Сказка и быль. История русской детской литературы - Бен Хеллман

С самого начала существования советской детской литературы от нее громко требовали социальной включенности. Писателям предписывалось рассказывать молодежи о недавней истории и о том, как революция привела к разрыву с прошлым. Жизнь дореволюционной России рисовалась в мрачных тонах: тяжелейшие условия, необходимость работать смолоду, бесчеловечное обращение с детьми. Лишь поначалу все еще допускалась сентиментальная тенденция – жалость к героям и рассказы о честных нищих и их благодетелях. В 1924 году советский критик жаловался, что детская литература наполнена «смирением, непротивлением злу и пассивностью (…), тогда как жизнь требует борьбы, преодоления препятствий, труда»[392].

В прозе частой темой стало изображение революций 1905 и 1917 годов. Детей показывали активными помощниками революционеров. В этих произведениях часто отсутствовали индивидуализированные персонажи, преобладало стандартное развитие сюжета. Литературный критик Анна Покровская так описывала ситуацию в 1924 году: «Дается картина трудового детства, нужды и эксплуатации. В деревне – кулак, разоряющий семью героя; в быту городской бедноты – учение у лавочника, или беспризорность, или же чисто пролетарский быт: в шахтах, на фабрике или у станка. Дальнейший этап – встреча с сознательными товарищами, участие в пролетарской борьбе, в гражданской войне, помощь в подпольной работе; финал – или славная смерть, или работа в пионерском отряде, в комсомольской организации, учение в фабзавуче, – в будущем – строительство СССР»[393].

В книгах о Гражданской войне героями становятся храбрые подростки, которые выполняют опасные поручения и при этом ухитряются остаться невредимыми. Такому поверхностному, легкому отношению к войне было дано название «красного романтизма». Хороший пример подобной литературы – «Красные дьяволята» (1923 – 1926), необычайно популярная в свое время книга. Автор ее Павел Бляхин (1886 – 1961) – наборщик типографии и профессиональный революционер, член партии с 1903 года. В предисловии он подчеркивал, что его книга – «живая жизнь и голая правда»[394]. Она рассчитана «на широкие массы беспартийного молодняка, нередко питающегося тухлым мясом Пинкертона и Тарзана»[395]. Некогда любимые Купер, Эмар и Майн Рид писали о том, как европейцы во имя буржуазной культуры уничтожали коренные народы, а Бляхин хотел дать читающей массе книгу, наполненную прогрессивной идеологией. В результате получилась еще одна приключенческая история, и не более того. Близнецы – брат и сестра из деревни – и молодой китаец захвачены событиями войны на Украинском фронте, где они заново переживают свои фантазии из любимых книг об индейцах и ковбоях. Их заветная мечта – добыть «скальп» вождя анархистов Махно, «Голубой Лисицы», и принести его «краснокожему вождю» Троцкому. Дети проявляют чудеса храбрости и постоянно берут верх над своими злейшими врагами, «бледнолицыми собаками». Позже советские историки литературы критиковали книгу за преувеличения и слишком легкое отношение к войне, но одобряли за стремление поддерживать ненависть к врагу.

Бляхин сознательно решил затмить классическую американскую и французскую приключенческую литературу, пытаясь противостоять тем произведениям, которые по-прежнему были любимы русскими читателями в середине двадцатых годов. «Тарзан» Эдгара Райса Берроуза впервые переведен в 1923 году. За этим переводом немедленно последовали десятки других книг, не только о Тарзане, но и научная фантастика Берроуза. Книги Майн Рида стояли на книжной полке каждого советского ребенка, а Жюль Верн был самым популярным писателем у молодежи.

В «Макаре-следопыте» (1925 – 1926) Льва Остроумова (1892 – 1955) действие тоже происходит в разгар Гражданской войны. Макар – сирота-украинец, который живет за счет охоты и, как герои Бляхина, зачитывается книгами о краснокожих индейцах. Он преклоняется перед Следопытом Джеймса Фенимора Купера, и Гражданская война предоставляет ему шанс последовать примеру американского траппера. Это война между жестокими землевладельцами и добрыми крестьянами, между жадными фабрикантами и благородными рабочими, и Макар без раздумий выбирает сторону красных. Храбрый и решительный, он совершает отважные подвиги на фронте и в тылу, становясь легендарным героем и среди друзей, и среди врагов. Некоторые реальные исторические фигуры, такие как Ленин и белый генерал Деникин, тоже появляются в тексте, придавая сюжету псевдоисторическую достоверность. Одно за другим вышли три издания «Макара-следопыта», но после этого книга исчезла из списка чтения советских детей. Продолжение, «Черный лебедь» (1930), в котором Макар принимает участие в Польско-советской войне 1920 года, обернулось провалом. Телевизионный фильм 1984 года по мотивам «Макара-следопыта» не помог возродить былую славу книги Остроумова.

В рассказе Сергея Григорьева (1875 – 1953) «Красный бакен» (1924) больше реализма, чем в опусах о войне Бляхина и Остроумова. Мальчик с семьей бежит от ужасов войны, но попадает прямо в центр сражения на Волге. Григорьев выбирает острый эпизод, в котором ребенок, не проявляя никаких сверхчеловеческих способностей, все же оказывается полезен красным. Многие годы рассказ включался в программу школьного чтения. Позднее Григорьев стал писать исторические романы для юного читателя о знаменитых русских генералах и адмиралах.

Повесть «От моря до моря» (1926) Николая Тихонова (1896 – 1979) рассказывает о пути молодого героя к революции. Во время Гражданской войны мальчик знакомится с солдатом-большевиком и проникает в суть классового конфликта. Тот же самый сюжет был позже использован и Аркадием Гайдаром в «Р.В.С.» (1926) и в «Школе» (1930).

Особенно много писал о пионерской жизни Николай Богданов (1906 – 1989), сам пионервожатый. Его книги противостояли обманчивой романтике, захватившей часть советской молодежи в то время. Богданов, сам еще подросток, не хотел писать о великих подвигах и сражениях с саботажниками и подпольными контрреволюционерами, а выдвигал на первый план конкретные задачи переустройства России. Молодежь в «Пионере в деревне» (1924) и в «Пропавшем лагере» (1925) помогает выполнять сельскохозяйственные работы (не без смешных происшествий и мелких неудач), разоблачает самогонщиков и врагов советской власти. Пионеры читают лекции о политической ситуации, организуют на селе пионерскую дружину и выступают в поддержку организации колхоза.

Самая известная книга Богданова «Первая девушка» (1928) – это история первой комсомолки. Книга достоверно описывает комсомольскую ячейку того времени с ее изучением марксизма и борьбой с идеологическими противниками. Центральная тема книги – диспут о свободной любви. Героиня Богданова становится лидером группы комсомольцев, но – жертва «новой морали» – умирает от сифилиса. Сходное предупреждение против беспорядочных половых связей мы находим и в «Дневнике Кости Рябцева» (1926 – 1927) Н. Огнева (1888 – 1938, псевдоним Михаила Розанова). Написанная для взрослых в качестве шокирующего предупреждения, эта школьная повесть скоро стала любимой у советских подростков.

Реализм ранней советской прозы для юношества и тенденция рассматривать современные события с точки зрения ребенка заметили и за рубежом. Когда повесть Л. Пантелеева «Часы» (1928) появилась в 1931 году в шведском переводе, ее восприняли как образец для подражания. Вот что было написано на задней сторонке обложки шведского издания:

Мы понимаем, что старые истории о ковбоях, индейцах и пиратах уже не современны, а слезоточивые и сентиментальные старые книги для девочек уже не подходят сегодняшним девочкам. Мы стремимся найти объективность и реализм в детских книгах, но у нас это не получается. Чтобы отыскать новые непредвзятые детские произведения, нам пришлось обратиться к зарубежным образцам, к Германии и России[396].

В «Часах» Пантелеев пишет о так называемых беспризорниках, об уличном мальчишке по имени Петя, который лишился дома и семьи во время Гражданской войны. В 1920-х годах тысячи бездомных детей бесцельно бродили по стране, постоянно голодали и болели. Чтобы выжить, им приходилось воровать, часто их вовлекали в организованную преступность. В 1920-х и 1930-х годах прикладывались огромные усилия для того, чтобы вернуть этих детей в нормальную жизнь. Пионерская организация постоянно указывала на необходимость бороться с беспризорничеством. Прогресс в этой области был представлен как доказательство того, что Советский Союз создает условия, в которых сможет родиться новый «советский человек».

В двадцатые годы бездомные дети стали одной из самых популярных тем детской и юношеской литературы[397]. Беспризорники появляются, например, в поэзии Агнии Барто и Николая Асеева, в прозе Ольги Берггольц (1910 – 1975). Сначала о них писали или сентиментально, романтизируя их положение, или же откровенно покровительственно. Однако в «Республике ШКИД» (1927) эта тема раскрыта намного правдивее. Два подростка, опираясь на собственный опыт, – уже упомянутый Л. Пантелеев (1908 – 1987, псевдоним Алексея Еремеева) и Григорий Белых (1906 – 1938) – рассказали о группе молодых правонарушителей, собранных в школе социально-трудового воспитания, носящей громкое имя Достоевского. Пантелеев и Белых попали в это заведение в 1921 году и своими глазами видели, как перевоспитываются завзятые хулиганы и мелкие воришки, превращаясь в достойных доверия граждан. В Школе имени Достоевского учеников поощряют брать на себя ответственность за учебу и дисциплину. В свободное время мальчики издают школьную газету и ставят пьесы в школьном театре. Однако постоянная война между учителями и недисциплинированными учениками не утихает, и только после множества неудач правонарушители, наконец, выходят на правильную дорогу.