Консул - Валерий Большаков

– Я убивать!

– Молодец! – похвалил его Сергий мимоходом, кидаясь на еще одного защитничка лоу-чуаня. Бой был недолог.

– Как там консул?

Гефестай выглянул в окно.

– Он уже на борту!

– Порядок!

Консул шел замыкающим в своей тройке. Гай, отшвырнув щит, подпрыгнул, хватаясь за лоток стреломета, торчащего из бойницы на второй палубе, подтянулся и забросил себя в широкое окно.

– Бар-ра! – донесся его клич.

Квинту пришлось туго – в окне перед ним нарисовались сразу двое воинов, и он не придумал ничего лучше, чем с размаху треснуть их мешком с бомбами. Горшки раскололись, из дыр в мешке хлынула горючая жидкость, и Квинт тут же ткнул факелом. Облитые ханьцы заголосили, сами превращаясь в факелы. Их первым желанием стало выброситься в море, но консул не позволил им этого – одного сера остановил меч, а второй просто не помещался в бойнице. Отпрянув, он скрылся, подвывая, и Квинт тут же подбросил топлива – огонь полыхнул, жадно набрасываясь на сухое дерево.

– Бар-ра! Наверх! Не щадить никого!

Сергий расслышал эту команду консула и хищно улыбнулся. Пощады не будет, это точно. Ород не с теми связался!

– Наверх! – скомандовал Лобанов. – Гефестай!

– Сейчас!

Вырвав у спрыгнувшего сверху ханьца его алебарду, сын Ярная долбанул воина древком, отбрасывая к стене, где того уделал Сергий.

– Наверх!

С криком «Бар-ра!» кушан понесся наверх, с ходу втыкая оружие в очередного ретивого ханьца и сбрасывая ногой мертвеющее тело.

На второй палубе их встретили судовые ратники, разбившиеся на три пары. Потом их стало меньше на одного – стрела, пущенная Тзаной, удалила жизнь из сера, выставившегося в бойнице.

Оголив мечи, ханьцы набросились на преторианцев. Эти оказались опытными рубаками. Двоих римляне закололи, а остальные не сдавались, мастерски уходя от ударов и атакуя сами.

Покончить с рубаками помог консул и его ликторы – объявившись в узком проходе, связывающем палубу вдоль, они кинулись на помощь своим, и тут уж ханьцам пришел конец.

За окном мелькнула тень, и Лобанов краем глаза успел разобрать, что это падает человек в ханьских доспехах, со стрелой в груди. «Молодчина, Тзана!»

– Наверх! – крикнул консул, скаля крепкие зубы.

– Ищем Косого! – дополнил Сергий.

– Вперед!

Гефестай с ликторами заревел:

– Бар-ра-а!

Ханьцы сами угодили в расставленную ловушку – огонь бушевал почти по всей нижней палубе, человек сорок всё еще могли оказать сопротивление, но хваленые самострелы оказались бесполезными, ибо враг находился не на палубе ша-чуаня, а в самой надстройке, отжимая ханьцев наверх. Тем более ни к чему были метательные орудия на верхней площадке – они могли закинуть ядра за пятьсот шагов, но ша-чуань находился почти у самого борта.

Переступив труп ханьца, Сергий подошел к бойнице и помахал Тзане.

– Рубят? – прогудел Гефестай, отпыхиваясь.

– Рубят…

Внизу сыновья Чжугэ Ляна и Го Шу с И-Ваном вовсю работали топорами, освобождая ша-чуань от мертвой хватки. Одно бревно уже провисло, оставив обрубок с бронзовым «клювом» вбитым в палубу джонки, два других поддавались, потрескивая на прогибах волны.

К Сергию пробился консул, и закричал:

– Надо уходить! Всех нам не перебить, но можем и сами тут остаться – надстройка вот-вот рухнет!

Лобанов выглянул еще разок, бросив взгляд вниз. Из бойниц нижней боевой палубы вырывались языки пламени, уже не гудящего, а ревущего, с треском пожирающего бревна и доски. Вот лоу-чуань слегка качнулся – это «Чжэнь-дань» освободился от захвата, и снизу тотчас же донесся грохот рушащихся стен.

– Уходим! Где Искандер? Сашка-а!

– Тут мы!

Появился Тиндарид, выпачканный в саже и крови. Одной рукой он поддерживал поникшего Эдика, в другой сжимал меч.

– Надо уходить!

– Понял…

– Прыг-скок? – слабым голосом спросил Чанба.

– Именно! «Солдатиком»!

Палуба под ногами сотряслась, пол резко перекосился. Гефестай не удержался и грохнулся на спину, ожесточенно бранясь.

– Прыгаем!

Лобанов выглянул в окно. Как бы на эти сволочные бревна не угодить… Чадный дым поднимался густыми клубами, застя голубые волны. Что ж, это даже хорошо – ханьцам будет сложно прицеливаться…

– Чего ждем?! Искандер – пошел! Эдик, давай я тебя скину!

– Нет уж, я сам…

– Гефестай, твоя очередь! Поможешь Чань Бо!

Кушан сиганул в окно могучей ласточкой.

– Публий! Давай! Квинт! Юй Цзи!

Сергий выпрыгнул последним, чувствуя, как печет палуба даже сквозь подошвы сандалий.

Теплая вода приняла его в свои влажные объятья. Вынырнув, Лобанов глянул на лоу-чуань, порадовался бушующему пожару и поплыл к джонке.

Сверху ему протянулись руки. Подтянувшись, он вцепился в крепкую пятерню Гая, влез на борт и сразу перекатился за щит. Но прилетела одна-единственная стрела, да и та завязла в парусе.

Ша-чуань постепенно относило ветром и течением прочь от лоу-чуаня, и это было бы опасно – ханьцы могли забросать джонку тяжелыми ядрами с верхней площадки, однако стремительная атака римлян изменила соотношение сил.

С моря донесся тяжкий грохот. Лобанов выглянул в просвет между щитами и увидел, как надстройка лоу-чуаня плавно оседает, как тучей пепла и снопами искр расходится нижняя палуба, как разваливаются стены палубы средней, как изламывается верхняя, кренясь и опрокидываясь в море. Десятка два ханьцев в кольчугах съехали по ней в воду, как с горки.

– Хана басурманам, – сказал Искандер с удовлетворением. – В латах им не выплыть!

Сергий молча кивнул, завороженно следя за тем, как лоу-чуань превращается в гигантскую жаровню. Перегорели штаги и ванты, удерживающие переднюю мачту, и та рухнула, ложась поверх груды обломков, еще недавно представлявших собой грозную надстройку-крепость.

А пламя бушевало, всё набирая и набирая силу. Колоссальный погребальный костер пылал на спокойных волнах, клоня черную тучу дыма в сторону от Диоскуриды. Вспыхнула задняя мачта и тоже стала медленно клониться. Но это не было падением – лопался корпус самого лоу-чуаня, прогорающий посередине.

Громовой треск – и корабль распался надвое. Два пожара, размножась делением, медленно закружились в последнем танце.

На голубой воде четко выделялись темные катышки голов, но Сергий не поручился бы, что многие выживут, добравшись до берега – мористее приближались черные плавники акул, почуявших добычу. Вот один катышек булькнул, как поплавок, за ним другой, третий…

– Приятного им аппетита, – пожелал Гефестай, тиская Давашфари.

– Так им и надо! – мстительно сказала Тзана.

– Собакам – собачья смерть, – подвел итог Искандер.

Консул оглядел экипаж и потряс головой.