Тайный код китайского кунфу - Алексей Маслов

Эти же новшества поддержал другой великий мастер, который пользовался в свое время не меньшей славой, чем Ци Цзигуан. Звали его Чэнь Цзунъюэ (1561–?), более известный под своим вторым именем Чэнь Чундоу (Чэнь Яростный Бой), выходец из уезда Синин провинции Аньхой. С детства увлеченный патриотическими идеями Ци Цзигуана, он решает посвятить себя служению императору и защите страны, для чего начинает собирать лучшие виды боевых искусств. Жизнь Чэнь Чундоу была наполнена рассказами о его герое — Ци Цзигуане. В 1560 году появляется книга Ци Цзигуана «Новая книга записок о достижениях [в воинском деле]», а в год рождения Чэня — официальные «Разъяснения по использованию поясного меча» («Яодао цзе»). Несмотря на немалую редкость этих трудов, юноше удалось разыскать их, и он с упоением принялся за изучение сложных трактатов.

Стоило ему услышать, что где-то живет известный народный учитель, он мог за сотни километров тотчас отправиться к нему. Через десять лет изнурительных переходов и тренировок Чэнь уже блестяще владел мечом дао, копьем, арбалетом, палкой и не встречал себе соперников в кулачном искусстве. Изучать искусство двуручного меча он отправился в провинцию Чжэцзян к мастеру Ли Юньфэну, а узнав о шаолиньских бойцах с палкой, не поленился несколько месяцев ехать до провинции Хэнань.

Чэнь Чундоу решил впервые записать шаолиньское искусство. Монахи к этому времени хотя и имели свои записи, но не считали нужным открывать их представителям светской традиции. После нескольких лет работы Чэнь в 1616 году преподносит императору комплексный труд «Описания способов «Шаолиньской палки» («Шаолинь гунфа чаньцзун»).

Несмотря на свою фундаментальную подготовку, Чэнь Чундоу мог бы так и остаться незамеченным, если бы не трагические события, произошедшие в 1621 году. С северо-востока в Китай вторглись племена ицзу, сжигая все на своем пути и уничтожая местное население. Армия оказалась не подготовленной к вторжению, фортификационные сооружения давно устарели и не могли сдерживать натиск конного противника. Администрация в спешном порядке стала возводить по границам новые крепости, а Чэнь Чундоу был назначен одним из инструкторов по боевым искусствам, так как всех старых преподавателей разогнали из-за низкого уровня подготовки.

Чэню предоставляется прекрасная возможность повторить деяния Ци Цзигуана. Прежде всего он пишет несколько простых, но эффективных пособий по искусству боя — «Избранные методики боя с длинным копьем», «Избранные методики боя с одиночным мечом», сюда же присовокупляет свой переработанный труд по владению «Шаолиньской палкой».

У Шу: воин, ученый, поэт

Как видим, среди представителей «большой культуры» долгое время больше ценился, как и в древности, не кулачный бой, а искусство обращения с оружием. К концу правления Минской династии приемы боя с копьем, мечами, палкой стали столь многочисленными, что даже раздавались сетования на то, что вряд ли найдется человек, «новый Ци Цзигуан», который умел бы в равной степени обращаться с несколькими видами оружия, да к тому же составить их полное описание. То в одном, то в другом месте Поднебесной возникали новые школы боя с оружием, слава о кланах Ма, Ша и Ян гремела даже при дворе, но собрать их методики воедино представлялось уже невозможным. Носителями боя с оружием в этот момент оказались не столько представители императорской гвардии, традиционно считавшиеся сверхбойцами, сколько народные мастера. Их умение обращаться с мечом и палкой вызывало искреннее восхищение даже у придворных чиновников и цензоров, посылавшихся для проверки работы администрации на местах. Если театрализованные демонстрации можно было видеть каждому, то искусство реального боя, тем более «тайная передача» все глубже и глубже уходили от любопытных глаз.

Придерживаясь традиции ушу, народные мастера передавали тайны школы лишь по семейной линии. Такие направления даже не имели названия, именовали их по клановой фамилии: школа Чэнь, школа Ян, школа Ма. Наметился явный разрыв между искусством народных мастеров и техникой «официальных» воинов, которые постепенно стали сдавать позиции первенства в мастерстве. Династийные истории по-прежнему описывали инструкторов из воинской элиты как настоящих, «доподлинных» носителей ушу, но ниточка «истинной традиции» уже ускользнула от них. Существовал и другой момент надлома: известные военачальники были достаточно умны, чтобы понять, что полнота духовной традиции ушу уже недоступна им и сверхсовершенство технических навыков не меняет положения.

К сожалению, народные мастера были в основном безграмотны и не способны оставить после себя какие-либо записи. А для элиты по-прежнему «воинской библией» оставался трактат Ци Цзигуана «Новая книга записок о достижениях [в воинском деле]», а также в то время уже редкие трактаты Чэнь Чундоу и «Энциклопедия боевой подготовки».

Школа боя с копьем клана Ян (Из «Энциклопедии боевой подготовки», XVII век)

Казалось, близилось время кризиса, хотя внешне все обстояло вполне благополучно. Но вот по Китаю стали ходить слухи, что родился новый Ци Цзигуан…

Начало жизни этого человека было вполне прозаичное, в духе традиционных историй о старательных молодых людях, желавших стать «преданными чиновниками». У Шу (1611–1695) по прозвищу Цаньсяо (Голубое Острие), второе имя которого было У Цяо, родился в зажиточной деревенской семье в провинции Цзянсу недалеко от Шанхая в местности Сянкуншань. В возрасте 27 лет, т. е. достаточно поздно, он становится студентом. Его учителя обращали на него не много внимания — казалось, если человек не проявил стремления к знаниям до этого времени, то можно ли ожидать от него чего-то необычного в таком возрасте? У Шу — невысокого роста, крепко сложенный, со стремительными движениями, умным, пронзительным взглядом — счел конфуцианское обучение чересчур скучным и не способным раскрыть творческие силы человека. Он увлекается буддизмом, а затем стремится постичь науку даосских бессмертных. Познания У Шу были столь обширны, что он одинаково блестяще комментировал древние каноны, сам писал стихи, составлял труды по стихосложению, астрономии, медицине, географии, магии, геомантике и многому другому. Напомним, что он не был аристократом, но лишь «просвещенным простолюдином», чьи способности позволили ему выдвинуться в плеяду самых известных людей эпохи. Его с радостью принимали в домах известных поэтов, каллиграфов и философов.

Истинное гунфу проявляется в каждой сфере деятельности человека, звучит в каждом его поступке, нельзя быть мудрецом в одном и глупцом в другом. У Шу — наглядный тому пример. Если бы он не прославился как мастер ушу, то вошел бы в историю как энциклопедически образованный человек, поэт и ученый. Но именно боевые искусства позволили ему реализоваться как «человеку целостных свойств». Еще с раннего детства он начал учиться стрельбе из лука и перечитал практически все пособия по воинской практике, которые только сумел достать. Его настольной книгой и спутником на всю жизнь стал канон Ци Цзигуана, перед личностью которого он преклонялся. Но эти книжные знания показались ему недостаточными, и тогда он отправился в свое первое путешествие по Китаю в поисках мастеров «истинной передачи». В своей жизни У Шу суждено было прошагать сотни километров в странствиях к своим учителям, но именно первое путешествие стало наиболее плодотворным.

В 1633 году судьба сводит его с мастером Ши Дянем (Ши Цзиньянем) — одним из величайших мастеров искусства боя с копьем, с изогнутым мечом дао и кулачным бойцом. Отец Ши Дяня был видным чиновником, но семья вскоре разорилась, и сам Ши Дянь зарабатывал себе на жизнь преподаванием боевых искусств. Но из-за его необузданного, порывистого нрава большинство учеников долго не задерживалось в его школе. Ши Дянь когда-то учился у шаолиньских монахов, а затем сам стал обучать усэнов. У Шу, наслышанный о сложностях обучения у Ши Дяня, решил выдержать все невзгоды до конца. Два года изнурительных тренировок не прошли даром. Сам мастер сказал У Шу: он передал ему все, что знал, и, дав рекомендательные письма, отправил дальше в странствия. У Шу обещал вернуться через несколько лет, но судьба его учителя сложилась трагически. Он несколько раз участвовал в крестьянских восстаниях, обучал бойцов владению палкой и копьем и до глубокой старости выходил на поле брани. Пал он, как и подобает истинному воину, в бою, когда ему было уже за 60 лет. Перед смертью Ши Дянь назвал лишь одного своего ученика, который воспринял от него школу, — У Шу.

Удивительно, но У Шу, благодаря своим врожденным способностям и правильному настрою, воспринял школу всего за два года. Даже по тем временам это был довольно короткий срок. Но юноша не успокаивается на этом. Вероятно, он чувствует, что своей жизнью выполняет особую миссию в развитии китайских боевых искусств. Тогда У Шу предпринимает то, что до него не удавалось никому. Он по очереди обучается в двух из трех крупнейших школ боя с копьем — кланов Ша и Ян. Оставалась еще школа клана Ма, но У Шу вынужден был вернуться в родные места, чтобы продолжить учебу. И все же мысль об обучении в клане Ма не покидала его. Ходили еще и разговоры про удивительное искусство «Эмэйского копья» (эмэй цяо) мастера Чэнь Чжэньжу, которое, как свидетельствовали очевидцы, оставило далеко позади даже искусство непревзойденного Чэнь Чундоу, долгое время считавшегося «законодателем моды» во владении длинным копьем. У Шу не очень верил этим слухам, хотя не раз хотелось ему отыскать загадочного мастера «Эмэйского копья». Но как сделать это, он пока не знал.