Истории пестрых народов Урала и Зауралья. В поисках связующих нитей. 140-летию П. П. Бажова посвящается - Михаил Прокопьевич Ермаков

лесок, срубал молодые вязы и гнул из них дуги. Один маленький вяз привез в Кошню и посадил возле своего дома. Сожгли эту деревню в мае 2008 года, а могучий вяз остался. Один этот вяз стоит теперь, как памятник: и «аборигенам» – манси (вогулам), и переселенцам – русским, белорусам, полякам, немцам, и другим жителям бывшей деревни (см. рис. 10.4).

Рис. 10.4. Вяз. Деревня Кошня, Таборинского района. Фото автора: Ольги Лузиной (Чернавской), (г. Нижний Тагил), 2014 г.

Часть раскулаченных людей возвратилась в родные края, получив на то разрешение. Но не всем суждено было покинуть холодную, неуютную Сибирь. По различным мотивам и обстоятельствам люди продолжали жить вместе с первыми переселенцами Зауралья и Сибири здесь, создавая новые семьи, работая в посёлках, колхозах и на предприятиях. Старались дать детям образование, вывести в люди. У многих получилось, (об этом мы напишем ниже).

В.Ф. Мясников пишет: «Я думаю, кто-то последует моему примеру, продолжит повествование о нашем крае, и специальной темой будет рассказ о людях, которые внесли весомый вклад в дела прошлые и достойно представляют свою малую родину в наши дни. Среди этих людей значатся и бывшие раскулаченные».

Как строился специальный посёлок Чебоксары в 1930 году, Е.Н. Жданович рассказала бывшая директор семилетней школы С.Б. Натиевская. «Леса рядом для постройки домиков не было, но была гарь в юго-западной части территории (в сторону д. Александровск). Возить не на чем. И чебоксарские переселенцы придумали свой способ доставки: они соорудили «деревянную железную дорогу». Проложив шпалы и настелив деревянные рельсы, они на специальных же площадках-платформах вывозили лес к месту строящего посёлка. Сначала вывозили вручную. Тягловой силы не было».

«Древесина для нужд хозяйственного и жилищного строительства высланным раскулаченным крестьянам производится, как правило, на корню. Оценка производится по действующим таксам, установленным для отпуска древесины на внутренний рынок. Погашение платежей начинается по истечении года», – секретно, литер «В». Управление доходов НКФ РСФСР Афонасьев. (ГАВИ, ф. 183, он. 1, д. 145, лист 202).

Пока строились дома в Чебоксарах, семьи были расквартированы в Александровске, Ефимовске, других деревнях. Строили быстро двухквартирные дома, стали их обживать.

«Правами переселенцев» было предусмотрено, что из заработка спецпереселенцев работодатели удерживают 15 % на расходы, связанные с административным обслуживанием спецпереселенцев (см. выше ГАВИ, стр. 460).

Жизнь в посёлках шла совершенно по-другому, нежели у добровольных переселенцев из Белоруссии. В каждом посёлке был начальник и комендант. Первыми председателями колхозов были: в Чёше – Шматков Матвей Васильевич, в Чебоксарах – Дрозд Герасим Иванович, в Е.-Юртах – Манкевич Петр Данилович.

Первые дома и в Чебоксарах и Е.-Юртах были построены уже в 1930 году. К 1940 году по хозяйственным книгам числилось в п. Чебоксары только 153 семьи, а в п. Е.-Юрты 158 семей. Прошли репрессии 1937 года, и многие семьи были уничтожены или посажены.

В 1931 году неуставные с/х артели созданы в Чебоксарах – «Северная Беларусь» (позже она названа им. Чкалова), в Е.-Юртах – им. «14 годовщины Октября», в Куренево – «Свой труд», Озерках – «Новый путь», Чёше – «Вперед», Чунь-Чёше – «Стальной конь».

По «Временному положению» спецпереселенцы и члены их семей имели право на приём в местные школы, курсы и т. д. на одинаковых условиях с вольными. Но на местах детям спецпереселенцев было запрещено учиться вместе с ребятами местных жителей.

Чебоксарская начальная школа начала свою работу в обычном стандартном доме, который стоял на восточной окраине посёлка. Потом там была МТМ (машинотракторная мастерская). Позже в обоих посёлках (Чебоксары и Е.-Юрты) были построены типовые начальные школы: 4-х классные комнаты, пионерская комната, учительская, большой коридор, теплый туалет, кухня. Чебоксарская школа позже работала как семилетняя.

Е.Н. Жданович пишет: «Улицы посёлков содержались в большой чистоте. Вдоль центральной улицы с двух сторон были высажены берёзы. Весной, к 1 мая, все улицы выметались. Кое-где были палисадники. Особенно красивый рябинник стоял в Чебоксарах у дома Кротовых и Наумова И.В. в Е.-Юртах».

На первых порах спецпереселенцам разрешалось удаляться от посёлков не более 300 метров. Если уходили дальше, это считалось побегом.

Комендатура ОГПУ закрепляла за определёнными семьями (10 домов) определённых лиц и вела точный поименный учёт, проводя систематическую ежедневную проверку наличия прикреплённых. Спецпереселенцы могли обратиться в комендатуру с письменным или устным заявлением, жалобой, просьбой, которое разбиралось на месте. Но обратиться с просьбой о неправильности раскулачивания, высланные могли только по месту выселения (Белоруссии, Кубани и т. д.).

Среди переселенцев была высокая смертность. Умирали голодные дети, старики. Е.Н. Жданович пишет: «От Марии Михайловны Власовой я слышала, что в п. Е.-Юрты у одной женщины – кормящей матери пропало молоко, и она просила дать хотя бы «чекушку» (250 г.) молока с колхозной фермы. Ей было отказано. Три дня голодный младенец плакал, а потом умер. Мать с горя повесилась (к сожалению, фамилию этой женщины я не запомнила). В Чебоксарах осталось два заброшенных кладбища спецпереселенцев, в Е.-Юртах тоже».

Невыносимая жизнь заставляла бежать, и бежали многие. Особенно молодёжь. Но в каждом посёлке были люди – доверенные комендатуры, которые тут же сообщали коменданту. Бежавших людей ловили. Было приказано сельским советам не выдавать спецпереселенцам никаких справок, ловить беженцев на водных и железнодорожных станциях. При сельских советах, по линии МВД, были созданы специальные группы охраны.

«Эти люди задерживали убегавших из Чебоксар и Е.-Юрт на Большом Александровском ручье, в Марковом углу. Другого пути пройти д. Александровск не было, кругом были болота. Тут и караулили каждую ночь по очереди. Местные жители рассказывали, что люди эти ходили с охотничьим ружьём, лопатами, что само за себя говорит. И много могил в лесах переселенцев в этих местах».

В.Ф. Мясников пишет: «Скот завозило государство племенной. Коровы были высокоудойные, овцы чистокровные романовской породы. Лошади были тоже породистые, не чета местным таборинским. В Чебоксарах наряду с домами строили школу-семилетку, клуб, магазин, участковую больницу. Вскоре появилось электричество, трактора, автомашины.

В 1938 году в Чебоксарах спецпереселенцами было создано тепличное хозяйство. Выращивали большое количество картофеля, моркови. Делали собственное повидло, торговали им в Туринске и Ирбите под присмотром сотрудников НКВД. Торговали и в Таборах своей продукцией на базаре, который стоял возле каменной церкви». (См. рис. выше, примеч. – Е. М.).

С отстранением Н.И. Ежова и чисткой в органах, интенсивность репрессий снизилась. При Л.П. Берии, который возглавил карательные органы в 1938 году, количество осуждённых стало вновь возрастать. Но в связи с началом Великой Отечественной войны, наблюдается спад количества заключённых, который связан в первую очередь с их необыкновенно высокой смертностью.

Краткая биография Лаврентия Павловича Берии