Я - АЛКАШ - Андрей Никулин

 Большую часть жизни мы говорим, но разве остальную молчим? Всё время говорит наш внутренний голос, а слушатель у него один – ты сам. А он порой говорит очень важное, не для посторонних ушей. Вот мне и захотелось это записать, из-за самоуверенности, наверное.

Вы спросите, а что же вдруг заставило такого закоренелого «алкаша» взяться за ум. Откровенно говоря, ум то у меня не куда не девался, а вино просто исчерпало себя – ни радости, ни удовольствия оно мне уже больше не приносило. Это – усталость. Пить без последствий для физического здоровья и психики можно лет до 35 – 40. Организм всё вынесет. Но дальше алкоголь становится серьезной проблемой, а бросить и страшно, и трудно. Можно или умереть, или поставить перед собой вопрос – «А зачем, собственно?». Ответа я не нашёл, я просто бросил пить.

 И ещё страх, страх смерти. Вернее ни самой смерти, а ужас обыденности прозябания на этом свете. Кошмар никчёмности своего бытия. Пугала не смерть, а пустота после твоего существования, глупость самого рождения и суетность прошедшей жизни. «Мышиная возня» - вот краткая характеристика прожитых сорока лет. Зачем?! Для чего?! И как за оставшееся (сколько?) время успеть сделать что-то настоящие, что бы помнили не только «дети» (я не о своей дочери, а вообще о поколении, которое идет следом), но и гораздо дольше. Что б что-то осталось, хотя бы на бумаге. Почему мне это важно спросите вы? Миллионы людей живут, и не задумываются ни о каком «следе». Рождаются, учатся, женятся, рожают детей, покупают ненужное барахло, стареют и умирают. И не каких проблем. А я вот не хочу! Зачем было вообще появляться на свет, на кой хрен!

Всё больше казалось, что я родился не в «своё» время. Постоянно ощущался дискомфорт, там, где приходилось находиться, будь-то дом или работа. Хотелось отгородиться от всего и всех. Необходимость совершать какие-то «телодвижения» и вообще просто разговаривать раздражала и давила. Одиночество и независимость – вот настоящие блага в этой жизни.

Рассчитывать, что кто-то будет меня поддерживать в старости, в частности дочь, например, смешно. Зачем себя обманывать? Ни кто не будет меня содержать. А потому рассчитывать надо только на самого себя. И я к этому готов, точнее я изо всех сил готовлю себя к этому. Правда есть ещё надежда просто не дожить до старости. Эпоху «великих возможностей», ну, эти годы дикого капитализма, время накопления капитала я тихо и мирно пропил, то есть пропьянствовал. Кто-то, в 90-е, сделал деньги из ничего, хватая ртом и жопой, а кто-то пил водку и валялся в пьяном угаре. Я из последних. Сейчас, оглядываясь по сторонам, на своих знакомых, особого успеха ни у кого не наблюдаю, хотя чему тут удивляться, всё моё окружение сплошь – Ивановы и Петровы, а вот Абрамовичей и Ходорковских как-то не наблюдается.

 Я так думаю, что аура моей alma mater (Горьковский институт инженеров водного транспорта), не способствовала обогащению, это ведь не МАИ, и не МГИМО. Не воспитывались в стенах моего института качества, располагающие к применению тех средств, которыми достигалось богатство в лихие 90-е. А кто всё-таки полез, тем пришлось шагать по головам бывших товарищей, хорошо, что не по трупам. Я же выбрал вино. Или вино выбрало меня – как угодно. Но, в данный момент алкоголь себя исчерпал, то и остаётся, что копить на старость. Я ничего в жизни не видел, ни чудес, ни стран заграничных. Ну, это теперь поправимо, поднакопил денег и вперёд. В Бога не верю, в любовь не верю, верил в дружбу, но теперь и в дружбу не верю.

Но пить я бросил с таким омерзением, и знали бы вы, как мне горестно и гнусно. Я сейчас – существо очень утомлённое трезвостью. И я всегда любил себя пьяным, только вот у окружающих возникали проблемы. А трезвенник, друзья мои – это алкоголик-мазохист!

Это я так шучу. Когда вам 45, а вы так и не ощутили себя настоящим мужиком – это очень хреново, милостивые государи. Нет не в смысле секса, женщины были, есть и надеюсь, ещё будут. А вот просто огляделся и понял, что ничего-то ты не сделал. На войне не был, в тюрьме не сидел, дом не простроил, сына не родил и даже деревца не посадил. На что потратил жизнь – а, хрен его знает! Однажды ночью я проснулся в своей супружеской постели и с ужасом понял, что вот здесь- то я и умру когда-нибудь. И ничего в моей жизни больше интересного не произойдёт. Вот так лежал и слышал, как протекает мимо время оставшейся жизни…тик-так, кап-кап, тик-кап…

ГЛАВА 15. СУМЕРЕЧНОЕ СОСТОЯНИЕ ДУШИ

Я думаю, ни для кого не является секретом, тот факт, что алкоголь сильно влияет на психику пьющего. Влияет – это ещё мягко сказано. Разрушает – вот так, наверное, будет точнее. И куда же девать алкашей с разрушенной психикой, как не в психиатрические больницы. Кого-то в «дома скорби» отправляет государство, кого-то начальство с работы, кого-то уставшие родственники. Некоторых, особо «разрушенных», в «жёлтые дома» привозят машины под рёв сирен и под присмотром дюжих медбратьев из спецбригад.

 Лично я всегда отправлялся в психушку всегда сам. Прекрасно осознавая, что без вмешательства специалистов мне из запоя не выйти, я сдавался, и жена начинала готовить сумку с обязательным набором принадлежностей. Приходило время «чистить пёрышки» и меня везли в дурдом.

Привозили меня обычно по утрам и на такси. Перед поездкой я естественно выпрашивал денег на «четвёрку» и порой даже сам за ней в ларёк и ходил, пока жена занималась приготовлениями к поездке. Половину «чекушки» выпивал, а остатки переливал в маленькую фляжку, для того чтобы пронести с собой в палату. Иногда эта моя хитрость удавалась.

Почти все мои запои после 2000 года заканчивались тем, что я ложился в дурдом «под капельницу». Это и называлось – «почистить пёрышки». Меня помещали в палату к таким же алкоголикам. Но так как мои «заезды» в дурку хорошо оплачивалось, то понятно, что и палата была очень приличная и внимание персонала повышенное. За тем и другим следила подруга жены, работающая в лечебнице заведующей отделением. Правда, женским отделением, но это не мешало ей часто ко мне наведываться и проверять хорошо ли меня лечат. Основной же причиной моего появления в психушке было то, что только здесь, под присмотром врачей, можно было без потерь перенести надвигающийся «Delirium tremens», буквально «трясущееся помрачение», в простонародии «белая горячка». Но об этом немного позже.

периодически с 2001 по 2004г.г.

И так, в один из «заездов»…

Медсестра прокричала мою фамилию, и я понял, что меня пришли навестить. После капельницы немного покачивало, но состояние было уже гораздо лучше, в общем «отпуск» начался. Попить успокаивающих таблеточек, «прокапаться» витаминками и просто отлежаться в компании таких же «истерзанных нарзаном» мужчин - это я и называл «отпуском». Находясь в «жёлтом доме» уже не в первый раз, я всегда удивлялся тому, что настоящих «дураков» здесь был минимум. В основном тут обитали алкоголики, выходящие из запоя (ваш покорный слуга в их числе), наркоманы «ломающиеся на сухую», подследственные, проходящие психиатрическую проверку «на вменяемость», молодые парни «косящие» от армии и совсем малая толика настоящих шизофреников и параноиков. А вообще контингент был хороший и спокойный, каждый был занят своими проблемами и в душу никто ни к кому не лез. Палаты были укомплектованы строго по «интересам» так сказать, но в последний раз со мной лежал очень интересный пациент, вот он-то мог бы находиться не только в палате «алкоголиков».

Сева Котов, назовём его так, сам родом из Питера, был параноиком, наркоманом и алкоголиком в «одном флаконе» так сказать, к тому же, как потом оказалось бывшим «хакером». Заболевание его поначалу не как не проявлялись, был он тих и задумчив, а сошлись мы с ним на литературной почве. Именно в тот день мать принесла мне вместе с домашней едой (вот питание в этом «раю» оставляло желать лучшего, что правда, то правда) книгу Владимира Сорокина «Голубое сало». Здесь в спокойной, можно сказать патриархальной обстановке захотелось перечитать эту удивительную и гонимую книгу, я был просто в восторге, когда прочитал её первый раз. Такой удивительный и изысканный бред, это что-то! И вот, увидав у меня эту книгу, Сева обратился ко мне в первый раз за три дня (до этого он не проронил ни слова), попросив, когда я прочитаю, дать книгу ему. Всё-таки, какие эти питерцы изыскановежливые, слышали бы вы, в каких выражениях была озвучена данная просьба. Я отдал ему книгу сразу же, так как хотелось услышать мнение о ней другого человека и сравнить со своими впечатлениями. Питерец буквально «проглотил» чтиво за пару дней и огорошил меня фразой, что оказывается «Голубое Сало» - это не что иное, как «разговор» по Интернету двух ПеДе. Бывший «хакер» разъяснил мне, что ГС - это первый виртуальный роман, так сказать реалии ближайшего будущего. Это было начало наших «литературных вечеров».