Уродка: блуждая в потёмках истин - Геннадий Петрович Авласенко

вернее, выкрикнула я. – Или её так мало останется после битвы, что никакой серьёзной опасности она представлять не будет!

– Я тоже на это надеяться очень! – сдержанно отозвалась Уигриниан.

Полагая, что на этом наш разговор с лекаркой закончен, я вновь повернулась к терпеливо ожидающим меня крысам, но тут Уигриниан заговорила снова.

– И напоследок один знакомый твоя повидаться желать! Может твой оборотиться на него посмотреть внимательно.

«Какой ещё, блин, знакомый?!» – с некоторой даже досадой подумала я, вновь оборачиваясь.

И едва не вскрикнула от удивления, ибо ко мне подходила крысолюдка. Та самая, которую я раненую в резиденцию привезла, а потом по лесу за ней гонялась.

Раны у крысолюдки, по всей видимости, зажили окончательно, ибо передвигалась она сейчас легко и свободно. Впрочем, не дойдя до меня несколько шагов, крысолюдка остановилась.

Она смотрела на меня, я смотрела на неё, и мы обе молчали.

«Она что, отомстить мне хочет? – мелькнула в голове невольная мысль. – То-то, вооружена до зубов!»

Вооружение крысолюдки и в самом деле впечатляло. Меч в ножнах на поясе (тот самый, у охранника ранее отнятый), боевой топорик (тоже за пояс заткнутый) и короткое копьё в правой руке. А ещё лук (со спущенной, правда, тетивой) и колчан со стрелами.

– Ты что, воевать со мной собралась? – насмешливо осведомилась я.

Но крысолюдка почему-то повела себя очень странно или, скорее, необычно. Она не бросилась на меня, злобно оскалившись, не стала выкрикивать в мой адрес разнообразных угроз и оскорблений. Наоборот даже…

– Ну, здравствуй, сестрёнка! – вымолвила вдруг крысолюдка, и голос её, высокий и звонкий, вновь меня поразил. – Очень рада тут с тобой повстречаться!

Некоторое время, ничего на это не отвечая, я просто смотрела на неё. Что это, маленькая хитрость или крысолюдка и в самом деле поверила, что она моя сестра?

Но даже если так, что значат для крысолюдки родственные связи? Невольно вспомнился рассказ Квентина, как крысолюд загрыз мать, которая его признала.

Или, может…

Может, она уже не крысолюдка?

И, как бы в унисон этим моим мыслям, прозвучал отдалённый голос Уигриниан:

– Блокировка у ней снята есть. Теперь она человек полный и знать, что вы сёстры родной.

– Ты знаешь, что мы сёстры? – несколько ошеломлено я посмотрела на крысолюдку (вернее, бывшую крысолюдку). – Но ты не можешь это знать точно, можешь лишь догадываться!

– Я знаю точно! – звонко отозвалась предполагаемая моя сестрёнка. – Понимаешь, когда снимается блокировка, происходят удивительные вещи. Ты вдруг вспоминаешь самое раннее детство…

– И ты… – голос мой дрогнул и сорвался, – …ты его вспомнила?

– Конечно! Я вспомнила, например, как сидели мы вдвоём с сестрой в широкой деревянной кроватке зелёного цвета. Ну, не совсем зелёного, там ещё поперёчные жёлтые полоски имелись…

– У меня было точно такая кроватка! – закричала я, даже задохнувшись от волнения. – Зелёная с жёлтыми полосками! А когда подросла, как-то спросила маму, почему моя детская кроватка такая широкая? А мама ответила мне, что просто купили такую, других не было…

– Вот видишь?! А ещё я вспомнила своё имя – Кристина! И что сестру мою Викой звали…

И, отбросив в сторону копьё, Кристина подошла ко мне вплотную.

– Ну, здравствуй, Вика! – прошептала она.

– Здравствуй, Кристина! – ответно прошептала я. И, помолчав немного, добавила еле слышно: – Жалко, что мама этого не сможет увидеть!

– Она что, умерла?

Голос Кристины внезапно задрожал и глаза у неё стали подозрительно влажными.

– Да, умерла! – проговорила я хрипло, отчаянно размышляя о том, что же мне ответить Кристине, если она спросит, как именно умерла наша мама.

Но Кристина ничего спрашивать не стала. Вернее, она ничего не стала спрашивать о смерти мамы.

– А папа? Он ещё жив?

– Нет! – Я мотнула головой. – Он тоже умер. Очень давно. Намного раньше, чем мама.

– А я ведь их помню! – задумчиво произнесла Кристина.

– Что?! – я схватила её за руку. – Ты помнишь папу?

Ничего на это не отвечая, Кристина лишь молча кивнула.

– А вот я его совершенно даже не помню! – прошептала я. – Должна, вроде бы, помнить, но вот…

Не договорив, я замолчала, и некоторое время мы стояли молча.

– Нам идти уже время! – послышался за моей спиной недовольный голос одной из крыс. – Или ты отказываться от поиск напасть эта?

– Нет! – обернувшись, крикнула я крысам. – Сейчас!

И в самом деле некогда мне в сентиментальные размышления ударяться.

– Слушай, Кристина, – проговорила я, всё ещё держа свою вновь приобретённую сестру за руку. – Ты куда сейчас?

– Как это куда? – Кристина на меня удивлённо взглянула. – С тобой, разумеется!

– Нет! – отрицательно замотав головой, я отстранила от себя Кристину. – Нельзя тебе со мной!

– Почему нельзя? – звонкий голосок Кристины зазвучал теперь жалобно и как-то даже виновато. – Ты не хочешь брать меня с собой, потому что я крысолюдкой была? Тебе это неприятно или перед другими за меня неудобно будет?

– Кристинка! – шагнув к ней, я заключила девушку в объятия. – Сестрёнка моя единственная! Я ничего так сильно не желаю, как быть с тобой, всегда быть…

– Тогда почему? – Всхлипнув, Кристина уткнулась лицом в моё плечо. – Почему ты прогоняешь меня сейчас?

– Потому, что это опасно! – Я осторожно провела рукой (вернее, перчаткой) по ярко-рыжим всколоченным волосам Кристины. – Это очень опасно! Ты можешь погибнуть, а я не хочу потерять тебя снова, я просто не прощу себе этого! Ты побудешь тут, с крысами, а потом я вернусь, обещаю!

– А ты? – прошептала Кристина. – Ты ведь тоже можешь погибнуть?

– На мне скафандр, потому я защищена! – Я постаралась произнести это как можно более уверенно. – И я обещаю, что сразу же вернусь за тобой!

Тут я вспомнила пароход, реку и своё обещание Алану.

– Ну, может, не сразу, но я обязательно вернусь! Поверь мне!

– Нет! – отпрянув в сторону, Кристина с каким-то вызовом даже вскинула на меня ярко-синие свои глазища (а они у неё на пол-лица, не меньше!). – Ты не вернёшься за мной, просто не сможешь вернуться! И потому я обязательно пойду с тобой, должна пойти! Потому что не хочу больше с тобой расставаться!

Мне тоже очень не хотелось с ней расставаться, но там, впереди, была напасть! И было бы с моей стороны непростительной ошибкой и даже преступлением вести туда найдённую мою сестрёнку.

Но просто прогнать её сейчас, ударить, обругать… обидеть так, чтобы она сама захотела уйти… нет, только не это!

В отчаянии я огляделась по сторонам, и тут взгляд мой задержался на крысах, терпеливо меня ожидающих. Потом я взглянула на Уигриниан, которая по-прежнему внимательно за мной наблюдала.

Вот оно, решение!

– Уигриниан! – окликнула я лекарку. – Эти крысы, они будут