Мореплаватели XVIII века - Жюль Верн

Эту линию берегов, по предположению Лаперуза, мог образовать какой-то обширный архипелаг, и он не ошибся; то были архипелаг Георга III,[140] архипелаг Принца Уэльского и острова Королевы Шарлотты, южной оконечностью которых являлся мыс Гектор.

Зима уже надвигалась, и недостаток времени не дал Лаперузу возможности подробно исследовать виденные земли; но инстинкт не обманул его, когда заснятую линию береговых выступов он признал за ряд островов, а не за материк.

Пройдя мыс Флерье, представлявший собой оконечность довольно высокого острова, Лаперуз заметил несколько групп островов, которым дал название Сартин, и двинулся дальше вдоль берега до залива Нутка, усмотренного им 25 августа. Затем он побывал в различных районах побережья материка, не посещенных Куком и не показанных на его карте. Плавание «Буссоли» и «Астролябии» протекало в опасных условиях из-за течений, которые достигали у этих берегов исключительной силы и «не давали возможности на расстоянии пяти лье от земли управлять кораблями при ветре скоростью в три узла».[141]

5 сентября экспедиция обнаружила девять островков, находившихся примерно в одном лье от мыса Бланко и получивших название островов Неккер. Стоял густой туман, и кораблям не раз приходилось отдаляться от земли, чтобы внезапно не наткнуться на какой-нибудь островок или скалу. Погода оставалась неблагоприятной до залива Монтерей, под 37° северной широты, где Лаперуз застал два испанских судна. В ту эпоху в залив Монтерей часто заплывали большие стада китов и море было буквально усеяно пеликанами, чрезвычайно распространенными на всем побережье Калифорнии. Испанский гарнизон из двухсот восьмидесяти кавалеристов удерживал в повиновении пятьдесят тысяч индейцев, кочевавших в этой части Америки. Надо сказать, что тамошние индейцы, в большинстве низкого роста и крайне слабосильные, не вели такой упорной борьбы за независимость, как их соплеменники на севере, и не обладали, в отличие от тех, никакими талантами в области искусств и ремесел.

«Эти индейцы, – сообщается в отчете, – очень метко стреляют из лука; на наших глазах они попадали в самых маленьких птиц; правда, подкрадываясь к ним, они проявляют величайшее терпение; они прячутся, с помощью тех или иных уловок при-

ближаются к дичи и стреляют лишь тогда, когда до нее остается не больше пятнадцати шагов.

Ловкость, с которой они выслеживают крупного зверя, заслуживает еще большего восхищения. Мы видели, как индеец, привязав оленью голову поверх своей, двигался на четвереньках, делая вид, будто щиплет траву; он разыгрывал свою роль так правдоподобно, что наши охотники, если бы их не предупредили, подстрелили бы его, хотя и находились всего в тридцати шагах. Таким образом индейцы приближаются почти вплотную к стаду оленей и убивают их стрелами».

Затем Лаперуз подробно рассказывает о деятельности миссионеров в Калифорнии; но эти сведения при всей их исторической ценности не входят в рамки нашей книги. Значительно больший интерес для нас представляют сообщения о плодородии страны.

«Урожаи кукурузы, ячменя, пшеницы и гороха, – рассказывает он, – можно сравнить только с чилийскими; наши земледельцы в Европе не в состоянии даже вообразить себе такого плодородия; средний урожай пшеницы колеблется от сам-семь- десят до сам-восемьдесят, не падая ниже сам-шестьдесят и не превышая сам-сто».

22 сентября французские мореплаватели, простившись с испанским губернатором и миссионерами, принявшими их очень любезно, пустились в дальнейший путь к азиатскому материку. На «Буссоли» и «Астролябии» теперь имелся большой запас всякого рода продуктов, которые должны были принести величайшую пользу во время предстоявшего длинного перехода до Макао (Аомынь).

Корабли вступили в почти неисследованный район Тихого океана. Одни только испанцы издавна плавали там; но из-за боязни конкуренции они ничего не сообщали о своих открытиях и о результатах произведенных ими наблюдений. К тому же Лаперуз хотел двигаться на юго-запад до 28° широты, где, по мнению некоторых географов, находился остров Носа-Сеньора-де-ла-Горта. В этих поисках, оставшихся тщетными, он проделал длительное и тяжелое плавание, во время которого встречные ветры не раз испытывали терпение мореплавателей.

«Наши паруса и такелаж, – пишет Лаперуз, – каждый день напоминали нам, что мы уже шестнадцать месяцев непрерывно находимся в море; снасти то и дело рвались, а парусные мастера не успевали чинить пришедшие почти в полную ветхость паруса».

5 ноября Лаперуз открыл островок или скорее скалу длиной в пятьсот саженей, где не росло ни одного дерева и вся поверхность была покрыта толстым слоем гуано. Он расположен на 166°52' долготы к западу от Парижа и 23°34' северной широты. Его назвали островом Неккер.

Французы еще ни разу не наблюдали такого спокойного моря и такой прекрасной ночи. Вдруг около половины второго в двух кабельтовах впереди «Буссоли» вахтенный заметил буруны. На море стоял полный штиль, не слышалось почти никакого шума и лишь кое-где виднелись вздымающиеся валы. Немедленно стали поворачивать на левый галс, но этот маневр потребовал некоторого времени, и корабль находился уже всего в одном кабельтове от рифов, когда поворот, наконец, был совершен.

«Нам удалось избежать самой страшной опасности, какой только может подвергнуться мореплаватель, – рассказывает Ла-

перуз, – и я считаю своей обязанностью отдать должное команде моего корабля, указав, что еще никогда при подобных обстоятельствах не наблюдалось так мало беспорядка и смятения; малейшая небрежность при выполнении маневров, которые надлежало совершить, чтобы уйти от бурунов, несомненно, повлекла бы за собой нашу гибель».

Эта мель не была известна, а потому следовало точно установить ее координаты, чтобы другие мореплаватели не подверглись таким же опасностям. Лаперуз исполнил свой долг и нанес ее на карту под названием «Мель французских фрегатов».

14 декабря «Астролябия» и «Буссоль» очутились в виду Марианских островов. Моряки высадились лишь на вулканическом острове Асунсьон. Лава образовала на нем лощины и пропасти, окаймленные единичными обвитыми лианами низкорослыми кокосовыми пальмами и немногочисленными другими растениями. Пройти сто саженей за час было почти невозможно. Высадка на берег и посадка в шлюпки оказались очень трудными, и ради сотни кокосовых орехов, ракушек и бананов неизвестного сорта, принесенных естествоиспытателями, не стоило подвергаться опасности.

Задерживаться на Марианских островах Лаперуз не мог, так как хотел достигнуть берегов Китая до отплытия в Европу кораблей, с которыми он должен был отослать отчет о работах экспедиции на американском берегу и о плавании до Макао. Определив, не останавливаясь, координаты островов Бабуян, Лаперуз 1 января 1787 год увидел берега Китая, а назавтра бросил якорь в гавани Макао.