Жук - Дана Обава

— И, что важнее, нормальную жизнь без обвинений в убийстве и прочем, — добавляет Морис. Никто из нас к шкафчику даже не подходит, я вообще остаюсь в дверях. Не понятно, что теперь с этим делать. С кем нам пытаться договориться об условиях для остальных? В апартаментах никого.

— Сеть не доступна, кстати, — говорю я.

Ребята оборачиваются, и в их глазах я вижу гораздо больше эмоций, чем рассчитывала. Через мгновение все становится ясно. Я чувствую, как меня грубо хватает чья-то рука, а к виску приставляется что-то твердое.

— Все назад или я ей мозги вышибу! — гаркает мне на ухо голос охранника ТЦ Бракта.

Я морщусь и, хотя внезапный ужас вроде как отключил мне сознательную часть, бессознательная протягивает руку к панели. Дверь тут же захлопывается, моментально разделив нас и ударив по всем частям наших тел, что были на ее пути. В том числе она сильно бьет по руке Бракта с пистолетом. Обернувшись, сквозь прозрачную почти незаметную поверхность двери я вижу, как он корчится от боли, и хотя мне из-за этого прилетел сильный удар по голове, я успеваю вставить свою идентификационную карту в считыватель. Дверь блокируется.

Ребята подбегают ко мне, и мы все трое смотрим, как бесится Бракт за прозрачной преградой. Он бьет по ней ногами, пытается выбить плечом, и в последнем акте отчаяния смачно харкает на нее слюной. Плевок стекает по двери вниз.

— Ты думал, он ее растворит что ли? — глумится Лекс.

Бракт ругается и показывает ему неприличный жест, крупно дублирующийся на экране, рядом с дверью. Все бы хорошо, но мы маленько застряли. Другого выхода из комнаты нет.

Понимая это, Бракт успокаивается. Он отходит от двери и наставляет пушку на Лекса. Теперь уже мой друг транслирует тому неприличный жест. Обменялись. Бракт нажимает на курок, пуля рикошетит, оставив на двери лишь неприятный след.

Мы все смотрим на причиненный пулей ущерб, и возможно, расстреляв всю обойму, Бракт смог бы добраться до нас, но он предпочитает отойти в сторону. Какое-то время мы его не видим. Пока он где-то ходит, пытаемся найти замаскированный подо что-то лаз в техническую шахту. Не успеваем.

— Значит так, — Бракт снова подходит к двери и оглядывает комнату. — Сейчас здесь собрались все игроки, кто остался, так что пора договариваться. Про хозяина игры — Толлека — забудьте, он несколько дней назад свалил из Муравейника, оставив нам разбираться между собой.

— Еще есть старик-преподаватель философии, — напоминает Морис. Про Герти и Палому он, конечно, умалчивает, а Бракт возможно думает, что их также убили как и Кару, и барменшу.

— Нет, забудьте о нем, — сердито говорит Бракт.

— Ты убил его? — бросает Лекс.

— А что мне оставалось? Мне точно также как и вам нужно было добраться до подсказок и вычислить это место. Конечно, ваш приход дал мне кой-какую пищу для размышлений, как и стенания Раваны, которые мне пришлось слушать всю ночь напролет. Я только не знал, что именно из ее излияний и есть ключ. Так что пришлось выбить дополнительную информацию из старика, а потом замести следы.

— Ты и Равану убил? А потом обставил как самоубийство?

— Нет, — выплевывает Бракт, — но я был рад посмотреть, как она это делает. Сама себе режет, — добавляет он сладострастно. На пару секунд его взгляд затуманивается, и он полностью отдается приятным воспоминаниям. Но он тут же снова возвращается к нам и должно быть видит отвращение на наших лицах. — Чего вылупились?! Получили мою записку?

— Получили, — отвечает Лекс с призрением.

— Ну, не оригинально, конечно, — Бракт кривляется за прозрачной дверью, помахивая стволом, — кровью на стене, но чего я ради вас напрягаться-то буду. Зато номерок того каброна в дверях я вам подбросил круто. Он вообще никакого отношения к игре не имеет, зато потом ныл мне, что его какие-то психи достают.

Лекс раздраженно закатывает глаза. Морису, видимо, становится не по себе от воспоминаний о той картине, что открылась нам в ванной барменши, и он торопливо находит, куда сесть.

— Кто тебя попросил оставить записку? — спрашиваю я.

— Хозяева игры, кто же еще! — выплевывает Бракт. — Не сам же я это придумал. Сам я не знаю даже кто это курица Вета! Это ты, да?

Я не отвечаю. Любопытно, не только я ведь выключила телефон. Герти тоже. Палома его вообще выкинула. Лекс перестал открывать сообщения. Но только я удостоилась кровавой записки.

— Короче говоря, вот, что я хочу до вас донести. Я из нас всех оставшихся, — Бракт делает круговое движение рукой, — нахожусь в наихудшем положении. Я напал на того офицера, наверняка вам прислали запись именно этого момента, подтвердите! — требует он. Мы переглянувшись, киваем. — У меня даже есть формальный мотив, — Бракт раздраженно проводит рукой по затылку. — Хозяева специально выбрали именно того козла, который дал мне хреновую характеристику, когда я подал заявление в спецгруппу. Кстати, вы спрашивали, не менял ли я резко свой статус! — Бракт говорит громко, отрывисто и злобно, делая паузу через каждые несколько слов. — Так вот, к вашему сведению, меня собирались сделать офицером стражи. А я решил, что время терять, подняться еще выше, и сразу попасть в спецгруппу. И прошел все проверки и конкурсы, завалил только псих тест. Ну и парочку отзывов о себе неприятных услышал. И вместо того чтобы по праву стать лучшим из лучших, стал охранником в магазине, ясно? Мне даже оружие носить с собой запрещено. Но навыки-то все при мне, поняли? Не вам, горстке неудачников, со мной тягаться! Так, возвращаясь к нашей ситуации. Приз должен достаться мне, я сделал для хозяев больше всех вас вместе взятых. И больше всех подставился.

— А Ворчуна тоже ты задушил? — наугад бросает Лекс.

— Мне дали адрес и, что сделать. Прийти в форме и так далее. Этот мажорчик и пикнуть не успел. И то же сделаю с вами, мне терять нечего! — Бракт переводит тяжелый взгляд с одного на другого, пытаясь, видимо, так давить на нас. Ни грамма сомнения в своих словах. — Но я не совсем псих, чего бы там не показали тесты. Так что я готов дать вам шанс. Можете свободно уйти отсюда. Оставив мне приз, естественно. Тем более что на