Крапленая карта мира - Антон Леонтьев

– Все пишут о разоблачительной пресс-конференции, – смакуя кофе, сказал он.

Вере не понравился его тон. Никакой паники, слишком уверенная интонация.

– Мне пора. – Он поцеловал Веру. – Извини, что вчера был груб с тобой. Это все нервы.

– Дима, а как же обвинения? – спросила Вера.

Дмитрий улыбнулся, и ей стало не по себе.

– Обвинения лживые. Пресс-конференция начнется через час. Мне пора.

Пресс-конференцию транслировали в прямом эфире каналы, принадлежащие Дмитрию. Вере это очень не понравилось. Он бы ни за что не отдал распоряжения о прямом эфире, если бы не был уверен, что выиграет. Но что изменилось за ночь?

Камера показала Дмитрия, в светлом костюме, с неизменной улыбкой. Зал до отказа забит журналистами, российскими и иностранными. Десять часов, время официального начала пресс-конференции. Татьяны Пономаревой нет. Десять ноль-пять. Десять десять. Четверть одиннадцатого. По залу пошел ропот. Дмитрий абсолютно спокоен. Когда и в половине одиннадцатого журналистка не появилась, Вера все поняла. Она недооценила Дмитрия. Всех, кто ему мешает, он устраняет с пути. Татьяна не стала исключением.

– Дамы и господа, – произнес он, и зал мгновенно стих. – Думаю, вместо госпожи Пономаревой пресс-конференцию могу начать я. Она опаздывает, видимо, пробки. Прошу, ваши вопросы!

Он разъяснял и опровергал, журналисты, поначалу настроенные к нему весьма скептически, вдруг стали реагировать на его шутки. Он загипнотизировал и их, поняла Вера. В его объяснении все выглядело логично и связно. Вот он показывает договор, согласно которому Татьяна Пономарева получила два месяца назад безвозмездно от его политических конкурентов пятикомнатную квартиру в новом доме. Бессрочный кредит на сто тысяч долларов, новый джип всего за десять тысяч долларов, постоянные отпуска то на Мальдивах, то в Мексике.

– Теперь вы понимаете, дамы и господа, что ваша с позволения сказать коллега выполняет политический заказ, отрабатывает деньги, которые затратили на нее ее хозяева.

Пресс-конференция, которая должна была стать фиаско Дмитрия, превратилась в его триумф. Ему поверили. Обвинения против него были призрачны и слишком серьезны, чтобы быть правдой. А Татьяна Пономарева оказалась ренегаткой, она предала свою профессию.

– Где Пономарева? – произнес с сарказмом Дмитрий. – А разве вы не знаете, что еще вчера вечером ваша коллега в спешном порядке вылетела в Лондон? Она прошла паспортный контроль в аэропорту Шереметьево-2. Кстати, в Лондоне на ее имя месяц назад был открыт счет на двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Я уверен, что это плата за вчерашнее выступление. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Так и Татьяна Пономарева. Она просто сбежала и теперь будет безбедно жить за рубежом, подальше от столь любимой ею родины.

Вера поняла, что журналистка мертва. Ее труп, как и труп секретарши, которая сунула нос не в свои дела, похоронен где-нибудь в лесополосе или тайно кремирован. Она исчезла. Дмитрий фальсифицировал все эти счета, квартиры, поездки на Мальдивы и даже перелет в Лондон и паспортный контроль. Купить можно всех и вся. Ему верят, ибо чем грандиознее ложь, тем охотнее в нее верят. Она проиграла. Дмитрий победил.

Пресс-конференция возымела удивительный эффект. Рейтинги Черноусова снова поползли вверх. Голоса тех, кто сомневался в бегстве журналистки и ее работе на конкурентов Дмитрия, были слишком слабы. До выборов оставалось несколько дней. До выборов, после которых Дмитрий станет президентом.

Дмитрий вернулся домой далеко за полночь. Он был веселым и торжествующим. Увидев его, Вера приняла решение. У нее осталась последняя возможность. Она облачилась в черное платье. Дмитрий нежно поцеловал ее, а потом подхватил на руки, чего не делал очень давно.

– Вера, это победа! – закричал он. – Никто теперь не посмеет пойти против меня. Нужно только выяснить, кто предатель! Но я счастлив, Вера!

Его нужно остановить.

– Дорогой, – произнесла Вера, – я приготовила легкий ужин. Мы будем вдвоем. Отошли своих костоломов, я не хочу, чтобы они ошивались здесь. Давай останемся одни.

Ужин прошел великолепно. Вера видела, что Дмитрий чувствует себя победителем. Так и есть. Он – победитель. Сегодня он показал, как будет расправляться с неугодными. Его ничто не остановит.

– Вера, милая, мне нужно немного поработать, а потом я приду к тебе. Ведь ты дождешься меня? – спросил Дмитрий.

Вера кивнула.

Прошло двадцать минут. Часы в холле на первом этаже гулко отбили половину третьего. Вера, тщательно вымыв всю посуду после ужина, прошла к Дмитрию в кабинет. Он работал за компьютером.

– Веруся, еще десять минут, и я буду свободен.

В руке она зажала пистолет. Именное оружие, с дарственной гравировкой Дмитрию – от министра внутренних дел. Черноусов получил это оружие несколько лет назад за успешную борьбу с преступностью на посту губернатора и хранил его в сейфе.

Вера положила пистолет на стол. Так, чтобы Дмитрий, сидевший к ней спиной, не увидел этого. Ее руки легли ему на плечи. Она сняла с него очки.

– Расслабься, милый, – прошептала она, целуя его в щеку.

Дмитрий послушно закрыл глаза. Она стала массировать ему плечи. Дмитрий любил массаж, особенно в постели.

Она убьет его. Другого способа остановить Дмитрия не существует. Она любит его, поэтому и убьет.

– Дима, – она взяла пистолет в правую руку и наклонилась к уху Черноусова, – запомни, что бы ни произошло, я тебя люблю.

– Я знаю, – ответил он, не открывая глаз. Он откинулся на спинку крутящегося кресла.

Да, он знает. Он слишком хорошо знает, как управлять людьми. Она поднесла к его виску пистолет. Сможет ли она сделать это? Вера вспомнила Леню, его одинокую детскую фигурку в гробу.

Левой рукой она гладила щеку мужа, правой же поднесла к виску пистолет. Почувствовав прикосновение холодного металла, Дмитрий открыл глаза. Вера спустила курок. Голова Дмитрия, дернувшись, упала на грудь. Брызги крови упали на экран ноутбука, на ее платье и бумаги на столе. Пуля вошла в мозг. Дмитрий был мертв. Она застрелила его.

Она протерла пистолет, вложила его в теплую руку Дмитрия. Она не собирается отвечать за эту смерть. Того, кто убивает бешеного пса или тигра-людоеда, не судят.

Пистолет со стуком выпал из руки Дмитрия на ковровое покрытие. Его тело обмякло в кресле, голова свесилась набок. Из развороченного виска струилась кровь.

Вера, нажимая на клавиши карандашом, открыла чистый лист в компьютерном документе и набрала: «Пономарева сказала правду. Ее убили по моему приказу. Я так больше не могу».

Этого должно хватить. Самоубийство в состоянии аффекта. Она подтвердит следователям, что Дмитрий вечером был на грани истерики, метался, не находил себе места.

Вера поцеловала еще теплый лоб Дмитрия. Вот и все. Она убила того, кого любила больше всех. Она убила себя. Вера прошла в гостиную, развела огонь в камине, сняла платье, заляпанное кровью Дмитрия, и сожгла его. Затем приняла душ и легла спать.

Утром ее разбудили истошные вопли горничной и стук в дверь спальни. Перепуганная девушка кричала:

– Вера Викторовна, Вера Викторовна! Дмитрий Николаевич, там, в кабинете… Все в крови… Там пистолет…

Горничная зарыдала, Вера прижала ее к груди. Ну что ж, нужно доиграть пьесу до конца. Немедленно прибыли высшее милицейское начальство, генералы в красных лампасах, люди из ФСБ. Вера была абсолютно спокойна. Все говорили с ней, участливо отводя глаза, предлагали прилечь. Вера при помощи косметики придала себе смертельную бледность и сделала темные круги под глазами. Так и должна выглядеть жена, чей муж застрелился.

– Вера Викторовна, – обратился к ней высокий чин из ФСБ. – Я понимаю, как вам тяжело, но все-таки постарайтесь припомнить, как вел себя Дмитрий Николаевич вчера вечером.

И она рассказала им о его истерике, беспокойстве и волнениях. Потом она слышала обрывочные фразы: суицид, аффект, нервный стресс…

Всю улицу перегородили, где-то плескалась толпа любопытных и журналистов, почуявших сенсацию. Уже под вечер, когда объем слухов превысил критическую массу, официально объявили, что Дмитрий Черноусов покончил с собой в состоянии аффекта.

Сразу возник вопрос: как это скажется на результатах выборов? Кто же победит – глава коммунистов или молодой демократ? Веру это не волновало. Дмитрий уже не победит. Ради этого она и убила его.

Прибыл ее старший сын, Павел, сказал матери, что она должна поехать с ним. Вера не сопротивлялась. Она собрала все своих кукол, бесценную коллекцию, и отправила ее в детский дом. Они ей больше не нужны.

Садясь в машину, которую атаковали вездесущие журналисты, Вера поняла, что ничего не изменилось. Она убила Дмитрия, но это не решило ее проблем. Легче не стало. Леня мертв, мертв и Дмитрий. Впервые за эти дни она почувствовала, что слезы капают из глаз. Павел обнял мать. Сын – единственное, что осталось у нее. Возможно, скоро она станет бабушкой.