Последняя инстанция - Том Клэнси

Бородатый англичанин выглядел несколько расслабленным. Джек был уверен, что свою роль сыграла кола с виски. Он пожал плечами:

— Во-первых, зови меня Окс. Во-вторых, я все понял. Я не хотел говорить с тобой, но я не думал, что за мной до сих пор будут гоняться вооруженные русские бандиты, так что я готов сотрудничать, чтобы разобраться во всем этом. Тем не менее, есть то, что я могу тебе рассказать, а есть то, что я унесу с собой в могилу.

Джек открыл бутылку пива и сделал глоток.

— Хорошо. Начнем с простого. Когда вы вернулись из России?

После секундной паузы Оксли ответил:

— Я вернулся с Родины примерно двадцать лет назад.

— Чем вы занимались эти двадцать лет?

— Ничем. Жил тут и там. На государственное пособие, в основном.

— По безработице?

— Так и сяк. Кое-где подрабатывал. — Он ухмыльнулся. — Ну хватит.

Теперь уже Оксли намерился задавать вопросы:

— Ты лучше скажи, откуда сын долбанного американского президента про меня узнал?

— Отец хотел получить сведения о «Бедроке» и подумал, что сэр Бэзил Чарльстон может что-то знать, — ответил Джек. — Я был в Англии, так что он попросил меня спросить. Бэзил рассказал, что «Бедрок» — это вы. Затем я разыскал вас, используя контакты в SAS.

— А, старый пень Бэзил…

— Он полагает, что вы хотите его смерти.

Оксли склонил голову.

— Его? — Он с усмешкой покачал головой. — Нет. Чарльстон не был причастен к той грязи, в которой я оказался. Старина Бэзил не сделал мне ничего хорошего, но и плохого тоже.

— Он сказал, вы действовали за Занавесом. Выдавая себя за местного.

— Моя мамка была из Омска, это в Сибири. Она сбежала с родителями через Берлин, когда там еще не было стены. Встретила офицера английской армии и уехала с ним в Великобританию. Поселились они в Портсмуте. Папа был рыбаком и редко бывал дома. Мамка вошла в местное сообщество русских эмигрантов, так что дома я слышал русский чаще, чем английский.

Оксли отхлебнул из бутылки:

— А чего это твоему отцу интересна такая старая тема под названием «Бедрок»?

Джек достал из кармана копию отчета швейцарской полиции и передал его Оксли.

Тот посмотрел на бумагу, а затем полез в карман за очками. Он достал их, надел, и снова посмотрел на страницу.

— Гребаный немецкий.

— Да. Но там карандашом написан ваш позывной, который кто-то потом попытался стереть. Рядом с информацией о человеке, задержанного швейцарской полицией на месте взрыва в ресторане в Роткрюце.

Оксли очень медленно, почти незаметно кивнул.

— То есть вы помните.

Взгляд Оксли устремился куда-то вдаль, словно он пытался высмотреть что-то в далеком прошлом.

— Мне было поручено проверить слухи о киллере из КГБ под кодовым именем «Зенит».

Джек подумал, был ли Бэзил неискренен, говоря ему, что «Бедрок» не имел никакого отношения к «Зениту», или же он просто об этом забыл.

— «Зенит» действовал в Западной Европе. Почему вас направили на Восток?

— Первые слухи о «Зените» пришли из Чехословакии. Двое полицейских, работавших над каким-то делом в Праге, были найдены плывущими по реке Влтава. Русский, расположившийся в отеле поблизости, спешно исчез, не оплатив пребывание. В ходе обыска обнаружился его багаж. В нем была книга с шифрами КГБ, с какой-то пометкой. Чехи смогли взломать достаточно кодов, чтобы расшифровать слово «Зенит». Никто не знал, было ли это кодовое имя владельца книги или нет, но оно приклеилось. Чехословаки обратились в КГБ, но русские заявили им, что не знают никакого «Зенита» и никаких оперативников в Праге у них нет.

— Да, КГБ много врал, — сказал Джек.

— Да, — согласился Оксли. — И я уверен, что полиция в Праге решила так же, но переулки около Вацлаской площади неожиданно стали выглядеть вотчиной КГБ. Русские шпионы просто заполонили город, охотясь за этим самым «Зенитом».

— Великобритания узнала это от источника в Праге?

— МИ-5 что-то пронюхала. Не спрашивай, как именно. Но прежде, чем все кончилось, он убил двоих человек в Чехословакии и четырех в Венгрии.

— Все они были копами?

— Нет. В Будапеште он убил сотрудников Государственного банка Венгрии, и еще одного контрабандиста.

— Контрабандиста? — удивился Райан.

— Да, человека, занимавшегося контрабандой людей. Это был парень, помогавший перебежчикам бежать через границу. Тогда это было распространено в Венгрии, — сказал Оксли. — В любом случае, мы пришли к выводу, что «Зенит» был не из КГБ. Это был какой-то одиночка. В КГБ решили, что это бывший сотрудник ГРУ, завербованный западными службами. Мы были обеспокоены тем, что действительно могли быть причастны.

— Как Великобритания могла быть причастна к этому?!

Оксли усмехнулся, глухо и хрипло.

— У них был сотрудник, действовавший за Железным Занавесом, занимавшийся подобными делами.

Брови Джека взлетели вверх. До него дошло.

— Вы?

— А ты не так глуп, как мне сначала показалось. — Оксли покрутив в руках очки. — Да. Я был в Праге в то же время, когда «Зенит» действовал там. Согласно легенде, я был русским, я был сам по себе и, естественно, был опрошен чехами. Я выкрутился, но когда начались убийства в Венгрии, какой-то глубокий философ в Лондоне подумал, что я мог иметь к ним отношение. «Зенит» мог повредить отношениям как раз тогда, когда все рассчитывали на оттепель. Это был разгар гонки вооружений, но нам нравилось, к чему все шло. Польша двигалась к демократии, Рейган и Тэтчер драли Советский Союз в хвост и в гриву. Предстояло еще много сражений, но поднималась заря новой эпохи. «Зенит» мог развалить этот натюрморт.

— И вас отправили туда убить «Зенита» и не дать КГБ обвинить Запад в действиях какого-то психа-одиночки?

— Именно.

— И что случилось?

— Я не смог найти этого козла. Ни я, ни КГБ.

— Но как вы оказались в Швейцарии?

— Я проследил за несколькими чудаками из КГБ в Будапеште, которые сами охотились за «Зенитом», надеясь, что это выведет меня на него. Я немало удивился, когда они отправились на Запад, в Цуг, чтобы наведаться в банк.

— И эти люди тоже оказались убиты.

— Да.

— «Зенит» убил их?

Оксли пожал плечами, устало протер крупный нос и шумно выдохнул. Он видел, как их машина рухнула в ущелье.

— Все зависит от того, во что вы верите.

Райан посмотрел на него.

— Считайте меня психом, но я вам верю.

Оксли слабо улыбнулся:

— Ну, хорошо. «Зенит» убил много кого.

Англичанин пристально посмотрел на него:

— А теперь твоя очередь рассказывать. Почему твой отец заинтересовался этой темой? Это было тридцать лет назад. Неужели в мире мало проблем?

— Вы не согласны с его политикой?

— Политикой? Я вообще не перевариваю политику.

— Тогда за что вы ненавидите моего отца?

— Это личное.

— Личное? Вы его знаете?

— Не знаю, и знать не хочу, — он взмахнул рукой, отбрасывая эту тему. — Я задал вопрос. Почему именно сейчас? Чего твоему дорогому папочке от меня надо?

Райан пожал плечами.

— Ваш позывной был найден в деле, касающемся «Зенита». Никто не обращал на него внимания уже давно, но один рапорт в старом пыльном деле позволил предположить, что «Зенит» — это Роман Таланов.

Оксли взглянул на него:

— Таланов? Ну, был такой. И что? Это было сто лет назад. Какое это теперь имеет значение?

Джек удивился.

— Стоп. Вы знаете, что Таланов — «Зенит»?

— Подозреваю. Потому что я был одним из тех, кто подал тот рапорт из того старого пыльного дела. В девяносто втором году, если не ошибаюсь. После того, как вышел из ГУЛАГа. Но ты так и не ответил, какое дело кому-то до убийцы-одиночки, действовавшего четверть века назад.

Джек немного подумал.

— Я не видел у вас дома телевизора.

— Не вижу смысла. И в радио тоже. Иногда смотрю регби в пабе, но новости мне не интересны.

— Тогда все понятно.

— Что понятно, Райан? — смутился Оксли.

— Дело не в том, что было тридцать лет назад. Дело в том, что происходит сейчас. Вы же не в курсе, что Роман Таланов теперь глава ФСБ?

Оксли подался вперед, глядя на поток машин на Уэлсли-роуд. После долгого молчания он сказал:

— Нет. Не в курсе. — Он задумчиво взял стакан и уставился вдаль. — Черт знает что творится.

Глава 67

Первые несколько часов после налета на квартиру РАФ на Шпренгельштрассе аналитик ЦРУ Джек Райан провел в затхлом свободном кабинете в британском консульстве в Западном Берлине.

Получив доступ к телефону защищенной связи, Райан позвонил в ЦРУ директору по разведывательным вопросам адмиралу Джеймсу Гриру. Он застал его дома — на Восточном побережье было уже девять вечера — и доложил о событиях последних нескольких часов. Адмирал оказался потрясен, узнав о перестрелке и, особенно, об участии в ней своего подчиненного.