От царской Скифии к Святой Руси - Владимир Ларионов

Близ Орлеана во времена Меровингов было местечко под названием Белза и деревня Коломна! А. С. Хомяков в своей гениальной «Семирамиде» выстраивает цепочку этнической преемственности древних венедов Европы следующим образом: «Между поморьем балтийских вендов и вендами иллирийскими венды великие (венды — вильки). Saxo Grammaticus говорит, что вильки, в другом диалекте васцы (Krantzius: Weletabi): явно великий и вящий, большой, величавый. Потом вудины русские, потом венды австрийские (Vindobona). Между вендами иллирийскими и Лигурией вендскою вендилики, то же, что венды, вельки, ретийцы (в чьей земле до сих пор Windischgau), веннонеты, озеро Венетское и пр. Между Лигурией и Вендиею галлийскою связи, кажется, менее, но по Родану находим мы город Vienna и народы нантуаты и верагры, а по Лигеру (помни Лигурию) опять народ верагры и город Vannes и Nantes (племена Анты и Венды), а подле венетов на юг землю Aquitania (я надеюсь, что этого слова не примут за кельтийское: оно есть явный перевод слова венд — от вода, венда). Об аквитанцах, которых Кесарь нисколько не отделяет от венетов, он свидетельствует, что они языком, обычаями и всем отличаются от прочих галлов. Главнейшие же племена их суть: в горах северных бигерроны (ныне Bigorre, погорье, тут же и Perigord, пригорье), гариты, и город Calogorris (кологорье), прославленный в войнах Сертория; в горах южных ореставы и карпетаны (вспомним горушан и карпов далматских), и у них два города Calagurrus и город Sigurrus (Загорье) и Bellogarium, ныне Balaguer, белогорье, иначе Bergusia (паргуша); в долинах припиринейских елузаты и толузаты (лужаты) и город Елуза, реки Гарунья и Савва. Прибавлю еще, что слово Вандея, город Виндана (Vannes, иначе Venetae), остров Виндились явно свидетельствует о том, что венеты есть только испорченные венды. Неужели это все случайно? Или так мелко, что не стоит внимания? Или так темно, что не может быть понято? Неужели и то случаем назовем, что другие два народа того же племени, морины и менапии, находятся опять в болотах Голландии, окруженные белгами и германцами, но совершенно чуждые обоим; что в земле вендов реки и города носят имена Себра, Севра, Савва и пр.; что там, где жили они, кельты сохранили слово «гор» в смысле высокий, — слово, чуждое другим кельтским наречиям; что там еще пятнадцать городов и деревень носят имя Bellegarde, которого нет в остальной Франции и которое переведено словом Albi и Montauban; что от их языка древние нам сохранили два слова, мор и белена, оба славянские? Все это случай, все мелко или темно? Да что же не случай? Что значительно в этнографии древней? Что явно в науке? Что это за народ, который у моря называется вендом и морином, в горах горитом и карпетанином, в долинах лузатом? Спросите у Маврикия, у Прокопия, у всех древних: они вам скажут, что венды и анты». И в другом месте того же труда Алексей Степанович писал: «Простой взгляд на карту древнего мира послужит достаточным доказательством этой истины. На самом крайнем Западе, отличаясь от кельтов обычаями, языком и характером, живут вендские племена (венды, анты, унилы, менапии, морины, нантуаты, верагры, сербы). Тут была земля болот, лесов и рек, земля не радостная и не заманчивая для кельтов; но войны, революции и борьба Вандеи со всеми силами вскипевшей Франции доказали, как надежно было убежище старых славян».

Влияние славянской стихии прослеживается и на исторической судьбе саксонского племени. Даже щепетильные немецкие ученые признавали в древних саксонцах очень сильный славянский элемент. У саксов, как и у славян, по свидетельству А. С. Хомякова, были боги Сива и Чернобог, что кроме как прямым славянским влиянием действительно не объяснить. Важный факт, немецкие расовые теоретики дружно отмечают, что в наибольшей степени нордические расовые черты среди всего немецкого народа чаще всего встречаются у саксонцев и в Бранденбурге, то есть в местах исконного или значительного, по количеству, проживания славян в древности.

Интересно, что в своей знаменитой работе «Опыт о неравенстве человеческих рас» граф Гобино фактически стоит на тех же позициях, что и Хомяков в определении этнической принадлежности древних венетов Западной Европы. Другое дело, что граф не хотел видеть в древнейших славянах Европы индоевропейское племя. Но это оставим на его совести. Граф и кельтам отказывал в изначальном родстве с арийскими первопредками, что, конечно же, было ошибкой в его, в целом, интереснейшей работе.

Современный ученый мир вопреки всем известным свидетельствам почему-то согласно готов в этих венетах Аквитании видеть исключительно кельтов. С легкостью академическая наука обходит тот неудобный факт, что древние римляне четко разделяли хорошо известных им кельтов и венетов Арморики. Северо-восток Адриатики в древности также заселяли венеты. Но этих венетов уже не считают кельтами, а причисляют к соседним с ними иллирийцам. Энетов, известных в Малой Азии, при этом стараются вообще вспоминать пореже.

Так кем же все-таки были эти загадочные племена, разбросанные по всей Европе (не забудем и винделиков в Альпах!), эти славные мореходы, чьими потомками на Балтийском побережье были славные варяги-русь? Для нашей же темы мы должны обратить особое внимание на территорию современной Голландии, откуда и происходит вождь сикамбров Меровей, давший имя целому роду. Опять обращаемся к авторитету А. С. Хомякова: «Рейнское устье представляет последние следы славянства на берегах Северного моря. Предположение о том, что морины (от море, теперь Зеланд) и менапии действительно принадлежали к вендскому поколению и были братьями жителей прилуарских, предположение, основанное на сходстве имен, торговом быте, мореходстве и градостроительстве, обращается в бесспорную истину при подробнейшем исследовании предмета. Нет следов ни помина, чтобы славяне проникли в Голландию во время великого переселения народов европейских после Р.Х. Между тем, кто же не узнает их в названии вильцев, живших и воевавших подле теперешнего Утрехта и оставивших имя свое в названии, общепринятом в средние века, города Вильценбург».

Земли современной Голландии связаны со славянской темой не только через племя вильцев. Самая интересная и загадочная связь славянства и германцев прослеживается через знаменитый род Вольсунгов, из которого происходил легендарный Зигфрид. По древнескандинавским сагам, родоначальник Вольсунгов — Сиги слыл сыном бога Одина. Известно, что Сиги стал в свое время владыкой некой гуннской державы, а жену себе взял силой из семьи двух королевичей, правивших в Гардарике, т.е. на Руси. От этого брака у Сиги был сын Рери (Рерир «Младшей Эдды»). Позднее Сиги был убит братьями жены, но сын Рери отомстил за отца. У самого Рери долго не было наследника. После долгих молений Один послал Рери валькирию, которая принесла, сидевшему на кургане старому королю волшебное яблоко. Подарок Одина помог Рери зачать сына, который и стал родоначальником Вольсунгов, при этом по бабке происходившему от князей Гардарики.

После того, когда в свете накопленных исторической наукой фактов для норманнистов стала очевидной невозможность напрямую выводить варягов-русь из столь дорогой их сердцу Скандинавии и отождествлять их с германцами, «сумрачный германский гений», а вслед за ним и доморощенные «приват-доценты», наследственно страдающие комплексом неполноценности, усугубленным разжижением мозгов, изобрели сразу две новые «блестящие» теории, чтобы разорвать связующую нить генетической преемственности между древними венедами, варягами и Русью.

Первая теория — виртуозна, как быстрые шахматы. Все побережье Южной Балтики «академики» отводят абсолютно неизвестным античной древности «северным иллирийцам» — венетам. Балканы же при этом заселяются теми же умниками также не замеченными античной ученостью праславянами. Затем, как полагают остепененные научными званиями мужи, племена совершили рокировку и поменялись местами. Как понимаете, без взаимной договоренности столь серьезное мероприятие вряд ли бы состоялось.

Чтобы совсем не путать историков древности и современности, «северные иллирийцы» решили сохранить свое самоназвание — венеты, но также с удовольствием представлялись любопытствующим греко-римским исследователям иллирийцами. Праславяне же продолжали играть в кошки-мышки с античными историками и, незаметно исчезнув с Балкан, на Севере вероломно прозвались венедами, при этом ассимилировали всех «северных иллирийцев», кому юг показался жарковатым, ну и всех замешкавшихся с переселением.

Вторая теория призвана была подкрепить первую. Чтобы как-то поддержать виртуальных «северных иллирийцев», на побережье Балтики немецкие ученые подселяют кельтов. Раз ученый немец хочет видеть у себя под боком древних кельтов, то в этом желании ему просто грех отказать. И вот уже и доморощенные историки прозревают во всем населении Южной Балтики ославянившихся кельтов. Отстрелявшись многочисленными монографиями и получив очередные звания и гранты, ученые умники вдруг заметили, что произошла некоторая неувязочка. Ведь ответить на недоуменные вопросы о том, кем же все-таки считать венетов, кельтами или иллирийцами, они как-то не подумали.