Туманная радуга. Том 2 (СИ) - Бугрим Ксения

— Я просто хочу заглянуть ей в глаза в тот момент, когда она поймет, что я обо всем знаю.

Костя криво усмехнулся:

— Чего же ты ожидаешь в них увидеть? Уверяю тебя, в ее глазах — один фарс. Она уже не различает, где сцена, а где реальность. Для нее все это — очередная забавная игра, и ей плевать, кем она играет: куклами или живыми людьми.

— Но ведь я не могу просто взять и перестать с ней общаться…

Костя развернул девушку к себе и положил руки ей на плечи:

— Ир, мы оба стали жертвами ее интриг, но только я умудрился сделать это дважды. У меня есть опыт в этом деле. Вызвав предателя на откровенный разговор, ты продолжаешь играть по его правилам. Я уже сталкивался с этим, и теперь хочу уберечь тебя от повторения моих ошибок. Ты не обязана что-то ей объяснять. После того, что она сделала, Вероника не заслуживает твоих объяснений. Поверь, это для твоего же блага.

Ира все еще не до конца осознавала происходящее, но одно она знала точно: ее подруга, которую она считала чуть ли не святой, на деле оказалась лишь подлой интриганкой. Костя был прав. В тот день Ира решила навсегда вычеркнуть Веронику из своей жизни без объяснения причин.

Предательство лучшей подруги далось девушке нелегко. У нее нарушился сон, пропал аппетит, начались сильные головные боли и, как следствие, снизилась успеваемость. Если бы не Костя и его поддержка, Ира бы просто сошла с ума. Он окружил ее таким вниманием и заботой, что это быстро вернуло ее к жизни. Теперь, встречая бывшую подругу в коридорах школы, девушка не испытывала ничего, кроме презрения. А своего одноклассника Витю она и вовсе начала считать пустым местом. Кем нужно быть, чтобы предать родного брата??

Тем временем отношения с Костей были похожи на сказку, и это не могло не повлиять на поведение Иры. Зина сразу же заметила в ней характерные изменения и начала заваливать вопросами. Пришлось выдумать некоего Арсения, которого Ира наделила умом и всеми остальными реальными качествами Кости. Ей не хотелось врать, но они с Костей изначально договорились, что сохранят свою любовь в тайне. Они оба сошлись во мнении, что Вероника недостойна знать об их счастье. Предательница заслуживала оставаться в таком же неведении, в котором сама предпочитала держать других.

Костя знал, что Ира была девственницей, и не настаивал на близких отношениях. Это было очень важно для девушки, ведь она не выносила, когда на нее давят. Какое-то время в разговорах друг с другом они даже вскользь не затрагивали тему секса, но затем все резко изменилось. Костя стал каким-то нервным, раздражительным и при этом слишком остро реагировал на вопросы о своем состоянии. Затем он, нехотя, признался, что ему тяжело дается воздержание. Ире не за что было его осудить. Все-таки буйство гормонов — абсолютно нормальное явление в его возрасте. Когда Костя увидел, что во всем происходящем Ира начала винить себя, он велел ей не думать об этом, якобы это только его проблемы. Как ни странно, его слова не только не уняли Ирино разыгравшееся в чувство вины, но даже усилили его.

Со временем девушке начало казаться, что Костя намеренно пытается заставить ее переживать. Она списывала все на свою мнительность, ведь ее парень — прекрасный человек, и потому просто не может поступить с ней подобным образом. Но умом она понимала, что факты говорят об обратном. Костя постоянно жаловался, что не может сконцентрироваться на учебе, что чувствует постоянное внутреннее напряжение. Твердил, как ему больно осознавать, что его девушка до сих пор не может до конца ему довериться. Ира убеждала его в обратном, говоря, что просто еще не готова ко взрослым отношениям, но он не хотел ничего слушать.

Костя менялся на глазах. Из рассудительного, сдержанного парня он превращался в озабоченное чудовище, на которое переставали действовать логичные доводы. А однажды, когда они Ира была у него дома, Костя вдруг навалился на нее всем своим весом и принялся раздевать. Он остановился, только когда она начала кричать и плакать. Ира хотела порвать с ним в тот же день, но ему все же удалось вымолить у нее прощение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, я перешел черту, но это только из-за твоей красоты, — говорил он, стоя перед ней на коленях. — Пойми, я еще никого не любил так, как тебя. Ты настолько хороша, что я начинаю сходить с ума от простого поцелуя. Я не могу это контролировать, это сильнее меня. Так что мне придется начать пить специальные таблетки, чтобы обуздать свои животные инстинкты. Говорят, они имеют кучу побочных эффектов, но мне плевать. Главное — больше никогда не видеть страх в твоих глазах. Ира, знаешь, я ведь умереть был готов, лишь бы защитить тебя от ужасов этого мира. А сейчас я и сам стал этим ужасом. Я никогда себе не прощу, что заставил тебя бояться меня…

После этого чувство вины внутри Иры разрослось до катастрофических масштабов. Она считала себя эгоисткой, которой плевать на своего парня. Которая ради своих жалких убеждений готова заставить его принимать таблетки, способные уничтожить его естественные природные проявления. А что, если эти таблетки как-то ему навредят? Костя ради нее был готов на любые жертвы, а она охотно толкала его на это. Так кто же после этого чудовище из них двоих?? Ира поняла, что единственно верный выход — переступить через все свои сомнения и страхи, чтобы сохранить их с Костей любовь.

Она лишний раз убедилась в правильности своего решения после того, как на горизонте всплыли его бывшие девушки. Первой была Алина Саврасова, которая вдруг захотела поговорить. Для этого она даже специально выбрала время, когда Ира была одна.

— Не знаю, что у вас там с этим больным уродом, — начала Алина, — но хочу тебя предупредить: ничего хорошего из этого не выйдет. Рви с ним все отношения, пока не поздно. Он полностью поехавший, проверено лично.

Алина никак не производила впечатления уравновешенной девушки. Ее глаза горели праведным огнем, и в них было столько ненависти и гнева, что Ира невольно отшатнулась.

— Я понимаю, почему ты все это говоришь. Костя рассказывал, что вы с ним расстались на не очень хорошей ноте. Он очень сожа…

— На не очень хорошей ноте?? — перебила ее Алина. — Назвать меня шлюхой и пожелать мне умереть от сифилиса — это, по-твоему, не-очень-хорошая-нота??

«Да она, видно, совсем сумасшедшая… — глядя на свою раскрасневшуюся собеседницу, подумала Ира. — Это же как надо помешаться на парне, чтобы начать нести такую чушь?»

— Костя не мог тебе такого сказать. Хотя бы потому, что от сифилиса уже давно никто не умирает, и он, как образованный человек, прекрасно об этом знает. Так что твои попытки очернить его в моих глазах выглядят довольно глупо.

Алина вдруг расхохоталась:

— Ты сказочно тупая. Я тут пытаюсь сделать доброе дело и спасти тебя от этого дегенерата, но ты, похоже, уже ешь с его рук и веришь каждому его слову. Продолжай в том же духе, моя совесть чиста. Я сделала, что могла. — Она развела руками. Затем нахмурилась, будто вспомнив нечто важное, подняла указательный палец вверх и добавила: — Кстати говоря, у нашего Костеньки есть тайничок, где он прячет свои секреты. И что-то мне подсказывает, что эти секреты очень грязные. Такие грязные, что ты, увидев их, тут же закроешь ручонками свое глупое личико и расхнычешься. Так вот… Я знаю, где Костенька хранит ключик от своего тайничка. У него в комнате под подоконником немного отходит плинтус. Если его отогнуть и немного пошарить там рукой, можно нащупать тот самый ключик. Увы и ах, мне так и не удалось заглянуть в тайничок до нашего расставания с его обладателем — не было подходящего момента. Так что это можешь сделать ты. Заодно поймешь, что я была права, и, может, тебе даже удастся вовремя сбежать. Ах да, — она подняла указательный палец вверх, — сам тайничок лежит у него на самой верхней полке книжного шкафа. Надо только убрать книги с левой стороны. Удачи, Ирочка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Речь Алины напомнила монолог маньяка-убийцы из какого-нибудь фильма про всякие зверства. Было совершенно очевидно, что она опасна для общества. Ира была настолько ошарашена, что решила ничего не рассказывать Косте. Кто знает, что может выкинуть Алина, если он вдруг попытается с ней поговорить? Она выглядела, как человек, склонный к необдуманным поступкам, а значит, вполне могла как-то ему навредить.