Странная (СИ) - Шумкова Татьяна Александровна

- Что ты говоришь? Зачем тебе это надо? – с трудом, но все же произнесла она, по настоящему испугавшись.

- В отличии от тебя, я как раз серьезно отношусь к тебе и к нашим отношениям. Ты давно уже должна была понять, я ничего не делаю просто так. Это касается и Димы. Почему твой ребенок не может стать моим? Я повторю, к Димке я привязался. И в отличии от тебя, я не сижу на чемоданах и не собираюсь в любой момент соскочить с поезда. В данный момент я с него уже сошел и никуда дальше ехать не собираюсь. – Он говорил четко и по-деловому. И все вроде логично и, тем не менее, она была ошарашена. Такого уж точно не ожидала. Но Виктор был прав, в какой-то мере, она действительно сидела на чемоданах и ждала отовсюду подвоха.

- А ты считаешь, у меня нет оснований опасаться, что в один миг все может измениться? – спросила Дарья уже более спокойно. Она, наконец, выплеснула свое беспокойство, которое сидело занозой у нее все это время.

- Нет, - неожиданно твердо ответил он. – Сейчас, главный враг для тебя ты сама.

Она от возмущения только и смогла несколько раз головой покрутить. Ну, надо же, как ловко он все повернул. Но говорить больше ничего не стала. Дальше они молча легли, а Дарья, отвернувшись, пыталась переварить все, что произошло и все, что он сказал ей. Это было действительно откровением. Неужели Виктор действительно так изменился? Что для него мог значить чужой ребенок, когда всегда на первом месте было только его собственное я и свои желания. Дарья поняла, она не в состоянии во всем этом разобраться и ничего не могла с этим поделать. Груз прошлого не давал ей мыслить спокойно и не позволял вот так просто поверить Виктору. Дарья чувствовала, что попала в его очередную ловушку. С таким мыслями она и уснула.

Они еще какое то время держались с друг другом сухо, но потом Дарье пришлось сдаться. В конце концов, от этого страдал ребенок. Дима не понимал, почему родители играют в молчанку. И он конечно так и называл в дальнейшем Виктора папой. Да и вообще они нашли общий язык. У них можно сказать, была настоящая мужская коалиция и они часто, что называется, дружили против Дарьи. Конечно, все это не могло не вызывать улыбки и умиления на ее лице. Но полностью все страхи никуда не делись. Да и ситуация, в общем-то, складывалась нелепой. Они жили в одном доме, ребенок считал их своими родителями, а они сами, в особенности, конечно, Дарья, не считала их всех вместе семьей.

Может постепенно все бы и наладилось, острые углы наверняка бы сгладились. Виктор был с характером, но последнее время проявлял максимум терпения. Но все решил случай, который снова отбросил их далеко назад.

Дарья сидела в кафе, у нее было небольшое окно между занятиями, когда внезапно позвонила преподавательница из ее училища и попросила о встрече. Вот тогда-то все и закрутилось в тугой узел. Была эта встреча, потом другая, третья, уже с совершенно другими людьми. Дарья сама не знала, почему никак не решалась рассказать Виктору о том, что происходило в ее жизни. Она понимала, все это было неправильно, и что он знает о ее поездках и встречах, и знает, что она скрывает. Конечно, ему обо всем уже доложил водитель, который собственно и возил ее на эти встречи, но упорно молчала. Перед ней будто барьер стоял. И Виктор, как ни странно, молчал тоже. Только внимательно смотрел на нее и ждал. Возможно, просто помнил о своем обещании не давить на нее. А Дарья никаких обещаний не давала, но на душе было все равно муторно от того, что она собиралась сделать. Напряжение между ними росло.

На самом деле, в глубине души, она понимала, почему никак не решится поговорить с Виктором. Дарья просто боялась. И она была права, когда говорила ему, что у нее для этого были все основания. Да, пока она ведет себя, как он считает нужным, как ему надо, он мог позволить себе быть снисходительным. Но что будет, когда она скажет Виктору о своем внезапном решении, о котором и сама до недавнего времени ничего не знала и которое изменит их привычный ритм жизни, а возможно даже попросту разрушит ее?

И все же Дарья решилась. Однажды вечером, уложив сына спать, она зашла к Виктору в кабинет.

- Можно? – спросила неуверенно, как будто надеясь, что он занят и выставит ее за дверь. Но конечно это было не так. Виктор всегда был для нее свободен.

- Да, проходи, садись. – Он сидел за столом, а она села напротив. Виктор смотрел на нее так, будто точно знал, о чем сейчас пойдет речь, ему лишь нужно было подтверждение от нее, и это ему точно уже заранее не нравилось. – Я тебя слушаю, - все же проговорил он довольно спокойно, но Дарья знала, что уже через пять минут от этого спокойствия не останется и следа. И поэтому медлила. Неожиданно Виктор решил помочь ей.

- Ну что, давай, не стесняйся, - проговорил он с усмешкой и в тоже время резковато. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

Наконец, Дарья решилась.

- Я пришла поговорить с тобой по делу. Сразу хочу сказать, это очень важно для меня…

- А для Димки? Я конечно не в счет, – неожиданно перебил он ее. – Для него это важно?

Она смешалась от его вопроса и особенно от его пристального взгляда, который так и говорил ей: «Что ж ты делаешь?». Было видно, терпение начало покидать его гораздо раньше, отведенных ему пяти минут. И, тем не менее, она все же собрала всю волю в кулак и продолжила:

- Мне предложили роль в одном небольшом сериале. Главную роль, - уточнила она. – И вчера меня утвердили. Я буду играть известную балерину. Съемки будут длиться полгода и пройдут в Петербурге, во Франции и Германии. В общем, я согласилась, - решила она до конца поставить все точки и после этого посмотрела Виктору в глаза.

- И что нужно от меня? – спросил он резко. – Я так понимаю, ты все уже решила.

- Мне нужна твоя поддержка и понимание, - сказала она как можно спокойней, пытаясь не обращать внимания на закипающую в нем ярость. Но надеялась она зря.

- Ни хрена подобного. – Виктор даже не пытался сдерживать себя. Он чуть поддался вперед и, глядя в упор ей в глаза, повторил очень четко и зло:

- Ни хрена подобного. Никакой поддержки тебе от меня не надо. Тебе ничего от меня не надо. Себе то хоть не ври.

Дарья не сдержалась и слезы помимо воли покатились из ее глаз.

- Зачем ты так? Мне очень нужна твоя поддержка. Сейчас, как никогда. Почему ты не хочешь меня понять?

- Что я должен понять? Никогда не понимал и не пойму, почему люди сами портят себе жизнь глупыми поступками. Зачем тебе это надо? Ответь мне?

- Я хочу бОльшего, - почти успокоившись, очень тихо, но твердо ответила Дарья. – Когда то моя жизнь рухнула в одночасье и вот жизнь дает мне второй шанс.

- Как? – спросил Виктор все с тем же непониманием. – Чего бОльшего? Что тебе не хватает? Все было просто отлично. Откуда такая жажда все разрушить?

- Я хочу сама всего в жизни добиться. И ты знаешь, роль комнатной собачки при тебе не для меня. – Она говорила, как человек, который все для себя решил.

- Ты никогда не была и не будешь комнатной собачкой. – Сейчас он говорил очень спокойно. – Не делай этого, - неожиданно попросил он.

- Прости, но я не могу по-другому. – Оставаться дальше рядом с ним было почти невыносимо. Она поднялась и уже прошла было к двери, когда его вопрос остановил ее:

- Что будет с Димкой?

Она обернулась.

- Он поедет со мной. Я найму ему няню.

- Нет, - произнес Виктор тоном, не терпящим возражения.

Дарья стремительно вернулась к столу и слезы снова выступили у нее на глазах.

- Что ты говоришь? Ты же обещал не использовать ребенка? – спросила она, не скрывая волнения.

- А при чем тут использовать? Димка останется там, где ему хорошо. Неужели ты думаешь, что я позволю пятилетнему ребенку мотаться с тобой по съемкам, грязным гостиницам? Да еще с какими-то незнакомыми людьми?

- Но, он мой сын, - попыталась она возразить.

- Я все сказал. Ты можешь катиться куда угодно, а ребенок останется здесь. Ты можешь думать все, что угодно, но я его не использую. Это ты хочешь разрушить его только-только налаженную жизнь.