Педофил: Исповедь чудовища - Пётр Крыжановский

— Как?

— Никогда не говори, что ты мне неинтересна. Я, честно говоря, здесь только из-за тебя. Если бы не ты, я давно вернулся бы в Сиэтл.

Агент Хоуп встал и, держа за руку начальницу, помог ей сделать то же самое. Обняв, он прижал ее к себе всем телом. Растаявшая Рита обняла его в ответ, прижимаясь носом и губами к его шее.

— Ты не закрыл кабинет, — бормотала лениво она.

— Закрыть?

— Нет. Они так меня боятся, что сами никогда не при­ходят.

Альфред поцеловал Риту, и она, согнув ножку, совсем обмякла, наплевав на репутацию, которая в любой момент могла быть разрушена. На груди в районе сердца под пиджаком у Альфреда что-то завибрировало.

— О, как я на тебя действую, — оторвавшись от сладких губ, улыбнулась директор Коулмен.

Ее подчиненный вытащил из кармана смартфон.

— Это Поласки, — посмотрев пришедшее сообщение, сказал он. — Мне пора идти работать.

— Да, конечно, — понимающе сказала Рита, размыкая руки, обвивающиеся вокруг шеи. — Не забудь про рапорт.

— К вечеру закончу, — немного растерялся Альфред. — И еще, — остановился он у дверей. — Может, после работы сбежим ко мне или к тебе и поужинаем вместе?

— Зубную щетку брать? — ласкала глазами Альфреда Рита в ожидании предстоящего вечера.

— У меня есть для тебя запасная, в аэропорту купил.

С ощущением упавшего с плеч камня агент Хоуп вернулся к себе в кабинет. Войдя внутрь, он заметил, что у серебристого ноутбука вместе с Поласки стоит еще один агент. Склонившись над столом, они на что-то смотрели, хладнокровно обсуждая увиденное.

— Ну, что там? — отвлек коллег Альфред.

— Ничего особенного, — недовольно говорил Поласки, закрывая ноутбук. — Все, как и прежде, — тонны детской порнографии. Лица взрослых закрыты, голоса изменены. Это судя по тем двум роликам, которые мы посмотрели, — не вставая, он протянул ноутбук Альфреду. — Надеюсь, ты не попросишь меня просматривать все, что там есть?

— Нет, не попрошу, — без особого желания вступать в диалог, ответил федеральный агент. — Ты, конечно, дерьмо, Поласки, но все равно спасибо.

— Не забывайся, патрульный! — сказал ему вслед коллега так, чтобы все слышали.

Альфред сел за свой стол и открыл ноутбук. Надев наушники, он нажал два раза на тачпад и открыл папку, в которой упорядоченно хранились еще 374 папки. Выделив все, он сделал их активными и замерял суммарный «вес»: чуть больше терабайта. Все это были мультимедиа-файлы, фотографии и видео. Альфреда поразило, что Нэйтан Циммерман, имея отношения к бизнесу, связанному с педофилией, не особо волновался по поводу того, что его поймают, и хранил порнографический контент просто на своем ноутбуке в спальне. Папки на жестком диске в большинстве своем были пронумерованы, те, что были подписаны иначе, имели непонятные обозначения, скорее всего, представляющие собой аббревиатуры. Первым делом Альфред посмотрел на данные о том, когда файлы были сохранены на компьютер. Это не могло говорить о том, когда именно были сделаны фото и видео, но, по крайне мере, давало информацию о том, как давно столь мерзким промыслом занимался Нэйтан Циммерман.

Одну за другой открывая папки, Альфред старался увидеть в лицах несовершеннолетних, запечатленных на видео, тех, кого вот уже два года разыскивает ФБР. Видео были однообразными и пугающе спокойными. Преобладающее большинство детей, мальчиков и девочек, вступавшее в сексуальную связь со взрослыми мужчинами и порой с женщинами, не сопротивлялись. Те же, кто протестовал во время полового акта, ограничивался тихим похныкиваем.

Альфред с ужасом наблюдал, как на видео насильники начинают с игр — будь то детские игрушки или прятки. Дети изначально просто радуются и делают, что им положено делать, — дурачатся и смеются. Спустя какое-то время игры приобретают такую деталь, как физический контакт: добрый толстый дядя — или отец, или друг семьи, или воспитатель приюта, — с удовольствием катал на себе или шутя боролся с мальчиками шести-восьми лет. Если говорить о девочках, то изначально это была игра в куклы, которая почти всегда заканчивалась игрой в доктора с обязательным подробным медосмотром. Возраст девочек колебался от восьми до десяти лет, при этом видео с девочками было относительно немного — около 20 %.

Через быстро просмотренных несколько десятков файлов Альфред отметил для себя несколько закономерностей. Группа детей, подвергающихся совращению, — одна и та же. Насилуют их одни и те же мужчины, к которым время от времени присоединяются одни и те же две женщины. Интерьеры, включающие в себя белые серо-бежевые безликие стены, двуспальные кровати или лежащие на полу матрасы, а также свет от свисающих с потолка ламп, такие, что ни один специалист в криминалистике не сможет зацепиться хоть за что-то, что укажет на место проведения сьемок. Не все видео сделаны в Америке, один мальчик говорит на индонезийском и еще один на русском языке. В основном количестве роликов дети находились одни, без посторонних, в нижнем белье или без него. Такие видео напоминали некие визитные карточки или видеооткрытки.

Альфред много часов просидел у монитора чужого ноутбука, просматривая многочисленные короткие и длинные видеоролики. От созерцания глупо улыбающихся и непонимающих чудовищности происходящего детей и омерзительных взрослых его воротило. Спустя какое-то время его голова стала кружиться — не то от голода, не то от отвращения и злобы. Впадая в состояние, напоминающее транс, он еле заметно нервно покачивался, его щеки покраснели, дыхание стало глубоким, а в районе поясницы почему-то стала возникать сильная боль.

В течение многих часов просмотра видео ему пару раз казалось, что дети, запечатленные в роликах-открытках, знакомы ему. При его работе это не удивительно, за последние пару недель он просмотрел сотни фотографий без вести пропавших детей.

Скользя по столу, телефон Альфреда завибрировал. Близился к концу рабочий день, и небо за окном понемногу начало синеть. Федеральный агент, находясь в непонятном тяжелом состоянии, открыл папку с входящими сообще­ниями.

«Поехала домой, заеду заберу вещи и потом сразу к тебе. Целую. П. С. Не засиживайся допоздна».

Приятный СМС, который отправила Рита, не смог вернуть федерального агента в нормальное состояние. Отвернувшись на мгновенье от монитора и оглянувшись, Альфред заметил, что остался совершенно один в просторной комнате оперативного штаба. Стиснув зубы, он разозлился на то, что потратил весь