Бытие - Брин Дэвид

– Они ведут себя как французы или китайцы, – заметила Эмили Тан. – Гордо отказываются подходить организованно или становиться в очередь. Жаль, что мы не заставили их стать кем-то другим. Англичанами – или даже японцами. Покорно принимать тиранию очереди.

Хайхон Мин, член Комиссии от Срединного государства, громко рассмеялся, а Акана Хидеоши мрачно усмехнулась. Но Бен Фланнери, антрополог с Гавайских островов, посмотрел на Эмили, явно удивленный и оскорбленный ее предрассудками в области культуры. Эмили пожала плечами.

– Эй, я предложила поучить их дисциплине, но это вовсе не означает, что я им не сочувствую. Сейчас в их поведении есть этакое очарование школьного двора. Хотя оно и делает общение почти невозможным.

Внимательно наблюдая за чужаками, Чомбе выделил среди них одну группу. Когда она объединила силы, чтобы оттолкнуть в сторону существо – летучую мышь, Чомбе резко взмахнул рукой, и луч наверху погас. Включились компрессоры под столом, активировались насосы, и камень неожиданно объял холод.

– А теперь, мальчики, девочки и все прочие, – радостно сказала Эмили, – учимся вести себя прилично.

Как только толкотня прекратилась, Чомбе снова включил луч, сфокусировав его с точностью хирургического скальпеля на кентавроиде и кальмаре, оставив остальных в полутьме.

– От выдр я получал реакцию получше, – сказал с сильным афрофранцузским акцентом Чомбе. – Но у нас явный прогресс. Кривые улучшаются.

Прошло еще несколько циклов. Джеральд через плечо оглянулся на галерку за карантинным стеклом – наклонную площадку, уставленную мягкими ВИП-креслами, откуда сановники в окружении лучших приборов, консультантов и приспособлений, какие только можно купить за деньги, наблюдали за каждым шагом комиссии.

У советников теперь были представители и по эту сторону зоны карантина: в нескольких метрах справа от Джеральда трехмерная фигура по имени Гермес, завершенная вплоть до чеканных черт лица, золотистого одеяния и такого же цвета волос, расхаживала у дальнего конца стола, с растущим раздражением поглядывая на комнату генерала Хидеоши.

«Почему советники выбрали в качестве своей метафоры именно это броское, яркое существо? – дивился Джеральд. – Неужели политики, профессора и аристократы думают, что Акана устрашится этого мультяшного олимпийского бога?»

Возможно, выбор не добровольный. Часто аватар группы выбирается таким образом, чтобы в нем была черта, свойственная всем членам группы. Неужели золотой бог означает, что советники считают себя… элитой?

А может, это избыточная компенсация. Подсознательно они хотят, чтобы человечество выглядело лучше.

Даже если так, с Гермесом переусердствовали. Греческий эрзац-бог барабанил по столу светящимися пальцами, время от времени прерываясь, чтобы записать фразу или бранное выражение, которые скользили по столу и присоединялись к груде светящихся вир-сообщений – посланий, которые Джеральд и другие члены комиссии в основном игнорировали. Нахмуренное чело бога выражало нетерпение. Что-то в этом Гермесе тревожило Джеральда. Подчеркнутая досада в синтетических чертах божественного лица слишком напоминала выражение чужих из Артефакта.

Вразрез с фантастическими стереотипами инопланетян изображают либо как отчужденно совершенных существ, либо мудрых и предупредительных, либо опасных – кажется, приятно и утешительно видеть, что они ведут себя как хулиганы-школьники.

Если только… это утешение не часть лицедейства.

На другом конце длинного стола для совещаний был другой ир-конструкт – кошачий аватар Эмили, Тигрица, воплощение параноидального скепсиса, хотя карикатурное в той же степени, что Гермес. Иногда Джеральд видел, как эти два искусственных существа сердито глядят друг на друга мимо реальных членов комиссии.

Ну да, я вижу другую параллель. Действительно ли Тигрица и Гермес такие странные? Мы понятия не имеем, соревнуются ли ир друг с другом ради нас. Или это еще одна ловушка, балаган, устроенный для тупиц и деревенщин.

Еще с полдюжины циклов Патрис продолжал игру быстрой смены поощрений и наказаний, а Артефакт то погружался в холодную тьму, то купался в сфокусированном тепле. Постепенно эксперт из Катанги начал напевать, удовлетворенно кивая головой.

– Думаю, они начинают понимать, – сказал Патрис. – Смотрите внимательно.

Привилегированное положение Джеральда давало ему возможность видеть все подробности. Первым показали существо-кальмара: оно махало единственным щупальцем и гладило поверхность раздела двух миров. Однако на этот раз кентавроид и существо – летучая мышь не отталкивали кальмара, чтобы продвинуться вперед, а заняли позиции слева от него и чуть сзади…

…и Джеральд понял цель их действий. Эти двое теперь мешали приблизиться толпе. И были не одиноки в своих усилиях. Справа от кальмара Джеральд увидел трех других, в том числе фигуру, похожую на Будду: они выступали в аналогичной роли, предотвращая вторжение толпы с этой стороны. Более того: чем дольше Чомбе освещал лучом защитников, тем более плотными и осязаемыми они становились. Более сильными и способными стоять на своем.

В центре от единственного щупальца по спирали разворачивались надписи. На этот раз словам ничто не мешало и удалось активировать звуковой интерфейс. Прозвучал голос, хриплый и расстроенный:

…мы пришли с дружбой… через огромное пустое пространство… с предложениями громадной ценности… почему же вы нас мучаете?

Акана с явным удовлетворением вздохнула.

– Ладно, Джеральд. Ваша очередь.

Он подался вперед. Необходимость писать прямо на поверхности овоида указательным пальцем отпала. Нужно было четко выговаривать слова, обращаясь прямо к камню из космоса.

– Нас беспокоило ваше поведение, – сказал он. – Мы ценим разнообразие, но требуем определенной упорядоченности – или вежливости, – если хотим, чтобы наш разговор к чему-то привел. Этого можно достичь двумя путями.

Он выдержал паузу, как рекомендовал поступить советник по лингвистике, если общение дойдет до этой стадии. Лучше дать чужакам возможность спрашивать. Прошло несколько секунд, и существо, напоминающее земное головоногое, так и поступило. Тонкое щупальце написало – а звуковое оборудование перевело:

Какими двумя путями?

Джеральд заговорил, медленно и внятно:

– Либо говорить по очереди, давая каждому такую возможность в отведенное время, либо назначить одного или нескольких из вас, чтобы они представляли всех.

Откровенно говоря, мы предпочитаем оба метода. Но первый более показателен. Пора наконец уяснить природу вашей миссии и суть великого содружества, в которое вы нас приглашаете.

Щупальце, оканчивающееся присоской, дернулось.

Помню… мы делали… так…

Джеральд кивнул, Бен и Эмили тоже. Одна из теорий объясняла неупорядоченное поведение чужаков веками, проведенными в изоляции, пока они летели через космос. Ошеломляющее испытание на выносливость, которое любого способно лишить здравого рассудка.

Я попробую уговорить остальных… сотрудничать.

Кальмароподобное существо отвернулось, кентавроид, «летучая мышь», Будда и инсектоид повернулись к нему, как будто собирались поговорить…

…и в Артефакте снова стал воцаряться хаос: те существа, что оставались сзади, образовали клин и начали пробиваться вперед.

– Уберите свет! – приказала Акана.

Артефакт погрузился в темный холод.

«Надеюсь, кристаллическое вещество выдержит эти перепады температур, – подумал Джеральд. – В космосе я никогда не имел дела с такими резкими колебаниями».

Это подтвердил и 3D-советник Гермес.

Снова появились вращающиеся облака, поднятые неясными фигурами, цеплявшимися друг за друга в виртуальной глубине под поверхностью Артефакта. Действия этих фигур вначале были столь энергичными, что Джеральд встревожился. Могут ли соперничающие фигуры причинить друг другу настоящий вред, а то и убить? В некоторых созданных людьми игровых мирах так бывает.