Педофил: Исповедь чудовища - Пётр Крыжановский

меня нет, а наличка вся уходит на дом и на скот. Так что бери, что дают, и невыебывайся.

— Дети у тебя уже два года! — тыкая пальцем, отчитывал Нэйтан. — Какая мне разница, к чему у тебя есть доступ? Сделай что-нибудь. Повторяю, мне нужны мои деньги. Когда я работал с Джейсоном, все было безупречно и четко. И вот тебе вздумалось его завалить, и все пошло коту под хвост.

Взбешенный Говард, оттолкнув стул так, что тот упал, вскочил с места, смотря на незваного гостя глазами, полными ненависти.

— Аккуратней, Нэйтан, в этом доме я отобрал жизнь у многих людей, ты можешь быть следующим.

— Полегче, приятель! — успокаивал разъяренного быка Нэйтан, видя, как тот украдкой косится на нож, лежащий на столешнице возле умывальника. — Я всего лишь хочу помочь тебе, себе, всем нам. Успокойся, сядь, пожалуйста.

Подвинув стул обратно к столу, Говард недовольно на него упал.

— Мне и самому не нравится, что Джейсон пропал. Денег у меня практически не осталось. Я не знаю, что буду есть через неделю, не говоря уже о скоте.

— Эй, — паясничал напуганный Нэйтан. — А если я тебе скажу, что могу помочь.

— Как?

— Ты можешь взять все, наконец, в свои руки, создавать и продавать контент сам, без чьей-либо помощи.

— Давай, не танцуй, — недовольно ворчал Говард. — Говори прямо.

— Дети для тебя после того, как Джейсон исчез, обуза, их надо кормить и лечить, но у тебя нет средств для этого. Я мог бы тебе помочь вернуться снова в бизнес, раздобыв для тебя и себя достаточно большие деньги, которые позволят тебе снова войти в дело и уверенно себя чувствовать много лет.

— Каким образом?

Нэйтан улыбнулся.

— У меня есть координаты многих клиентов Джейсона, и, самую малость пообщавшись с некоторыми из них, могу тебе сказать, что те по-прежнему заинтересованы в том, чтобы товар даже спустя два года был им доставлен.

— Зачем они им? — с недоверием интересовался Говард. — За два года они так вымахали… Для старых целей они уже не интересны.

— Ну как сказать, — пожал плечами гость. — В связи с изменением возраста их цена на рынке донорства только растет. Скажем так, за них готовы хорошо заплатить, если ты все правильно сделаешь и отправишь их в коробках со льдом по частям.

— Не знаю, — задумался Говард.

— Брось, дружище. Только не говори, что ты к ним привязался.

— У меня взаимоотношения с ними отнюдь не платонические.

Нэйтан развел руками.

— Если они помрут от голода или болезней, едва ли ты сможешь использовать их для личных утех, — гость мерзко улыбнулся. — Хотя кто тебя знает.

— Когда могут быть деньги? — спросил Говард, отпив немного пива.

Его собеседник ненадолго задумался, поглаживая указательным пальцем висок.

— В субботу я вернусь в Чикаго. Они могут быть у тебя в следующую пятницу в случае отправки всего в четверг.

— Люди надежные?

— Кремень.

— Смотри мне, — полностью высосал пиво из бутылки Говард. — Если ты меня кидаешь, я тебя по частям твоим заказчикам отправлю.

— По рукам, — салютуя, приподнял свою бутылку Нэйтан.

Взяв со стола конверт с деньгами и положив его в карман короткой кожаной куртки, он встал из-за стола.

— Без созвонов, в общем, как всегда. Я скину тебе на почту завтра все детали и координаты. Лед и холодильники у тебя есть. Мой человек будет у тебя в пятницу днем и всех заберет.

Говард нехотя кивал головой, следуя за неприятным ему гостем к дверям.

— Пусть пенопластовые контейнеры возьмет, побольше, у меня закончились.

— Договорились, — довольно припрыгивая, говорил Нэйтан, спускаясь по лестнице вниз.

Проводив взглядом сдающий назад и разворачивающийся внедорожник, новый хозяин дома, перевязав халат под выпирающим животом, отправился в свое самое любимое место.

Изможденные, ослабшие худые дети, лежавшие на матрасах, услышали знакомый звук отпирающегося замка. Раздался знакомый зловещий скрип деревянной лестницы, по которой неторопливо, переваливаясь с ноги на ногу, спускался Говард. Дети, чья кожа за два года проведенных в подвале прибрела оттенок бледной, серо-белой луны, не имели сил, как прежде, забиваться в угол и кричать от ужаса. Они лишь приподнялись и присели, уместившись на покрытых разводами и пропитанных клещами старых матрасах. Каждый из них молча про себя молился, чтобы добрый бородатый дядя в махровом халате, теребящий постоянно отвертку в кармане, пришел не по его душу.

Говард подошел к закованным в ошейники детям. Он не смотрел им в глаза, а просто осматривал стены в подвале около них.

— В общем, время вашего пребывания здесь закончилось, — устало и грустно сказал он. — В четверг вечером ваши родные и близкие вас заберут.

Смотря исподлобья, дети несмело перегля­нулись меж собой.

— Опять обманываете? — тихо прошептала с надеждой Эмми.

— Нет, — вынув из пушистых карманов руки, Говард присел на корточки. — В этот раз все серьезно. Ваши родители будут приезжать и забирать вас один за другим. Так что в среду утром обязательно помойтесь хорошенько, приведите себя в порядок и будьте послушными.

— Вы хотите нас убить? — спросил Майкл.

— Вот сколько раз вы у меня за два года спрашивали об этом? — улыбался заботливый хозяин дома. — Мы с вами и развлекались, и делали друг другу приятно, столько всего прошли вместе, я ведь не убил вас. Поверьте, сейчас тоже никто не собирается этого делать.

— А девочка за металлической дверью, за ней тоже приедет мама? — тихо беспокоилась Эмми.

— Хм… Действительно, — повернул голову и посмотрел на двери Говард. — Даже и не знаю, — немного подумав, он продолжил: — Хотя знаю… Я бы даже сказал, уверен, что приедет. И мама, и папа. И за ней, и за вами.

— Это правда? — поинтересовался Эндрю.

— Конечно, — встал Говард, не сводя любящих глаз с ребенка, теребя напряженными пальцами в кармане отвертку. — Тебя заберут первого и отвезут домой, а потом, после перерыва, заберут и остальных.

— Спасибо большое, что решили нас отпустить, — заплакал измученный мальчишка.

Вслед за ним стала похныкивать и Эмми.

— Ну что вы, не