Операция «Альфа» - Дмитрий Владимирович Лазарев

с собой. Справился, конечно, а куда бы я на фиг делся? Просто я думаю, именно с этого момента и поселилось во мне то самое нехорошее предчувствие, которое уж если появится, то черта с два его прогонишь. Сидит внутри такой болезненной занозой и портит жизнь. И даже если пока все идет нормально, это предчувствие заставляет тебя делать акцент на «пока».

И опять-таки с этого момента я начал периодически поглядывать в сторону Эдуарда, у которого, единственного среди нас, был дар пророка, а значит, если впереди что-то очень плохое, он это должен почувствовать первым… По идее. На деле-то я знал, какой это капризный и непредсказуемый дар и как часто он молчит о вполне конкретных угрозах, зато горазд выдавать туманные и мрачные пророчества на куда более отдаленное будущее. Вот только мое дурное предчувствие представляло собой нечто еще более неконкретное. Оно просто было, и все тут.

Мы шагали по мрачной, наполненной мглой реальности и понятия не имели, где мы и куда идем, не видя ничего, кроме неопределенных темных силуэтов в отдалении, по которым даже не было понятно, строения это, деревья, горы или что-то еще. Впереди шел Сеятель, единственный из нас, включая Посвященного, кто здесь ориентировался. Только у меня создавалось впечатление, что Сеятель не находил путь, а прокладывал его, меняя эту реальность. Ну, собственно, логично, а как иначе? Из Белоярской Зоны в Подмосковную, где находилась дыра в сумеречный мир, мы переместились пространственной аномалией, а дальше, до острова Херд, – много тысяч километров, даже если забыть об океане. Но каким бы ни был этот сумеречный мир, не пешком же нам идти к своей цели.

Кстати, может, причина моего дурного предчувствия была именно в нем, в Сеятеле, и в том, что мы все зависели от него в этом непонятном пространстве, и реши он заманить нас в ловушку или просто бросить здесь, вряд ли мы выберемся. Не нравился он мне, вот как хотите, а не нравился. Да и как может нравиться тот, кто слишком напоминает мне Лесногорского Сеятеля-безумца, с которым я пусть недолго, но делил одно тело, который едва меня не убил и с которым мне потом пришлось сражаться не на жизнь, а на смерть? Посвященный на его стороне, для него в порядке вещей, что кто-то жертвует собой ради воплощения неких великих замыслов. Он сам много раз так использовал людей и не видит ничего особенного в том, что неведомый мне американский сувайвор, собрат по дару, просто перестал быть, так как Сеятелю понадобилось его тело. Он считает, что, если в итоге дело наше выгорит, оно того стоило. Может, и так, но меня коробило от такой математики. До сих пор коробило, хотя я знаю Посвященного уже почти девять лет.

Внезапно мысль, что дурное предчувствие связано с Сеятелем, меня странным образом успокоила. Терпеть не могу всяких непоняток. Особенно тревожных. А тут – вот она, причина для беспокойства, вполне себе логичная и объяснимая, можно больше не ломать голову. Не расслабляться, конечно, а держать в уме более чем возможное предательство Сеятеля, но по крайней мере понимать вектор угрозы. Мне захотелось с кем-то об этом поговорить, и лучшим кандидатом показался Эдуард Прохоренков. Не только потому, что он пророк, а значит, его предчувствия могут подтвердить или опровергнуть мои смутные опасения, но и потому, что он научник, мыслит системно, и голова у него работает как надо. Плюс он нейтральный. Вернее, конечно, свой мужик, но никогда однозначно не встает ни на чью сторону в спорах среди нашей команды, пока критически все не осмыслит сам и не примет собственное решение. Это очень важно в данном случае. Еще бы жену его из разговора как-нибудь исключить, было бы совсем хорошо. А то она дамочка эмоциональная, порой склонная к скоропалительным выводам – ну полная противоположность рассудительному супругу…

Но не успел я начать думать о том, как осуществить эту хитрую комбинацию, как внезапно ощутил на себе чужой взгляд. Причем именно Эдуарда. Интересно, он что-то почуял? Или напророчил? А несколькими секундами позже Прохоренков словно невзначай отстал от своей жены, которая, явно думая о чем-то своем, шагала вперед на автопилоте, и приблизился ко мне.

И тут мне в голову еще одна мысль пришла: а как мы говорить-то будем? Не вслух же. Здесь, в сумеречном мире, такая тишина стояла, что каждый звук был слышен, даром что туман, по идее, звуки должен скрадывать… Мыслеобразами? А ну как Сеятель с Посвященным «услышат»? Не хотелось бы: если Сеятель собирается нас предать, он насторожится, если нет – мои подозрения могут внести раскол. А как отреагирует Посвященный, я вообще не мог предсказать. Но Эдуард решил эту проблему за меня – приблизившись, беззвучно, одними губами произнес: «двойная интеграция».

Вот это дело! Самому надо было догадаться – в двойную интеграцию сувайворов никто без их согласия вклиниться не может, а если кто заметит сам ее факт… ну так мало ли о чем двое приватно поговорить решили?

«Я так понимаю, вопрос в предсказании будущего?» – осведомился Эдуард.

В его ментальном тоне не было никакой эмоциональной окраски, но мне вдруг стало интересно, каким по счету стало мое обращение за прогнозом с тех пор, как его дар пророка перестал быть тайной? Все уже успели поинтересоваться или, наоборот, я самый нетерпеливый? Подозреваю, что уже достали. Правда, у меня вопрос, наверное, все же отличается, потому что он не из серии «Сколько мне жить осталось?».

«Есть ли что-нибудь такое о наших спутниках, что мне необходимо знать?»

«Вы о ком-то конкретном? Предательства опасаетесь? Речь о Сеятеле, наверное?»

«О нем самом».

«Не знаю, порадую вас или огорчу, но на сей счет у меня никаких видений не было… Впрочем, это совершенно не означает, что о нем не стоит беспокоиться. Просто моя сила не сочла нужным мне это показать… Зато показала кое-что другое… Касательно вас».

Я не стал ничего говорить, просто направил вопросительно окрашенный мыслеобраз.

«Вам очень скоро придется принять самое тяжелое решение в своей жизни, сделать выбор».

«Какой?»

«Да вот бы знать! Что-то судьбоносное… От вашего решения будет зависеть многое, и не только для вас».

«Зашибись, как все конкретно!»

Эдуард развел руками.

«Таков уж мой дар… Скажите лучше, вы тоже это чувствуете?»

«Что именно? – с легким раздражением отозвался я. Пока все надежды на получение ответов от моего собеседника обращались в ничто, и настроения это, мягко говоря, не улучшало. – Я много чего чу… Ох, ежики!»

Наверное, не будь я так сосредоточен на собственных сомнениях