Вентус - Карл Шрёдер

- Это называется «большая игра», племяшка, и мы должны играть по правилам, если хотим выжить.

- Значит, ты играл, когда привел солдат в наш город?

- Нет, ты меня не поняла…

- Ты мог спасти их! Ты солгал мне, а я тебе поверила!

- Чтобы выжить, человек способен на все, племяшка. И не стоит по этому поводу горячиться. Главное выжить. Если бы не я, ты давно бы погибла. Я спас тебя…

- Ты убил их! Убил!

- Замолчи!

- Нет, я не буду молчать! И ничего больше не буду для тебя делать!

- Еще как будешь! Представь, что люди узнают, кто ты такая на самом деле и откуда ты. Думаешь, в тебе увидят многообещающую молодую женщину, Тамсин? Нет, это я в тебе вижу массу достоинств! А они увидят чудовище, рожденное чудовищами. В лучшем случае - диковинку, в худшем - отвратительную тварь, которую надо побить камнями. У тебя есть выбор, юная леди. Ты можешь послушаться меня, научиться манерам, научиться танцевать и стать светской дамой в Рине. А если не хочешь… что ж, я верну часть своих инвестиций, если сдам тебя суду как бывшую извращенку. Угодно? Пожалуйста! Мне сейчас все едино, так что решай сама!

Ответа не последовало - лишь тишина, длившаяся, пока Ка не приказали лететь дальше.

Замок открылся с громким щелчком. Джордан затаил дыхание. Слышал ли стражник?.. Похоже, нет.

Смуглый верзила, который избил его, сидел в коридоре за столом, усердно вырезая узор из листьев на будущей ножке для кресла. Три незаконченные ножки лежали рядом на столе.

Резал он по дереву громадным ножом.

«Что бы сделал Армигер на моем месте?» - спросил себя Джордан. Генерал знал, когда нападать, а когда лучше пробраться тайком. На сей раз лучше обойтись без драки.

Интересно, как Ка удавалось доносить до его слуха звуки, раздававшиеся наверху? Выходит, звук - это субстанция, которую можно упаковать и носить с собой. Или не носить - как тебе больше нравится… Джордан никогда об этом раньше не задумывался.

Он сосредоточил внимание на дверных петлях, на каждой по очереди, и мысленно приказал: «Не скрипите».

Петли подтвердили, что поняли команду, и юноша осторожно открыл дверь пошире. Пальцы его ощутили вибрацию от поворота ржавых петель - но ничего не было слышно.

Выскользнув в коридор, Джордан тихонько закрыл дверь. Отгоняя от себя поток видений, он прошел по земляному полу за спиной у стражника и потихоньку направился к каменным ступенькам, ведущим наверх. Добравшись туда, выдохнул воздух, который задерживал в груди, и стал медленно подниматься, останавливаясь на каждой ступеньке и оглядываясь на охранника с ножом. На сей раз, если его поймают, простым битьем дело не кончится.

Поднявшись из подвала, Джордан увидел служанок, которые несли охапку белья, и нырнул в нишу. Когда они прошли, юноша высунул голову; метрах в пяти от него был черный ход. Оставалось лишь дойти до двери…

Однако он не мог этого сделать. Разговор, который передала ему сверху Ка, был до жути знаком Джордану если не в деталях, то по сути. Точно так же, как отец Джордана приказал Эмми принять ухаживания Туркарета, дядя Тамсин велел ей стать его вещью - вернее, наживкой, которую он сунет под нос сыночку из какого-нибудь высокородного семейства. И хотя Джордан не понял, чем угрожал племяннице Сунейл, угроза была явно нешуточной.

В принципе Джордан ничем не был обязан Тамсин. Однако он знал, что не сможет жить в мире с самим собой, если бросит ее на произвол судьбы. Точно так же, как не смог бы жить дальше, если бы остался в кровати, когда Эмми сбежала в лес.

Тамсин тонула.

Воды здесь не было. Она могла дышать, сердце еще билось, она была способна, ходить, сидеть и даже есть. И все-таки она тонула.

Существо, внешне похожее на ее дядю, двигалось по комнате и что-то говорило, но Тамсин больше не понимала слов. Они звучали в ее ушах словно под водой, резкие и искаженные.

Ужас охватывал Тамсин всякий раз, когда она глядела на это существо, понимая, что внутри знакомого тела жила душа, которая помогла ей, приютила ее, заботилась о ней, смеялась с ней - и убила ее родителей.

- Ложись спать, - сказал он. - Завтра будет новый день, племяшка.

Ей приходилось молчать, чтобы выжить, но внутри она кричала ему: «Ты знал, что солдаты идут! Ты знал и никому не сказал! Ты не сказал папе… Ты погубил их, погубил!»

Самое ужасное, что она все понимала и раньше, где-то в глубине души, которой приказывала каждое утро: «Спи, не смотри!»

Она сидела, как немая, и бездумно кивала, а потом встала и пошла к своему ночному «гробу».

Пока она шла, ее все глубже и глубже затягивало ко дну.

- Тамсин!

В голосе звучала тревога, которую когда-то (неужели вчера?) она принимала за искреннюю привязанность. Девушка обернулась к нему, зная, что лицо ее застыло и лишено всякого выражения.

- Иногда… - Он посмотрел ей в глаза, потом опустил взгляд и продолжил: - Иногда нужно заставить себя не думать о том, что происходит здесь и сейчас… Не думать о том, что ты делаешь. Для своего же блага в будущем.

Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть. Потом она встала на колени и открыла «гроб».

«Только не кричи», - раздался голос ниоткуда.

Тамсин замерла. Голос был странный, еле слышный, словно писк мышки.

«Это я, Джордан. Я свободен, и я ухожу. Не знаю, как ты относишься ко мне, Тамсин. Надеюсь, ты меня не выдашь».

Тамсин заглянула за гроб, посмотрела вверх, на стену. Никого не было.

- Где ты? - прошептала она.

- За дверью.

Однако дверь была в другом конце комнаты, а голос раздавался рядом.

- С кем ты разговариваешь? - спросил дядя.

Он подошел к ней и встал за спиной. Она повернулась, вцепившись руками в стенки гроба.

- Ни с кем, - сказала Тамсин и сама услышала, как напряженно звучит ее голос.

Глаза дяди сузились, и он пошел к двери.

Нет!.. В ней словно прорвало плотину; Тамсин, не соображая, что делает, схватила со стола медную вазу и побежала за дядей. Размахнулась - и со всей силы ударила вазой ему по голове; раздался громкий треск. Сунейл без звука рухнул на пол.

Девушка распахнула дверь и практически упала в объятия Джордана.

- Пошли отсюда! - просто сказала она.

Теперь перед ней в жизни была лишь одна дорога. Тамсин крепко схватила Джордана за руку и побежала вместе с ним.

Они пробежали кварталов десять от дома Боро, и только тогда Джордан сказал, подняв руку:

- Подожди! Мне надо отдохнуть.

- За нами будет погоня.

- Не сразу. - У него был какой-то странный вид - отрешенный, почти возвышенный. - Все спокойно.

Она не стала спрашивать, откуда он знает.

- Я замерзла.