Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И без кожуха
Из сталинградских квартир
Бил «максим»,
И Родимцев ощупывал лед.
И тогда
еле слышно
сказал
командир:
— Коммунисты, вперед!.. Коммунисты, вперед!
Мы сорвали штандарты
Фашистских держав,
Целовали гвардейских дивизий шелка
И, древко
Узловатыми пальцами сжав,
Возле Ленина
В мае
Прошли у древка…
Александр Ильич Родимцев, о котором выше упомянул в своем замечательном стихотворении 1947 года Александр Межиров, свою первую Звезду Героя Советского Союза за № 45 получил еще за Испанию. В Сталинграде генерал-майор Родимцев, уроженец Оренбургских степей, командовал 13-й гвардейской стрелковой дивизией, созданной на базе десантников 3-го ВДК. Я горжусь дружбой с его сыном Ильей Александровичем Родимцевым, который два года назад написал книгу о своем отце «Генерал Родимцев. Прошедший три войны» и подарил ее мне с надписью: «Уважаемому Андрею Юрьевичу с искренним уважением и пожеланием всего самого доброго. От автора И. Родимцева». Мы не раз бывали вместе на родине маршала Чуйкова — в посёлке Серебряные Пруды, где Илья Александрович рассказывал: «В семье Родимцевых имя Чуйкова всегда произносилось с особой любовью. Первый раз Василий Иванович и мой отец встретились в Сталинграде. В ночь на 15 сентября 1942 года 13-я гвардейская дивизия, которой командовал мой отец, переправилась в горящий Сталинград. Первые полутора суток мой отец даже не мог добраться до штаба 62-й армии, потому что немцы были у самой Волги. Бойцы сразу вступили в бой, чтобы вытеснить немцев из центра города и обеспечить переправу дальнейших частей. К вечеру 15 сентября в штабе 62-й армии вблизи Мамаева кургана Родимцев доложил Чуйкову, что прибыл со своей дивизией. Василий Иванович спросил: “Вы поняли обстановку в Сталинграде? Что собираетесь делать?” Мой отец ответил: “Я коммунист и из Сталинграда не уйду”. После войны мой отец много раз встречался с Василием Ивановичем Чуйковым, их дружба сохранилась на всю жизнь. Когда в 1977 году отца не стало, Василий Иванович приезжал к нам в семью, вспоминал Сталинград и произнес такие слова: “Трудно сказать, чем бы всё это закончилось, если бы не 13-я дивизия, которая в последние часы спасла город”. Все участники Сталинградской битвы вспоминают, что их командующий, их комдивы всегда были среди них: они их видели на переправе, в развалинах домов, которые защищали, в своих окопах. Впоследствии фельдмаршал Паулюс спросил у Чуйкова: “Господин генерал, а где находился ваш командный пункт?” — Чуйков ответил: “На Мамаевом кургане”. — Паулюс помолчал и сказал: “Вы знаете, разведка мне докладывала, но я ей не поверил”».
Зато немцы поверили советской разведке, которая в ходе чекистской операции «Монастырь», которой руководил Павел Анатольевич Судоплатов, передала в абвер дезинформацию о том, что Красная Армия перейдет в наступление не под Сталинградом, а под Ржевом. Её передал внедренный в абвер агент «Гейне», заброшенный затем немцами в Москву под псевдонимом «Макс». По легенде, разработанной чекистами, в Москве он был зачислен в Генштаб офицером связи. В своих воспоминаниях начальник 4-го Управления НКВД СССР Павел Анатольевич Судоплатов пишет: «4 ноября 1942 года “Гейне” — “Макс” сообщил, что Красная Армия нанесёт немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью».
Заместителем Судоплатова был мастер закордонных спецопераций, впоследствии также генерал Наум Эйтингон, который, как и Чуйков, в середине 20-х годов окончил Восточный факультет Военной академии и в 1927–1929 годах был резидентом ИНО (внешней разведки) ОГПУ в Харбине. При этом в те же годы в Харбине по линии IV (разведывательного) Управления Штаба РККА находился и Василий Чуйков. В 1928 году в Харбине у него родилась дочь Нинель, которую буквально несколько дней назад поздравил с 90-летием Владимир Владимирович Путин и подарил ей роскошный сервиз. В книге «На предельной высоте», которую написали сын и дочь генерала Эйтингона, приводится уникальное фото, сделанное в Харбине. На фото трое играют в шахматы. Двое из них — Чуйков и Эйтингон.
В тот период в задачу советских резидентур в Китае входила военная помощь китайской компартии, в том числе и поставками оружия, поскольку к осени 1927 года главнокомандующий китайской армией Чан Кайши совершил контрреволюционный переворот. «По роду своей деятельности я много ездил по стране, — пишет будущий маршал Чуйков в своей книге “Миссия в Китае”. — Я исколесил почти весь Северный и Южный Китай, научился довольно бегло говорить по-китайски». Этот факт использован в культовом советском фильме «Офицеры».
Работая с нелегальных позиций под фамилией Карпов, Чуйков взаимодействует с группой агентов-боевиков Христофора Салныня. Советником по разведке в группе был болгарин Иван («Ванко») Винаров, после войны ставший министром Народной Республики Болгария. 4 июня 1928 года Эйтингон и группа Салныня взорвали поезд, в котором ехал прояпонский диктатор Северного Китая и Маньчжурии Чжан Цзолинь (так называемый Хуангутуньский инцидент).
В 1928 году Чан Кайши удалось объединить под своей властью весь Китай и укрепить свое влияние в Маньчжурии. 27 мая 1929 года китайская полиция разгромила советское генконсульство в Харбине, арестовав 80 человек и захватив документацию. Чуйков кружным путём через Японию возвратился во Владивосток и был направлен в Хабаровск, где формировалась Особая Дальневосточная армия для отражения агрессии китайцев, поддерживаемых русскими белоэмигрантами и западными державами. «Нас, владеющих китайским
