Инь vs Янь. Книга 2. - Галина Валентиновна Чередий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поговорим? — взвивается пуще прежнего Яна. — Замечательно! В таком случае открой чертову дверь и сделаем это!
— Яна! — я готов почти взвыть, потому что все мои надежды обуздать возбуждение наедине со своим рассудком очевидно проваливаются. — Одна минута!
— А, ну да, конечно! Все остается по-прежнему, чтобы ты там ни говорил, Рамзин! — нотка горького разочарования в любимом голосе бьет так больно, что перехватывает дыхание. — Ты решаешь, что и когда будет. Когда мы говорим, что мы делаем, даже будем мы или нет, мать его, трахаться! Ты чёртов пуп земли, и всё должно быть по-твоему!
В конце фразы она срывается на яростный крик, снова несколько раз пинает дверь, и теперь вопит от боли, заставляя перевернуться всё внутри.
— Яна, у моих поступков есть причины… — слова не хотят складываться в годные предложения, ну нет у меня опыта извинений или увещеваний! Не нужен он мне был. Так уж вышло.
— Я не собираюсь с тобой обсуждать их через эту деревяшку! Открой! — откровенно давит Яна, совсем как я раньше, и моя натура восстаёт от этой нашей смены ролей.
— Вернись в постель, я приду совсем скоро, — выходит грубее, чем хотелось бы, скорее приказ, чем просьба, но и терпение моё на пределе.
— Открой дверь, или я разобью себе в кровь руки и ноги, и виноват будешь только ты! — Яна уже не кричит, но произносит это таким тоном, что не приходится сомневаться — так и сделает. И в подтверждение наносит несколько ударов по двери.
Ах вот как? Маленькая засранка полностью освоила мои же методы и от криков перешла к шантажу. Браво, моя сладкая! Это реально работает. Мысль о том, что она, и правда, может причинить себе вред, добивает меня. Знаю, в устах другой женщины это была бы просто угроза, но это же Яна, моя чокнутая, своевольная и непредсказуемая Яна. Упрямая и в гневе плевать хотевшая на сам факт существования хоть какой-то логики и возможность разумно договориться. Как же меня это бесит, сводит с ума и одновременно делает её подходящей только мне идеально. Моей до мозга костей.
Смирившись, делаю пару шагов, которые отдаются болью в напряжённом паху, открываю дверь и едва сдерживаюсь, чтобы не застонать в голос. Ну конечно, Яна не собирается ничего упрощать для меня. Она стоит совершенно обнаженная, взъерошенная и раскрасневшаяся от злости и от недавнего оргазма и сверлит меня своими пронзительно зелёными глазищами. Руки вдоль тела сжаты в кулачки и взгляд как у пит-буля перед атакой.
— Ты только что мне сказал, что мы не станем повторять прежних ошибок, — говорит она с притворным спокойствием и делает шаг еще ближе, и я позорно пячусь, потому что эти мизерные сантиметры между нами — единственное, что удерживает меня от обращения в первобытного похотливого зверя, что беснуется во мне, требуя повалить её прямо тут и, сломав сопротивление, трахать, трахать… Так, чтобы стала хоть на несколько минут покорной и признала мою власть. Вот только знаю, что после мне вернется вдесятеро такой отдачей, что об стену размажет.
— Я на одну секунду уж подумала, что ты на самом деле готов что-то поменять, но как бы не так! — Яна продолжает своё эмоциональное наступление, тесня меня вглубь ванной комнаты, и кажется, что температура окружающего воздуха растёт с огромной скоростью.
Всё во мне протестует и ярится от самого факта отступления, не делал этого никогда в жизни, и потому это особенно мучительно именно сейчас, когда больше всего хочу рвануться навстречу, но я считаю дистанция — то, что нужно в наших обстоятельствах.
— Ты просто встаёшь и уходишь! — продолжала Яна, и не думая останавливаться, пока я не наткнулся спиной на стену, и отступать стало некуда. — Не говоря ни слова, ничего не объясняя, не интересуясь, хочу ли я, чтобы ты остался, вообще ни о чём меня не спрашивая! Хотя, постой-ка, о чём это я? Ты ведь всегда так поступаешь! С самого первого дня! Просто делаешь, что считаешь нужным, а остальные должны следовать за тобой и безропотно принимать все как есть, не задавая вопросов!
Зелёные глаза напротив выдают настоящую огненную бурю, которая сейчас желает обрушиться на меня, и это приводит в замешательство. Столь удачная моя идея соблюдать между нами расстояние теперь почему-то не кажется таковой. Потому как, если бы она была правильной, то Яна не должна была прийти в такое бешенство? Ожидалось, что она оценит мою сдержанность. Хотя, возможно, Яна и права в том, что следовало сначала все озвучить, тогда и реакция была бы другой. Ладно… тут, похоже, опять ошибка. Небольшая. Но разве из-за этого стоит приходить в такую ярость?
— Яна, выслушай меня и поймешь… — я попытался вскинуть руки в примирительном жесте, но она стояла так близко, что ладони тут же задели торчащие от прохлады соски и моментально сбили чёткую мысль с курса. Я стиснул зубы, давя стон.
— Заткнись, ты, Рамзин! — тут же воспользовалась моей заминкой Яна. — Думаешь, не знаю, что сейчас творится в твоей голове? Считаешь, если остановился в такой момент, то это должно продемонстрировать мне, что ты больше не собираешься использовать меня как свою секс-игрушку? Что, типа, теперь наша связь — это не только чистый трах? Думаешь, если будешь ублажать меня, а сам втихаря дрочить в душе, это покажет мне, как ты обо мне заботишься и бережешь меня?
Яна, моя Яна, которая как всегда в раздражении и не думает выбирать выражения! Её слова на секунду привели меня в растерянность. Не так всё, конечно, прямолинейно и однозначно, но, собственно… да. Я решил, что, если буду заботиться обо всех потребностях Яны, в том числе и сексуальных, и ничего не брать для себя, это изменит её мнение обо мне. Покажу ей, что могу быть внимательным к её желаниям, наплевав на свои, окружу всем необходимым, избавлю от всех волнений и проблем, и это сблизит нас. Но это не то, что я собирался озвучивать вслух. Яна не та женщина, с которой выйдет добиться хоть чего-то словами и обещаниями. Да могу поспорить, никакие клятвы и заверения даже не привлекут её внимания. Смысл сотрясать воздух, если это ещё не подкреплено действиями? Она должна будет сама ощутить
