороших новостей не будет. Королева в ужасе выслушала печальный рассказ.