Ограниченная территория - Вероника Трифонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Всё те же мотивы, что ты перечислила, могли быть и у Вали, — сказал Тим. — Только личный — другой. К тому же с жертвами видели в основном его. Он, Цих или оба. И все под руководством Звягина… А может, там даже две компашки: Филин с Мальковым и Звягин с Цихом. Ладно, — неожиданно жестко отрезал он. — У нас есть способ выяснить это, и я предлагаю завтра же его опробовать.
— Подвал, — пробормотала Марго. — Значит, мы спустимся туда?
— Так, объясните, где именно рядом с биохимией вы нашли этот загадочный подвал? — попросила я.
— Когда мы осматривали лабораторию, то зашли в помещение без окон, которое служит складом пробирок, там куча всяких шкафов и термостатов, — начала рассказывать Марго. — Нас оно заинтересовало больше всего, потому что до этого мы с Тимом нашли архитектурный план здания корпуса и обнаружили, что рядом с тем помещением должно было находиться ещё одно — однако никаких дверей из комнаты, кроме главной, не вело. Там где, по логике, могла находиться дверь, была ещё одна стена. Знаете, там стены облицованы большими деревянными панелями… Короче, в итоге мы поняли, что одна из них — тайная дверь. Она открывалась ещё с помощью магнитного ключа, но мы сумели взломать замок, так и оказались в секретном закутке. Очень маленькое помещение, и единственное, что там привлекло внимание — это лифт на стенке напротив входа.
— А рядом с ним небольшой компьютер, который, как оказалось, местный пульт управления охраны, — пояснил Тим. — Судя по изображениям с камер, подвал начинается с коридора, в конце которого есть дверь. А за ней — две лаборатории. Механизм открытия лифта и двери тоже находится на этом компьютере.
— Тогда мы не стали спускаться вниз. Дело днём было, меня срочно вызвали чинить… а одному Тиму туда было нельзя — кто-то ведь должен следить за камерами. Поэтому мы решили сначала рассказать всё тебе, а потом подготовиться.
— И произвести разведку ночью. Но лучше пойдём часам к девяти — десяти вечера, когда в корпусе уже не будет сотрудников и мы будем уверены в том, что оба подозреваемых на тот момент находятся далеко от НИИ. Например, пьют дома чаек… или коньяк в клубе, кому что нравится.
— Поищем компромат? Ну… хорошо, — согласилась я. — Кстати, интересно выходит… У меня лишь один вопрос. У нас в НИИ есть целый отдел иммунологии — как так получилось, что его сотрудники вне подозрений? Может, и там стоит поискать причастных? Они могут работать вместе с биохимиками.
— Вот только они не спалились. Надеюсь, те, кого мы поймаем, выведут нас на поддельников, — сказал Тим и посмотрел на свои часы. — О, я сорок минут уже ссать хочу. Точно, пора сделать перерыв в нашей беседе.
Он начал вставать из-за стола.
— Да мы её, по сути, закончили. Осталось только обсудить подготовку, — сообщила Марго.
— Знаете, — мне вдруг в голову пришла грустная, но тёплая, как домашний пунш, мысль. — Если бы Антон был сейчас здесь, с нами… он бы полночи составлял план нашего внедрения в подвал. Орал бы на тебя, Тим… потому что ты постоянно бы его подкалывал, как обычно, и нёс всякую хрень.
Я оглядела пустой диванчик, силясь почувствовать что-то, что указывало бы на присутствие рядом души моего мужа. Тот же абсурд, что и на кладбище в день похорон — но жить с осознанием того, что он хоть как-то остаётся со мной, было гораздо легче.
— Это да, — Тим, облизнув губы, тоже мельком оглядел стол, задержал ненадолго свой взгляд на Марго и посмотрел на меня. — Мне тоже его не хватает. Всегда будет не хватать.
Когда Тим вышел, Марго подняла на меня погрустневшие глаза.
— Милая, Антон любил тебя, — сказала она. — Он хотел, чтобы с тобой было всё хорошо, я уверена.
— Да, я знаю, — прошептала я и посмотрела на пустой выцветший квадратик на дверце холодильника, где ещё две недели назад висел магнит с нашим фото. — Знаю.
Глава 31
Я помню, как ночью перед вылазкой не могла заснуть. После ухода Марго и Тима я, вооружившись блокнотом, чертила схемы, таблицы, записывала всю известную нам по поводу расследования информацию. Обычно упорядочивание фактов мне помогало, но в тот вечер куски головоломки оставались не более, чем частями знакомой мозаики. Ни новых идей, ни озарения не приходило. Решив больше не насиловать себя различными комбинациями версий, я попыталась лечь спать, но мысли продолжали вертеться в голове, не давая погрузиться в сон. Тогда я стала искать в телефоне статьи, касающиеся новых исследований антимикробных пептидов, но все их лишь сохраняла: почти сразу мне стало понятно, что не смогу сейчас вникнуть в их содержание.
В итоге, чертыхаясь, я зажгла свет, достала из привезённой из Поздняково коробки книгу «Гарри Поттер и Кубок Огня» и принялась читать её, чтобы отвлечься. Это более-менее помогло, и когда я, наконец, сдавшись, решила принять снотворное, на часах было 4:30 утра.
За те недолгие три недели, что я прожила «на воле» без Антона, я так и не привыкла к изменению своего жизненного статуса «мы» на «я». «Наша» квартира, «наша» спальня и «наша» кровать, на которой я по-прежнему спала на своей половине, обнимая на другой вместо мужа пустую подушку или край одеяла. Так и не решалась заполнять в шкафу свободное пространство, остававшееся после вещей Антона и напоминающее такое же в моей душе. И несмотря на свой постоянно ломающийся телефон, у меня никогда не было мысли заменить его на осиротевший «Samsung» последней модели. Сразу после его получения из морга вместе с пакетом вещей, которые были на муже в момент его смерти, я положила его, не включая, в ящик письменного стола и точно знала, что не решусь вынуть аппарат ещё долго. Слишком уж много личного пришлось бы
