Легион павших. I - III Акт - Эри Крэйн

Однако сейчас он и правда боялся, и чем дальше, тем сильнее: каждая следующая попытка спрута схватить Райза наполняла пространство вокруг Къярта все большей синевой. Что, впрочем, было неплохо: охотники и Осмельд находились по другую сторону от твари, и Къярт был единственным источником энергии духа.

Райз считал хлопки гранат. Три, пять, семь. После восьмой, когда одно из щупалец выстрелило в Къярта, Райз решил действовать. Он активировал половину оставшейся горчичной энергии в середине щупальца, и то пролилось на землю.

— Давай! — Райз направил грива в сторону Къярта.

Спрут как раз потянулся другим щупальцем к потерянной конечности и стал вбирать жижу, когда Къярт коснулся ее рукой. Внутри твари зароились заряды, словно стая мальков, кинувшаяся на хлебные крошки. Они понеслись к Къярту, несколько скоплений даже успело исчезнуть под его ладонью, когда спрут сообразил, что происходит, и сам отделил часть себя, разрывая установленный Къяртом контакт.

— Здесь проблема, — крикнул он, убирая руку от безжизненной субстанции.

Проблемы в действительности было две. Спрут оказался достаточно разумен, чтобы сразу же соотнести уровень опасности не перестающих лететь в него гранат и Къярта, и достаточно агрессивен, чтобы вместо бегства решить напасть со всей своей мощью.

Все его щупальца взметнулись в воздух и устремились к Къярту. Их общая площадь была слишком велика, чтобы тот мог уклониться, а оставшейся у Райза энергии было недостаточно, чтобы создать источник вибрации способный лишить формы их всех. Но ее вполне хватило, чтобы на мгновение замедлить спрута, и дать Райзу время оказаться между тварью и Къяртом. Раз с вибрацией в первый раз не вышло, придется в наглую поймать его. Благо, накопленной энергии страха хватало, чтобы полностью погасить инерцию щупалец. Нужно было только еще одно облако, концентрации которого хватит на заморозку, и Райз знал, как его получить.

Реакция Къярта оказалась быстрее, чем его. Райз только потянул к себе окутавшую парня синь, как тот оказался рядом, сдернул его с грива и толкнул назад. Больше не удерживаемый всадником Клык дернулся в сторону, пытаясь уклониться от щупалец, но те уже обволокли его бок и задние лапы. А следом за ними схватили и вытянутую руку приподнявшегося в стременах Къярта.

Вместе с очередным взрывом гранаты внутренности спрута озарила молния, обрисовала в глубине его тела смутные очертания проглоченной лошади, а затем все померкло. Щупальца безвольно упали, выпустив Клыка, а сам спрут замер и начал таять, как кусок масла на солнцепеке.

Къярт спрыгнул на землю, пошатнулся, но устоял на ногах. Тряхнул головой и обернулся к Райзу.

— Ты что творишь?! — во взгляде Къярта отступающий страх сменялся злостью.

— У меня встречный вопрос. Я создаю возможность, а ты ждешь и не рискуешь. Потом все, — Райз оборвал его, когда тот хотел было возразить. Спрут стремительно терял в объеме, растекался по земле, и охотники должны были вот-вот их увидеть. — Живо к Когтю. И перчатку не забудь надеть.

Они вернулись в седла как раз вовремя, чтобы встретиться со скачущими к ним охотниками. Те, увидев что с их спутниками все в порядке, развернули лошадей и направились к реке. Райз с Къяртом двинулись туда же.

Вильма спрыгнула на землю и побежала к выбравшемуся на берег Осмельду. На нем еще виднелись остатки спрута, но жизни в них было не больше, чем в растекшейся по лугу жиже, из которой выглядывали каменные скорлупки и неподвижный бок лошади.

— Осмельд!

Вильма прижала парня к себе. Тот даже не пытался сопротивляться. Горчичное облако вокруг него бледнело, приобретало металлический оттенок, смешивалось с окружающей Вильму пестрой дымкой целого калейдоскопа эмоций.

— Я же говорил, что прорвемся, — хохотнул Хаук и тут же сник под испепеляющим взглядом женщины.

— Чем ты только думал?! — зашипела на него она, не выпуская Осмельда из объятий.

— А что я? — Хаук вопрошающе развел руками. — Почему, чуть что, так сразу я виноват? Все же ре…

— А если бы Осмельд погиб?! — перебила его Вильма.

— Виль, — Под слез лошади и направился к ней.

— Что, если бы Осмельд погиб? — жестко повторила она, переведя взгляд на Пода. — Что тогда?

— Виль, все в порядке, успокойся, — Под обнял ее и Осмельда.

Женщина пробормотала что-то нечленораздельное в его грудь и затихла. Под посмотрел на остановившегося в стороне Райза.

— Ты был прав. С этой стороной действительно что-то было не так, — произнес он. — Хорошо сработано.

— Знаю, — Райз усмехнулся и посмотрел на Къярта.

— 11 -

С холма открывался вид на реку и стоящую на ее берегу крохотную деревушку — даже двух десятков домов не наберется. Не так уж и много жителей, чтобы ради них стоило рисковать собственной шкурой. Огнедольцы, отданные на расправу друидам во имя победы, в некоторой мере обесценили чужую жизнь для Райза. Во всяком случае, концепция победы ценой умеренных потерь не вызывала в нем острого неприятия. Или же дело было в том, что эти люди принадлежали чужому миру? Нет, это все отговорки. Стоило просто признать: делая что-то изо дня в день, даже самую отвратительную вещь на свете, человек постепенно к этому привыкал.

На сегодня было решено закончить с приключениями и продолжить путь к Галагу завтра. В этой передышке нуждались все: как охотники, остановившиеся в деревне, в которой, несмотря на скромный размер, отыскались комнаты для приезжих, так и Енкарты, занявшие холм неподалеку.

— Тебе нельзя подставляться, — произнес Райз.

Къярт ждал, когда он поднимет эту тему, и с каждой минутой, проведенной в молчании, это ожидание становилось все тягостнее.

— Я не подставляюсь.

— Подставляешься. Сначала — в первой стычке с тварями-разведчиками, теперь вот сейчас. Заканчивай с этим.

— Я уж как-нибудь сам разберусь, — Къярт с упрямой непоколебимостью стоял на своем.

Он злился или, скорее, был раздражен — вокруг него то и дело загорались алые искорки, — но Райз все никак не мог решить, из-за чего. Из-за нравоучений, необходимых, но от этого не менее неприятных им обоим? Или из-за того, что в его представлении Райз пошел на необдуманный риск? Или что-то третье?

Райз вздохнул. Его одолевала взявшаяся из ниоткуда усталость, и он был бы рад найти средство, от которого та растает так же, как спрут.

— Если тебе так сложно не геройствовать, — продолжил он, — попробуй тогда хотя бы доверять мне. Если я что-то делаю, значит взвесил все риски и принял осознанное решение. И если я не прошу тебя лезть вперед меня в огонь, ты этого не делаешь. А если тебе кажется,