Товарищи - Анатолий Калинин

Александру Сунчмезову

От друга старого, как ласка,Пускай, приветствиям не в счет,К тебе с высот НовочеркасскаПоклон из юности придет.И пусть твоей взгрустнувшей музеОпять при огненной звездеПаек приснится кукурузныйИ первый трактор в борозде.И вновь из утренней заметкиВоскреснут вместе на векаИ ранний рокот пятилетки,И древний цокот Ермака.

Виктору Белохвостикову

Безбрежными бессонными ночамиПеред судом знакомых и друзейДолги свои, растущие с годами,Перебираю в памяти моей.От писем, продолжающих слетатьсяКо мне на стол, уже невпроворот,И мне давно уже пора признаться,Что я зазнайка круглый и банкрот.Тем более что сам я примечаю,Себе к оплате предъявляя счет,Что не друзьям я старым отвечаю,А тем, кто часто за душу трясет.Но все ж, свою бессонницу врачуя,Я верю: друг, который навсегда,Узнает сердцем — потому молчу я.Что, раз смолчав, молчу я от стыда.

Ты слышишь, как топот, а может быть, градВдруг ночью в саду пронесется?Но это с чрезмерною ношею сад,Плечами взмахнув, расстается.Во сне задрожав от грозящей беды,Себя облегчая по праву.Он хочет сберечь золотые плоды,Ему приносящие славу.И ты, суете не ввергаясь в рабы,Дежурным соблазнам в отдачу,Скорее отринь их от главной судьбы,Которой себя предназначил.

В пылу горячих наслаждений,Под бурный плеск сердцебиений,Тебя несущих прямо в рай,Смотри себя не потеряй.

В коврах служебного вигвамаИ в аромате фимиамаДрузей, влюбленных через край,Смотри себя не потеряй.

При озарении трибунномИ при падении безлунномС судьбою в прятки не играй…Смотри себя не потеряй.

От детства самого, в слезах,Навылет раненного болью,Меня преследуют глазаКоров, плетущихся на бойню,Когда покорной чередой,Сопровождаемы бичами,Они над улицей сквознойНесли рога свои печально.С тех пор давно железный векУ детства вытер: эти слезы:В прогрессе явном человекВложил свой гений в скотовозы.Теперь ему и не успетьС виной, ничем не утолимой,За давней болью углядеть,Когда она мелькает мимо,Когда в пути она мычитНавзрыд со скорбью первороднойИ тень рогатая торчит,Как лес, под бомбой водородной.

Не отмоются, не сотрутся —Нет ни силы такой, ни воды —Остаются они, остаютсяНе на коже, так в сердце следы.Нехорошее дело — старатьсяВсе, что было, теперь отбелить.От ошибок нельзя отказаться,С ними надо, как с совестью, жить.Чтобы ныли они и терзали,Чтобы жгли и бросали в озноб,По ночам чтобы спать не давалиИ лелеяли мужество чтоб.Чтобы помнить, стыдиться и видеть,Как урок навсегда сохранить:Никого на земле не обидеть,Ни слезинки чужой не пролить.

По преданию, царица,Среди всех других забот,Из тебя ручную птицуЧуть не сделала, удод.Но поскольку на рассветеДаже страже время спать,Ты однажды как-то сетиУхитрился разорвать.И из сказки фараонаВплоть до наших дней донесЭту гордую коронуИ волшебный этот хвост.Всем отрада ты и чудо.Только тоже ведь нельзя.Если всюду видеть худо,Над планетою скользя;Если людям спозаранку,Как в награду за приют,Все твердить, как будто в склянкуДуть пустую: «Худо тут».То ли стонешь, то ль хохочешь,Иль, предчувствием томим,Ты о чем-то вспомнить хочешь,Из пустыни и из ночиПрилетевший пилигрим?

Не видно над степью орлов,Уже с высоты синеокойНе падает царственный клекотВ багровый шиповник яров.Не рвут они грудью просторВдогон за бегущею тварью:Все твари удушены гарьюВо мраке спасительных пор.Один лишь, с тоской во взоре,Еще сторожит свой курганНад степью родною, но вскореИ он улетит в Дагестан,Чтоб впредь до скончания века,Впиваясь в твердыню КазбекаКровавою сталью когтей,Судить торжество человекаНад матерью жизни своей.

Опять я карту старую ищуС маршрутом красным на зеленом фонеУехать с Дона страстно я хочу,Чтоб вновь грустить безудержно о Доне.Незаменимая краса родимых мест,С которой сросся я до слез, до боли,Так за зиму, бывает, надоестИ так до смертной скуки намозолит,Что та же радужная птица свиристельПод настроение, по странной связи,Мгновенной вспышкой озаряя ель,Напомнит вдруг о Крыме и Кавказе.Без тайны красоте не уцелеть,Привычному нельзя без обновления.И, чтобы в старом новое узреть,Оно должно явиться с отдаления.Вот так и буду до последних дней,По кругу неизбежности вращаясь,Бежать весной я от любви своей,К своей любви под осень возвращаясь.

Не желая под старость придуркомУ станичников наших прослыть,Только ночью в простреленной буркеЯ рискую теперь выходить.Только мне на январском морозе,Под ногами гремящем, как жесть,Выжимая из памяти слезы,Пахнет дымом косматая шерсть,Только мой с переметными сумамиМчится конь с серебристой уздой…Хорошо о товарищах думатьДо утра под высокой звездой.

О чудо волшебной секунды,Пронзительное, как испуг,Когда долгожданные струныВ душе напрягутся вдруг,Когда вдруг до режущей болиНад проклятым трижды столомТревожно запахнет полемИ кухни солдатской дымком,И снова, раздвинув туманы,Из прорези в тишинеИюль сорок первого глянетС черным крестом на броне.

Борису Плевакину

Всю развеяв под ветромЛиству донага,Вербы метлами ветокПодметают снега.Время сладостных запахов,Время заячьих слез,Время — в старой папахеВыходить на мороз.Время — трубам кизячныйВыстривать дым,Время — песне казачьейЗа вином молодым,Время — Дону до мартаВ кольчуге вздыхать,Время — с другом над картойВойну вспоминать.

Виталию Закруткину

На тризне памяти военнойНе самый главный эпизодВ ряду особо несравненныхВдруг душу всю перевернет:С неотразимостью экраннойВзойдет, как месяц над рекой,Твой лик с наигранностью странной,В очках с оправой золотой.Потрогав маузер небрежно,Налив трофейного в бокал,За милых женщин неизбежноТы первый тост провозглашал…Чего б теперь мы не отдали,Каких не сняли б с неба звездЗа то, чтоб с теми, с кем пивали,Распить банальный этот тост.

Анатолию Софронову

Тобой назначенные срокиУже прошли, как месяц май,И я рифмую эти строки,Чтобы напомнить: приезжай.У нас сейчас такие грозы,Что ночью день на берегу.Поедем в новые совхозы,Поедем в старые колхозыИ, коль захочешь, на уху.Казачий корпус помянемМы от души среди кургановИ песню ту опять споем —Твою, гвардейскую — о нем,Что полюбил и Селиванов.Смотри, уйдет июнь короткий,Как май, к Азову по реке,Не забывай, что наши срокиУже совсем накоротке.И так и быть, тебе как другу,Но только и́здали, чтоб знал,Я покажу одну стряпуху,Какой ты прежде не видал.

Не застольною песнейСкреплена наша дружба,И не брагой она скреплена,А оружием.

Не в саду под черешнямиНа лужайке взлелеяна,А в окопе железноюВьюгой овеяна.

Не весною тюльпанамиИ не розами алыми,А горячими ранамиНа снегу расцветала.

И на службу суровуюНе клятвой нечаянной,Не простою, а кровьюСолдатскою спаяна.

Михаилу Сербичу