Изолятор - Джошуа Спэньол

– Все это плохо, Брук, – спокойно прокомментировал я.

Молчание.

– Брук!

– Да? – наконец отозвалась она.

– Побудь со мной, пожалуйста. Хорошо? Не отключайся. Постарайся не потерять сознание.

Состояние мужественной девочки медленно ухудшалось. Хотелось, конечно, верить, что повода для тревоги пока нет, но если дело и дальше так пойдет…

Я остановил машину на обочине, и полицейские моментально сделали то же самое. В боковое зеркало было хорошо видно, как дюжие молодцы выходят из машины. Оружие наготове. Да уж, на обычную дорожную проверку это не очень похоже.

Один из офицеров неторопливо направился к нашему «пикапу». Второй остался на месте, держа в руке пистолет.

Я вспомнил о содержимом топорщившегося правого кармана. Пузырек с азотной кислотой. Достал его и поставил на пол, между ног.

– Ничего хорошего, – спокойно повторил я.

– Выходите из машины, – скомандовал полицейский.

– Я ранен. И моя спутница тоже ранена.

– А плевать! Вываливайтесь на дорогу!

Нелюбезный джентльмен обошел вокруг «пикапа» и оказался возле меня. Он стоял почти на дороге, и тем не менее между моей головой и дулом пистолета оставалось расстояние не более двух футов.

– Положите руки на руль, так, чтобы я мог их видеть.

Я повиновался. Он увидел заменявший левую кисть кровавый комок.

– Что случилось?

Парень казался старше меня, наверное, за сорок. А кроме того, он явно не был импульсивен, что в данной ситуации составляло большое преимущество. Меньше всего на свете мне хотелось получить в голову полицейскую пулю.

– Отвезите нас в больницу, и я все расскажу.

– Натаниель…

– Вы кого-то везете?

– Я же говорил, что моя спутница тоже ранена.

– Мадам, – повысил голос полицейский, – прошу вас сесть и положить руки так, чтобы я их видел.

– Она не может сесть.

На лице офицера мелькнуло смущение и так же быстро пропало. Он повернулся к товарищу.

– Роббинс, здесь на пассажирском сиденье раненая женщина.

Второй полицейский неторопливо, не опуская пистолет, обошел вокруг «пикапа».

Я начал всерьез волноваться, причем даже не из-за того, что мы с Брук потеряем много крови. Вопрос заключался в том, сколько еще нас будут здесь держать. А потому попытался убедить:

– Послушайте, офицер, мы оба ранены. Человек, который…

– Заткнись!

Второй полицейский оказался возле пассажирской двери. Раздался резкий звук, и она распахнулась. Брук вскрикнула.

– О Господи! – изумленно воскликнул полицейский. – Майк, здесь правда женщина, раненая и в наручниках. Похоже…

– В нас стреляли, идиот! – пояснила Брук.

Вот это на нее больше похоже.

Стоящий слева полицейский начал орать на меня:

– Выметайся из машины! Положи руки так, чтобы я мог их видеть!

Как я должен был одновременно открыть дверь и держать руки у него на виду, понять было трудно, однако он сам помог решить эту проблему: протянул руку и рывком распахнул дверь. Было слышно, как напарник по рации просит прислать подкрепление.

– Офицер, при всем уважении, у нас, правда, нет времени на…

– Заткнись!

– Тот, кто все это натворил…

– Заткнись!

Он принял позу снайпера и даже положил палец на курок, в полной готовности размозжить мне мозги.

– Я врач, работаю в Центре контроля…

– Мне плевать. Хоть в самом чертовом Белом доме. Заткнись! Считаю до трех. Или ты выходишь из машины, или я стреляю. Сволочь! Ублюдок!

О Господи, ну и лексика же у отечественных полицейских!

Сунув пушку прямо мне в нос, джентльмен принялся считать:

– Раз.

Я взглянул направо и увидел второго полицейского, тоже прицелившегося мне в голову. Он пытался не потерять из виду и Брук. Этот казался моложе первого и выглядел более взволнованным. Сейчас, представляя себя на месте этих сотрудников оперативной службы, я понимаю, почему они так нервничали. Какой-то парень в старом, насквозь изрешеченном пулями «пикапе», прежде чем остановиться, устраивает гонку, а потом еще оказывается, что рядом с ним на сиденье лежит раненая женщина в наручниках. Картина в целом не слишком благоприятная.

– Два.

– Офицеры, – вдруг заговорила Брук, – мы оба врачи, сотрудники Центра контроля и предотвращения заболеваний, расследуем сложный случай. Мы…

– Три.

Я снял ноги с педалей и сделал движение в сторону дороги, надеясь, что, увидев мою готовность подчиниться приказу, меня все-таки не сразу пристрелят. Задел бутылку с азотной кислотой и даже решил позволить ей опрокинуться, однако в этот самый момент замер, поскольку на шоссе показалось нечто крайне неприятное.

– Выходи или…

– Черт возьми! – не сдержался я.

Полицейский проследил за моим взглядом, посмотрев вдоль шоссе. К нам стремительно приближался темно-синий седан. Когда он подъехал, я заметил, что номер начинается с буквы «Р». Значит, мои подозрения оказались не случайными. Все сходится. Именно машина Учителя несколько дней назад, в трагическую ночь смерти доктора Тобел, отъезжала от ее дома.

– Лучше убирайтесь отсюда. – Я уже не выбирал выражений. Было ясно, что полицейский действительно растерялся и не знает, что делать дальше. – Убирайтесь! Это тот самый человек, который в нас стрелял!

– Роббинс! – закричал второй, старший полицейский. – Разберись там. А я пока за этими присмотрю. Ты вызвал подкрепление?

Роббинс кивнул и как-то скованно направился в сторону синей машины. Пистолет он держал в руке.

– Выходите!

– Офицер, пожалуйста! – Меня начало охватывать отчаяние. – Это тот самый человек, который нас атаковал.

Я заметил, что дверь машины открылась: из нее вышел Учитель. Руки его были опущены.

– Руки вверх! – скомандовал Роббинс.

Казалось, Учитель не слышит или не понимает команды. Старший полицейский быстро перевел взгляд с меня на новое действующее лицо, а потом снова на меня.

Учитель шел к нам.

– Руки вверх! – повторил Роббинс.

Старший полицейский сделал шаг назад и обернулся к товарищу, впрочем, не убирая от моей головы пистолета. Судя по всему, он уже начал понимать, что я не врал. А может быть, решил, что мы с Учителем просто сообщники.

– Стоять на месте! – крикнул Роббинс. – Ни шагу вперед!

Молодому полицейскому не повезло – Учитель его не послушался.

Он приостановился лишь на мгновение, а потом стремительно опустился на одно колено, в то же время достав откуда-то пистолет. Короткая очередь, и Роббинс упал. Через полсекунды он уже прицелился в старшего полицейского, того, что стоял рядом со мной. Выстрел – и затылок бедняги разлетелся на куски.

Брук закричала.

Я мгновенно убрал ноги с асфальта в машину и принялся откручивать крышку на бутылке с азотной кислотой. Интересно, что при этом постоянно что-то твердил – сам не помню, что именно. Скорее всего, просто повторял какие-нибудь затертые ругательства. Брук же почему-то все время спрашивала, что происходит.

Учитель приблизился к «пикапу». Несколько проезжавших мимо машин притормозили, но ни одна так и не остановилась.

– Нат, – позвала Брук, – Нат!

– Сиди на месте, – пробормотал я, словно девушка имела возможность сделать что-то другое.

Двери «пикапа» оставались открытыми – со стороны Брук полностью, с моей стороны – наполовину. Учитель неторопливо шел в мою сторону, спокойно опустив руку с пистолетом. Думаю, он знал, что мы не вооружены, а если и имеем какое-то оружие, то преимущество все равно на его стороне. Равнодушно взглянул на лежащего мертвого полицейского.

– Позор, – заметил коротко. Потом смерил меня своим усталым взглядом. – Доктор Маккормик, вы создаете чересчур много суеты и шума.

Я уже открыл бутылку и медленно, очень медленно и незаметно, начал поднимать ее, прикрыв, насколько возможно, рукой.

– Вы не берете на себя ровным счетом никакой ответственности? – поинтересовался я.

– Ублюдок, урод, педик! – добавила Брук.

Бог мой, и где только дамы черпают подобные выражения?

Я заметил, как Учитель быстрым взглядом окинул кабину, Брук, стоящий у ее ног ящик с бумагами.

– Я как раз прекрасно осознаю всю возложенную на мои плечи ответственность, доктор, – ответил он. – Прощайте.

Рука с пистолетом начала подниматься.

Я коротко и резко дернул бутылку с азотной кислотой в сторону неприятеля, тут же остановив руку. Содержимое выплеснулось через окно прямо в лицо Учителю. Потом резко, стремительно пригнулся, ожидая, что сейчас он начнет стрелять. Так и случилось. Однако, на наше счастье, пули пролетели слишком высоко. Я толкнул дверь «пикапа», и она, ударив врага, заставила его отступить на несколько шагов. Не выпуская из рук пистолета, Учитель схватился за глаза. Проезжавший мимо водитель засигналил и резко свернул влево, пытаясь объехать неожиданно возникшее препятствие.