Фрагменты сожалений - Сергей Блейк

Убедившись, что добавить нечего ни ему самому, ни другим, Максим произнес:

– Что ж, тогда расходимся. Пока что постарайтесь расслабиться. А вечером вторника, в пять часов все, с кем условились, соберемся здесь же. К заброшке снова пойдем по полю, только проложим маршрут от дальнего конца Фрунзе: там улица упирается в своеобразный тупик, от которого вверх по диагонали пролегает тропинка к улице Маяковского. – Ненадолго взяв паузу, Максим продолжил. – Хотя нет, встретимся прямо на том тупике. А оттуда – по диагонали – уже другой, в противоположной стороне от тропинки – к заброшке. Все все поняли?

– Так точно, – ответил Арсений.

– Ага. Ясно. – Игнатий.

– Значит, до послезавтра. Отдыхайте.

Максим пожал руку всем парням, девушкам просто помахал. Взявшись с Валерией за руки, они первыми вышли на тропинку и, перейдя канаву, побрели по главной улице. Остальные вышли на ту же улицу следом за ними, но двинулись в противоположную сторону.

Лиза была единственной из их компании, кто жил не в этом городке. Игнатий вызвал для нее такси, вместе с ней дождался автомобиля и, когда та села в салон, протянул водителю несколько сторублевых купюр.

– Удачи, – пожелал он девушке, когда та, сидя на переднем сиденье, пристегнула ремень. – Не переживай сильно. Все хорошо будет. И с Новым годом тебя.

– Угу, – улыбнулась она ему натянуто, поджав губы. – И тебя с Новым годом.

– И вас, кстати, с праздником! – обратился он к таксисту.

– Спасибо, друг! – ответил тот ему радостно. – Тебе того же.

Игнатий отступил от автомобиля на шаг, захлопнув дверцу, и такси выехало с обочины.

Он шагал к дому неспешным шагом, держа руки в карманах джинсов, смотря под ноги и периодически пиная снег. А Лиза всю дорогу до дома, с сильно бьющимся в груди сердцем вспоминала, как ее охватил ужас, когда она плашмя свалилась прямо на мертвое тело. Вспоминала и спрашивала себя: неужели Лера настолько ее ненавидит? Неужели она так и не успокоится?

Глава четвертая

Все четверо, как и условились, встретились в назначенное время в назначенном месте. Погода, к их счастью – а может, и сожалению, – сегодня выдалась что надо: теплой (температура на термометрах дома у каждого из подростков не понижалась ниже отметки в минус три градуса), почти безветренной, а днем еще и солнце поддразнивало. Им бы гулять, развлекаться, наслаждаться каникулами, но судьба, похоже, захотела испытать их на прочность перед тем, как пинком под зад отправить в самостоятельную жизнь.

До заброшенного дома они добрались по полю, стараясь идти цепочкой, и каждый (кроме первого) ступал в следы впереди идущего, чтобы на следующие сутки, когда станет светло, те, кто увидит следы, не идентифицировали количество неведомо зачем забредших сюда. Мало кого заинтересует, что понадобилось в пустынном пространстве одному или двоим бродягам. А вот четыре пары следов вполне могут указать на прицельно прокладываемый кем-то маршрут.

– Кажется, сюда по меньшей мере дня четыре никто не приходил, – сказал, часто дыша, возглавляющий шествие Максим, когда, в снегу почти по колено, они приближались к условному, не огражденному забором двору.

– А если следы просто замело снегом? – предположил Арсений, замыкающий цепочку.

– Не думаю. Снег в последний раз выпадал вечером тридцатого декабря. А тот, что уже лежит, при такой температуре тяжеловат для того, чтобы ветер его мог приподнять и размести. На открытой местности ветерок, конечно, покрепче, чем вдоль домов, но все же. Так что не было здесь никаких следов минимум с самого последнего дня декабря.

Подойдя к дому вплотную, они принялись его огибать, осматриваясь по сторонам, и поочередно вошли внутрь. К входной двери прикасаться никому из них не пришлось – она оставалась такой же распахнутой, как в ночь на первое ноября и тот же вечер.

Некоторое время подростки стояли в прихожей, включив фонари на смартфонах. Максим, наклонившись, смахивал прилипший к штанинам и ботинкам снег, остальные последовали его примеру.

– Вот блин, – сказала Лиза, снимая один ботинок и вытряхивая из него снежные комочки, затем то же самое проделала с другим. – Нужно было надеть джоггеры и натянуть штанины поверх обуви.

– Зато если что случится – конфликт какой или еще что, – быстренько остынешь, – сострил Арсений. – Если, конечно, вообще возможно остыть с такими волосами.

Тем временем Максим медленно проворачивался вокруг своей оси, как бы по спирали снизу вверх освещая стены.

– Ты что делаешь? – поинтересовалась Валерия.

Еще раз осветив каждый из верхних углов, он повернулся к своей девушке и заговорил вполголоса:

– Смотрел, нет ли здесь камер видеонаблюдения или чего-нибудь в том же духе. Только сейчас вдруг пришло в голову, что полиция может знать о трупе и теперь выжидает, когда убийца вернется. Или убийцы. Но, похоже, тут чисто. И да, будем говорить потише, – мало ли что.

– Окей. – Валерия пожала плечами, послушно понизив голос. – Теперь – в подвал?

И они, тихо ступая, не торопясь направились к чулану. Валерия держалась поближе к Лизе (которая то и дело бросала на нее боязливые взгляды), чтобы проконтролировать, не улизнет ли она, как только представится такая возможность, при этом думая про себя: «Сука дурная, не спали тут все своими волосами».

Войдя в чулан, первым же делом осветили алюминиевый бидон. Тот, как ему и полагалось, стоял поверх ведущей в погреб дверцы, о чем позаботились Максим с Арсением, когда вместе с девушкой первого и Антоном вернулись за обогревателями. Нахмурившись, Арсений отвел луч света левее, направив его на пол:

– А вот этот коврик мы разве не вернули на место?

Остальные перевели взгляды на предмет обсуждения.

– Видимо… нет, – неуверенно пролепетала Лера.

– Черт. – Арсений неодобрительно помотал головой и указал на коврик пальцем. – Если убийца сюда возвращался, он теперь знает, что кто-то был внизу и видел труп.

– А может, мы вернули коврик, а