ЭКЛИПСИС - Тиамат

Путь их лежал к западу от острова Кейд, расположенного в Фалкидском море неподалеку от берегов Марранги. Обычная дорога, верхом, заняла бы не меньше двух месяцев, даже если использовать порталы Илмаэр-Крида и Крида-Марранга. Что ж, для особо торопливых существовала Гильдия перевозчиков, бравшаяся доставить груз или человека в любой уголок континента, буде искомый уголок знаком обладателю магического скилла 'телепорт', состоящему в Гильдии. По всеобщему убеждению, работа перевозчиков была самой халявной, потому что полгода они трудились, а остальные полгода путешествовали по земле и по морю, чтобы освежить в памяти известные земли и повидать новые.

Веселая разбитная девчонка лет восемнадцати по имени Андреа взялась доставить их на место за скромную сумму в сто золотых.

– Если с развратом, э-э, с возвратом, то полторы сотни, – протараторила она, мистическим образом умудряясь поедать глазами обоих заказчиков одновременно. – Не беспокойтесь, доставлю в лучшем виде, прямо на остров, я сама родом из Марранги, все побережье знаю как свои пять пальцев. А что дорого беру, так это наши тарифы гильдийские, будь они неладны, отстегни им за обучение, за комиссию да за повышение квалификации…

Рот у нее не закрывался ни на минуту, и помимо совершеннейшей ерунды она успела поведать путешественникам все, что знала про остров Кейд, а также про Гильдию перевозчиков, Фаннешту, особенности климата Марранги и секреты рыбной ловли на мормышку.

– …А если будете на рынке, не берите селедку, она там плохая, мелкая, селедку надо брать на севере, в Тэтуане, а если все-таки возьмете, не вздумайте ее жарить… – болтала она, заполняя песком бороздки магических знаков на полу комнаты.

Не прерывая своего монолога, она подобрала широкую сборчатую юбку, чтобы поместиться в круг вместе с Итильдином и Кинтаро, не без умысла прижавшись бедром к последнему, и тут же, без всякого перехода, вокруг раскинулось солнечное взморье.

– Остров Кейд, благородные господа, – объявила она, и пока благородные господа жмурились и с обалделым видом озирались, затанцевала вокруг по песку, не в силах устоять на месте. – А вопрос нескромный можно? Правду говорят, будто степняки не спят с женщинами?

– Правду, конечно. – Кинтаро подмигнул. – Разве с ними уснешь?

– Вау, большой парень, а что ты делаешь сегодня вечером?

Кинтаро не задумался ни на секунду:

– Штурмую замок могущественной колдуньи, чтобы освободить нашего прекрасного возлюбленного.

– Я серьезно! – фыркнула Андреа.

Степняк, усмехаясь, развел руками, будто говоря: хочешь верь, хочешь нет, дело твое.

– Ну вот, так всегда, – захныкала она театрально. – Почему все клевые парни заняты?

– Обычно другими парнями. – Для иллюстрации Кинтаро обнял эльфа за талию, и эльф зарделся. Ему было и приятно, и стыдно этого чувства.

– Вы, ребята, самая странная парочка, которую я когда-либо видела!

– Эх, видела бы ты нашего третьего! – И оба невольно вздохнули.

Андреа в первый раз не нашлась, что сказать. Она скорчила жалобную мордашку, смерила Кинтаро взглядом голодного щенка, крутанулась на месте, как юла, и исчезла, только веером взлетел подол юбки.

Стараясь скрыть смущение, Итильдин заметил деланно-безразлично:

– В первый раз вижу, чтобы ты отказался от секса.

– Мы не в Храме, не хватало еще перекинуться.

– А настоящая причина?

– Ты будешь смеяться, – хмуро сказал Кинтаро.

– Не буду.

– Я поклялся, что следующим, с кем я пересплю, кроме тебя, будет Альва.

Белая стройная башня, похожая на клык исполинского животного, вздымалась из нагромождения черных скал. Морские волны пенились, разбиваясь о камни, швыряя пригоршни брызг. 'Проклятое место, – сказали рыбаки, продавшие им лодку. – Бывало, слышалась там неведомая музыка, сверкали огни, молнии били в башню, и волны кипели вокруг, хотя погода была безветренная. А еще бывало, что море вокруг кишело чудовищами, и мой отец видел морского дракона, обвившегося вокруг белых стен, а Лаго выловил там рыбу с человечьим лицом и двумя зрачками в каждом глазу…'

Но это раньше, а теперь замок Дэм Таллиан был пуст и покинут, несколько лет, если не десятилетий, назад. Выбитые окна башни были печальны и темны, как глазницы черепа. Внутри гнездились альбатросы и чайки. Внутренние перегородки обветшали и обрушились, лестницы покосились, занавеси истлели, ковры выцвели и расползлись, полы провалились. Всюду царили пыль и запустение, птичий помет пятнал полы и подоконники. Они все-таки обыскали башню сверху донизу, надеясь напасть на какой-нибудь след, но усилия их были тщетны. Нога кавалера Ахайре не ступала сюда, равно как и любого другого человека.

Сгустились сумерки. Море грозно шумело, в окна залетали брызги, на горизонте мелькали зарницы. Они развели костер из обломков стульев, лаковых панелей и туалетных столиков. Стаскали в кучу пыльные ковры, накрыли плащом, улеглись, прижавшись друг к другу, молчаливые и печальные. Говорить не хотелось, и сон не шел.

Кинтаро положил эльфу ладонь ниже уха, под волосы, и большим пальцем принялся водить по скуле, подбородку, шее.

Итильдин порозовел и отвел глаза.

– Прекрати это, – сказал он чуть хрипло.

– Прекратить что?

– Вспоминать, как… ты взял меня в первый раз.

– Зачем бы мне? С тобой каждый раз как первый.

Итильдин покраснел еще сильнее, уловив легкую непристойность в словах степняка.

– Нет, я имею в виду не это, – усмехнулся Кинтаро. – Не то, что ты узкий и тесный, как мальчик. А то, какой ты нежный, и как ты всегда дрожишь подо мной, и вздыхаешь так сладко…

– Перестань, – прошептал эльф, чувствуя, как по позвоночнику бегут мурашки и ягодицы сжимаются от желания.

– С рыжим не так, он как тысяча разных любовников. Всегда неуловимый, непостоянный. Сегодня ему нравится так, завтра эдак, и никогда не знаешь, с какой стороны к нему подступиться.

Эльф невольно улыбнулся.

– Вот уж не сказал бы. Ты всегда прямолинеен, как таран.

Кинтаро не стал спорить. Он повел ладонь ниже, положил ее на грудь Итильдину и большим пальцем принялся ласкать сосок – теми же медленными движениями.

– Ты так спокойно о нем говоришь! Как будто он вышел на минутку за вином в лавку! А вдруг мы никогда… – эльф не закончил фразы. В глазах его стояли слезы.

Кинтаро наклонился над ним, опираясь на локоть.

– Я верю, что мы суждены друг другу. И мы снова будем вместе, несмотря ни на что. И если бы ему грозила опасность, мы бы знали об этом.

– Я так тоскую по нему! – вырвалось у Итильдина. – Как полевой цветок по солнечному свету, и тоскую, и сохну…