Джихад по-русски - Лев Пучков

В субботу, к двенадцати часам дня, Шведов и Антон на полковничьем «Лендкрузере» подъехали в установленное место — на площадку небольшого парка, расположенного напротив универсального магазина.

Над Балашихой куражилась и непотребствовала первая мартовская оттепель. Прохожие, разъезжаясь ногами, подпрыгивали на талых лужицах и непечатно выражались при этом, мокрые с ног до голов дети с завидным упорством катали в парке рыхлых, как губка, снежных баб, с крыш капало, встопорщенные воробьи, обманувшись лживыми обещаниями погоды, вдохновенно орали про чистую любовь. Не про ту, что с контрацепцией и безо всяких франко-армянских глупостей, а про помытую в первой талой луже.

Супостаты были на месте. На площадке стоял «Мерседес-600» Лечи Умаева и… пестро раскрашенный милицейский «Форд».

— Листья дубовые падают с ясеня… — с большим недоумением продекламировал Антон.

— Можешь не продолжать, — нервно улыбнулся Шведов. — Чего ты? Нормальное явление — коррумпированные менты. На службе «Концерна». Смотри внимательно — я пошел…

Из «Мерседеса» вышел Лечи Умаев. Высокий, дородный, ухоженный, с прической, в дорогом костюме, за версту несет непрошибаемой уверенностью в себе и въевшейся в кровь привычкой повелевать.

Сошлись, изобразили приветствие, пообщались. Шведов потребовал открыть двери машин — показать людей. Ваши стеклышки того — не видать, мол, ничего. По уговору, на обмен не должны были брать никого лишнего, только своих, и чтобы обязательно все — без оружия. Представляете? Ха-ха три раза!

Лечи показал небрежным жестом — да откройте вы ему двери, пусть смотрит. Открыли. В «Мерседесе» были все «свои»: водитель — судя по роже, какой-то родственник Лечи, побледневший и сильно осунувшийся Александр Евгеньевич, монументально спокойный «боец» в коже, также отдаленно похожий на главу концерна, и испуганно озиравшийся по сторонам Ибрагим, который никак не мог понять, зачем хозяин заставил его присутствовать на таком щекотливом для него мероприятии. В «Форде» действительно оказались на вид вполне настоящие менты с вполне вологодскими интерфейсами. «Два подполковника и полковник, за рулем — старшина.» — И как прикажете это понимать? — кивнул на «Форд» Шведов. — Уговор был — только свои. — А это свои, — дружественно улыбаясь, сообщил Лечи. — Все свои. Чужих тут нет. Сами захотели — я им сказал: зачем едете? Куда едете? А они — нет, поедем! Такие, да — что с ними делать… А теперь покажи мне брата.

— Тут маленькая заминочка вышла… — ответно улыбаясь, сказал Шведов. — Придется нам прокатиться в другое место. Я покажу дорогу — поедете за мной. Только не надо так хмуриться — все идет по плану, никаких проблем…

Минут пять Лечи спорил с полковником, упрекая его в необязательности и требуя немедля доставить брата в установленное место. Очень ему, видишь ли, не хотелось ехать в другое место. Дошло до того, что глава «Концерна» слегка вышел из себя и заявил:

— Раз так, вообще никакого обмена не будет…

— Нет так нет, — живо согласился Шведов. — Дело хозяйское. Значит, я поехал, а ты думай. И прежде всего подумай о том, что мы с тобой в неодинаковых условиях, дорогой ты мой. Мне этот Кочергин фуев — никто. Я его вызволяю из-за денег. Вызволю — получу. Не вызволю — заработаю еще как-нибудь. Если с ним что-то случится, переживать не стану. А чтобы тебе лучше думалось, я тебе, пожалуй, для начала пришлю пальчик твоего брата…

Скверное поведение полковника было оценено по заслугам: Лечи скрепя сердце вынужден был согласиться на его условия.

Едва отъехали от парка метров на сто, полковник, внимательно наблюдавший в зеркало заднего вида, удовлетворенно крякнул:

— Ага… Забегали, тараканы! Нет, ты глянь, глянь! Антон глянул мельком — он за дорогой следил, действительно, в парке прослеживалось какое-то левое движение. Людишки какие-то перемещались по глубокому снегу меж деревьев и подтягивались к выходу, стараясь двигаться незаметно. А чуть позже в хвост «Форду», двигавшемуся вслед за «Мерседесом», пристроились два невесть откуда свалившихся вишневых «Чероки».

— Ох и любят наши хлопчики джипы! — возбужденно потирая ладони, заметил полковник. — Хлебом не корми — дай на джипце прокатиться!

Сразу за кольцом свернули на узкую шоссейку, пробегавшую по безлюдному району мимо новостройки, замороженной ввиду техногенной опасности два года назад, трех стоявших в ряд панельных девятиэтажек, забранных от лихого люда сеточным забором. Впрочем, судя по многочисленным здоровенным дырам, люду этому было плевать на техногенную опасность, и за два года отсюда утащили все, что можно.

Шоссейка была — оторви да брось, ездили тут редко, снегоочистителем не баловали, и потому в настоящий момент полотно дороги было покрыто толстым слоем спрессованного шершавого льда, протаявшего глубокими грязными лужами от попыхивающей парком дырявой теплотрассы, тянувшейся вдоль правой обочины.

Едва миновали первый дом, Шведов достал из бар-дачка радиостанцию.

— Стена — Абрикосу.

— Готов, — ответил голос Сало.

— Разгоняйся. Даю отсчет. Десять. Девять. Восемь. На счете «три» «Лендкрузер» миновал угол последнего дома. Шедший в пятнадцати метрах сзади «Мерседес» Лечи проскочил угол на счете «один». И в тот же момент по перпендикулярной дрянной грунтовке на шоссе вылетел «КамАЗ» с будкой, отсекая две головные машины от «форда» и джипов и надежно блокируя дорогу.

— Приехали, — буркнул Шведов.

Антон резко затормозил, «Лендкрузер» проюзил пару метров по скользкой дороге и встал. «Мерседес» мягко клюнул носом в задницу внедорожника, возмущенно хрустнув разбитыми фонарями.

Антон глянул на часы, приспустил окно и с любопытством прислушался. С четвертого этажа новостройки, услаждая слух волкодава ЗОНЫ до боли знакомым змеиным шипением, почти одновременно стартовали две «Мухи». Спустя пять секунд медленно рассеивающееся эхо взрывов гармонично дополнило характерное пуканье — заработали снайперы. Кто-то там выл по-звериному, что-то булькало, что-то с треском горело — из-за будки ничего не было видно.

Из «камазной» кабины неторопливо выбрался Сало с пулеметом, обошел «Мерседес» с правого фланга и, раскинув сошки, хозяйственно устроился на теплотрассе.

— Это что за фокусы?! — срывающимся голосом крикнул Лечи, высовывая голову в окно «Мерседеса» и опасливо косясь на пулемет. — Эт-то что такое, э?! Вы что творите, э?!

— Это обычная военная акция, — буркнул Шведов, выходя из машины и делая Антону знак следовать за ним. — Договаривались же — только свои. Мы выполняем условия договора. Вот сейчас — действительно, только свои. А вон и братика твоего везут.

Действительно, навстречу остановившейся колонне торопливо приближались две машины, вырулившие на шоссейку с оживленной автострады, располагавшейся метрах в трехстах от новостроек, — «Тойота» Назаряна и «Вольво» Викуши — Ирининой подружки.

— У нас все чисто, — доложила рация в руках полковника голосом Севера. — Только менты тут…

— Разберись, — распорядился полковник, отдавая рацию Антону и направляясь к Лечи. — У меня тут драматический момент намечается…

«Топота» Назаряна поравнялась с «Лендкрузером» и остановилась. «Вольво» встала несколько поодаль.

— Посмотри, — предложил полковник Лечи, делая знак водителю, чтобы опустил стекло.

За рулем «Тойоты» сидел Назарян — любитель быстрой езды, никому не доверявший свое авто. Рядом, на переднем месте, гордо торчал Вася Петров, внушительно держа правую руку под полой кожаной куртки. А на заднем сиденье расположились Джо и Руслан Умаев.

Вид у Руслана был не совсем презентабельный. В настоящий момент он более всего походил на какого-то буддистского служителя культа, которого долго не стригли, не мыли и принудительно морили постом: свалявшаяся грива волос, нечесаная борода, на голове культовая повязка… из скотча.

— Салам, Рустик, — тревожно глядя на брата, сказал Лечи и полез было в салон — обниматься.

— Не лезь, мать твою!!! — остерег растроганного братца Шведов. — Смотри, что там такое. Джо, поверни ему голову.

Джо повернул. А там — гранатка на затылке. Примотана скотчем. Скотч пропущен под спусковой рычаг, усики предохранительной чеки разогнуты — любимая шутка Джо. Дернул за колечко и — привет Рустик.

— Ты за это ответишь! — испепеляя Шведова убийственным взглядом, торжественно пообещал Лечи. — Смерть твоя будет ужасной!

— Все ответим, — смиренно согласился полковник. — Рано или поздно… А сейчас дай команду: пусть Ибрагим с Кочергиным выйдут из «Мерседеса» и сядут в мою машину. Тебе объяснить, что будет, если мальчишка занервничает? — полковник кивнул на Джо, продевшего палец в кольцо гранаты и ухмылявшегося наигнуснейшим образом.