Путешествия и исследования в Африке - Чарльз Ливингстон

Мы держали курс на запад-северо-запад. Все реки, попадавшиеся нам на пути, шли на север и, по полученным нами сведениям, впадали в Касаи или Локе; у большинства из них были особенные, болотистые берега, как везде в этой стране. Предполагая, что мы находимся теперь на широте Коанзы, я был сильно удивлен тем, что никто из туземцев, живущих в этой местности, не знает об этой реке. Но тогда я и сам не знал того, что Коанза начинается значительно западнее этого места и что она течет от истоков и до устья на сравнительно коротком протяжении.

26-е. Мы провели воскресенье на берегу р. Квило, или Квелло. Это небольшой поток, шириной около 10 ярдов [9 м]. Он течет по узкой глубокой долине, склоны которой опускаются к потоку на протяжении почти 500 ярдов [около 475 м]. Склоны эти каменистые и состоят из твердого известкового туфа, лежащего на глинистом сланце и песчанике, с покровом из железистого конгломерата. Зрелище было очень приятным, но лихорадка лишила меня возможности чувствовать радости жизни. Ежедневно повторявшиеся жестокие приступы ее вызвали у меня сильную слабость и желание лежать.

Для того, кто видел тяжелую жизнь бедняков в старых цивилизованных странах, жизнь здешнего населения представляется состоянием восхитительной праздности. В стране масса маленьких деревень. Питание имеется в изобилии, и для его добывания требуется очень мало усилий. Почва здесь настолько жирная, что ее не нужно удобрять. Когда поле становится слишком истощенным, чтобы обеспечивать урожай кукурузы, проса и т. д., то его владелец передвигается к лесу, раскладывает костры вокруг крупных деревьев, чтобы уничтожить их, вырубает мелкие деревья, и таким образом бывает готова новая и плодородная почва. Такие поля имеют своеобразный вид: множество высоких погибших деревьев, лишенных коры, между которыми растет кукуруза. Но после того, как владелец поля перешел на новое место для посевов кукурузы и проса, старое поле продолжает годами давать маниок. Растительная пища имеется здесь в изобилии, но ощущается острый недостаток в соли и в мясной пище; поэтому в лесах Лунды всюду видишь бесчисленные ловушки для мышей. Исключительно растительное питание вызывает сильнейшую потребность в мясе.

Проходя по этой стране, можно наблюдать самые разнообразные характеры владельцев этих деревень и садов. Некоторые деревни являются образцом чистоты. Мы побывали и в других деревнях, сплошь заросших сорными травами, выраставшими до такой высоты, что, сидя верхом на быке, едва видишь одни верхушки хижин. Если мы входили в деревню в полдень, то жители ее подходили, бывало, ленивой походкой, с трубкой в руке, медленно попыхивая, в каком-то мечтательном оцепенении.

В некоторых деревнях сорнякам не дают расти; вокруг хижин рассаживаются хлопок, табак и разные растения, употребляемые в виде приправы к пище; в клетках держат птиц; поля и огороды представляют приятное зрелище зерновых и бобовых культур в разные периоды их роста.

В каждой деревне полно детей, которые высыпают на улицу, чтобы посмотреть на проходящего белого человека, и бегут за ним с криком и ужимками; некоторые из них карабкаются на деревья, чтобы лучше видеть меня. Дети отлично лазят по деревьям. В дружественных нам деревнях они провожали нас по несколько миль, быстро идя рядом с нами. Мы обыкновенно всегда делали вокруг наших шалашей небольшую изгородь; перед входом в нее всегда сходилась толпа женщин с детьми на спине и с длинными трубками во рту; они часами глазели на нас.

Той деревней на р. Квелло, в которой мы провели воскресенье, управлял старшина Сакандала, обходительный и живой старик, который не ставил никаких препятствий для нашего дальнейшего пути. Мы узнали, что скоро вступим на территорию племени башиндже (чиндже португальцев), которое смешано с другим племенем, называемым бангала; они находились в состоянии войны с бабинделе, т. е. португальцами.

Дожди и лихорадка, как обычно, задерживали наше продвижение до тех пор, пока один старшина, по имени Камбоела, не указал нам дорогу, которая ведет из Кассандже и Биге к Матиамво. Это была хорошо протоптанная тропа, и вскоре после того, как мы вступили на нее, встретили партию торговцев из Биге, принадлежащих к смешанной крови, которые подтвердили полученные нами сведения о том, что эта дорога ведет прямо в Кассандже.

Так как мы были теперь одни и знали достоверно, что находимся на верном пути, то продолжали бодро идти вперед.

30-го числа мы дошли до того места, где начинается внезапное понижение плато, изрытого узкими глубокими долинами, по которым мы недавно проходили. Общий уклон понижения настолько крутой, что спускаться вниз можно только кое-где, и даже в таких местах я должен был спешиваться, хотя был настолько слаб, что мои спутники должны были вести меня, иначе я полетел бы кувырком вниз. Меня очень удручало чувство беспомощности. Я никогда не любил видеть людей, все равно больных или здоровых, с готовностью опирающихся на других.

Внизу под нами расстилалась долина Кванго. Она имеет в ширину около сотни миль и вся покрыта темным лесом, только около самой р. Кванго, которая на своем пути к северу сверкает на солнце, то там, то здесь находятся обширные луга, покрытые ярко-зеленой травой.

Противоположная сторона этой огромной долины кажется издали цепью высоких гор. Спуск в долину тянется с милю; высота его по отвесной линии может быть от 1000 до 1200 футов [300–360 м]. Появившись сразу после глубокого мрака лесов Лунды, это величественное зрелище произвело на нас такое впечатление, как будто тяжелая завеса спала с наших глаз. Над самой серединой долины проходила туча, и до нас доносились раскаты грома, а наверху все было залито солнечным светом. Когда мы сошли вниз на то место, над которым проползла эта туча, то увидали, что здесь прошел сильный грозовой ливень. Дно долины, казавшееся сверху совершенно ровным, оказалось изборожденным множеством глубоко врезавшихся в него потоков. При взгляде снизу спуск, по которому мы шли в долину, представляется краем плато, сплошь изрезанным ложбинами и выдающимися уступами, придающими ему зубчатый вид. Как вершины, так и склоны «сьерры» покрыты деревьями, но там, где склон опускается отвесно, большие участки его остаются обнаженными и их поверхность имеет красный цвет, как выглядит вся вообще поверхность области, в которую мы теперь вступили.[12]

Эта впадина имеет полный геологический профиль данной части страны. На самом верху лежит пласт железистого конгломерата, о котором уже говорилось раньше. Основой является водная окись железа и гематит, и в нее включена обработанная водой песчаниковая и кварцевая галька. Так как эта порода залегает непосредственно под почвой на большей части Лунды, то ее выходу на поверхность должна была предшествовать денудация, произведенная рукавом моря, смывшим огромную массу требуемого материала, прежде чем долина Кассандже могла принять нынешнюю форму.