Плач богов (СИ) - Владон Евгения

Либо боги решили с её помощью отомстить ему за все его прошлые прегрешения, либо он банально что-то не доглядел и упустил, как всегда положившись на собственные знания и опыт, которых сегодня оказалось недостаточно. Но едва ли произошедшее можно было отнести к категории бесценных ошибок, на коих учатся. Это был стопроцентный проигрыш. С ним либо придётся смириться и жить дальше, либо, зализав раны, снова броситься в этот безумный омут головой.

Только сможет ли он дальше, как и прежде, воспринимать когда-то привычные для него вещи под иным ракурсом и в ином свете? Захочет ли вообще переступить то, что оказалось непосильным для него сегодня? Хватит ли у него смелости и тех же желаний… насколько он будет готов поступиться с собственными принципами и моралью, которыми он когда-то так гордился? Насколько сильно он хотел Эвелин Лейн, чтобы прошептать ей вслед: «Я всё равно буду тебя ждать, девочка. Рано или поздно это произойдёт. Зерно брошено, мой ангел. А твоя «почва» слишком благодатна, чтобы не дать ему прорасти и взойти…»

_________________________________________

*плеха–устар. женщина лёгкого поведения

Глава тридцать вторая

- Я хочу уехать! Мы можем сделать это прямо сейчас? – она сразу же отыскала взглядом Полин и Криса и, не раздумывая, направилась в их сторону, маневрируя между танцующими парами плывущим призраком в красном, впервые поступившись со всеми своими принципами и страхами.

Какие к чёрту страхи? Её сейчас волновали совершенно иные мысли и обстоятельства, как и пережитые чувства… с испытанными ранее неведанными ощущениями (и физическими, и эмоциональными). От недавнего опьянения алкоголем не осталось и следа. Теперь её вело и несло совершенно иными приливами ирреального дурмана, настолько сильного и ошеломительного, что приходилось даже удивляться тому факту, как она ещё не парила над землёй в этом энергетическом коконе чистейшего безумия и зашкаливающей эйфории. Да, это была именно эйфория, а не гнев или бешенство, которые вроде как должны были кипятить кровь и толкать на какие-нибудь неадекватные поступки.

Никакого гнева и ярости, пусть её и притапливало чуть ли не буквально, а под кожей разливались зудящим током абсолютно другие эмоции. Да и часть разума всё ещё пребывала под прессингом сумасшедших образов и мыслей только что произошедшего и пропущенного через себя в циклическом режиме на полной мощности. В таком состоянии лучший выход – присесть, закрыть глаза и ни о чём не думать. А лучше лечь и попытаться расслабиться, и тоже ни о чём не думать и ни в коем случае не вспоминать, пусть даже перед взором до сих пор маячит осязаемым отпечатком лицо Киллиана Хейуорда, а его прикосновения с поцелуями пульсируют на коже и губах сладкими ожогами. И стоит им дать волю и усилить своё воздействие, как тут же начинают слабеть коленки, а внизу живота наливаться обжигающей истомой невыносимого вожделения, бесконтрольного и оглушающего, из-за которого хочется как можно скорее куда-нибудь спрятаться и как-то всё это перетерпеть. Главное, чтобы никто тебя при этом не видел и не мог (не дай бог!) догадаться, что с тобой в эти минуты происходит.

- Что-то случилось? На тебе лица нет. – Полин приложила заботливым жестом ладошку к пылающей алым румянцем щеке Эвелин, обеспокоенно хмурясь и пытливо заглядывая в полупустые глаза подруги, будто обладала способностью читать чужие мысли. – Это тебя так Килл расстроил?

- Я просто сильно устала. Не привыкла до такого часа активничать. И постоянно переживаю о том, что происходит в Терре Промиз. Всё кажется, что наш побег обнаружили и подняли полную тревогу на наши поиски.

- Ну, хорошо. Я и сама за последние месяцы поотвыкла от подобных вылазок. Думаю, для первого раза было более, чем достаточно и для незабываемых впечатлений, и для маленьких развлечений. А что с Киллианом? Куда он подевался?

- Без понятия. Может решил отлучится на несколько минут, так сказать, зайти за угол.

- Ты хочешь ехать прямо сейчас? Не важно, в его присутствии или без? – Полли продолжала вглядываться в лицо Эвы, словно прекрасно догадывалась, что с той не так. – Или даже уйти, не попрощавшись?

- Думаешь, он сильно расстроится?

- Думаю… ему не помешает хотя бы разочек проветрить свою голову в полном одиночестве.

Видимо, Полин понимала куда больше, чем представлялось до этого, но и не донимала с расспросами по тем же причинам, за что Эвелин была ей премного благодарна. Хотя по началу и нервничала. При чём из-за многих обстоятельств. И из-за Хейуорда тоже. Поскольку совесть никогда не спрашивала, когда ей просыпаться и когда начинать изводить свою хозяйку соответствующими муками. А с ней и без того слишком многое случилось (даже через чур многое), что не могло не оставить её в покое и не донимать разбушевавшимися эмоциями и пережитыми моментами. Поэтому желание сбежать отсюда (не оглядываясь и не выискивая за спиной знакомый силуэт мужчины) было вполне обоснованным. Разве она кому-то что-то должна? Или она обязана перед кем-то оправдываться, за то, что поступила именно так, а не иначе?

Конечно, это был всего лишь постыдный побег, так как оставаться здесь после того, что она сделала было бы крайне неблагоразумным при любом раскладе. Но разве она сделала что-то дурное (если не считать своего первого поцелуя с человеком, которого одновременно презирала, ненавидела, а теперь ещё и хотела!) или оскорбила кого-то незаслуженно? Тогда откуда это пакостное ощущение будто размазанной на душе грязи, от которой тянуло поскорее отмыться или же вырвать из памяти испорченным фрагментом отвратного кошмара. Ещё и чувство изматывающего страха на грани растущей паранойи. А вдруг он сейчас вернётся? Вдруг захочет что-то ей сделать?!..

- Всё будет хорошо. Главное, не волнуйся. Сама знаю, как чувство свободы по началу бьёт в голову, а потом возвращает на землю чем-то вроде отрезвляющего похмелья. Сейчас вернёмся и уложим тебя в тёплую постельку, а то уже дрожишь. Лицо горит, а руки ледяные – признак физического утомления и эмоционального дисбаланса. Со мной тоже такое частенько происходит, когда не рассчитываю сил на какие-то действия.

Наверное, Полин просто что-то говорила, лишь бы говорить и отвлекать подругу пространными беседами ни о чём. И Эвелин была ей безмерно благодарна ещё и за это. И в первую очередь за то, что та не стала расспрашивать, что же с Эвой случилось и почему ей срочно захотелось вернуться в Терре Промиз. А ещё просто хотелось прижаться к Полли, положить той на плечо свою отяжелевшую голову, закрыть глаза и просто ехать, не проронив ни слова со своей стороны.

Да, молча и желательно без мыслей. Она не хочет ни о чём думать и в особенности вспоминать! Не сейчас! Не сегодня! Не для того она убегает и нервно сжимает в пальчиках складки юбки на бёдрах. Если бы можно было как-то забыться, что-то для этого выпить или отключить и тело, и разум. Только как? И оставаться одной – тоже не выход. Ей нельзя этого делать ни в коем случае, иначе придётся включать память и снова чувствовать то, что с ней делали, а, значит, переживать заново всё, что с ней тогда происходило и что до сих пор продолжало зудеть в её коже, будто царапая острыми коготками, но отнюдь не до боли, а сладким раздражением – отпечатками чужих пальцев и губ. Кто бы мог подумать, что они сумеют её обнажить, даже не сняв с неё одежд, но, по крайней мере, заставив ощущать себя таковой. И откуда ей было знать, что теперь ей самой захочется потянуться к ним своими руками, то ли в желании прикоснуться, как к нечто реальному и живому, то ли прикрыть от чужих глаз, как телесную наготу, которая всем теперь видна.

Кажется, она сходит с ума. Или это из-за страхов? Или из-за всего сразу? Как и из-за понимания, что же она натворила, не задумывавшись в нужный момент о возможных последствиях. Значит, она сошла с ума ещё до этого! И никто её не остановил! Некому было её тогда одёрнуть и предостеречь от совершаемого безумия.