Источник - Александр Беловец

сотни. И все, замечу, рангом не уступали нынешним мастерам, — Лесс-Скир многозначительно поднял вверх палку, которой ворошил угли. — Всё просто — покуда избранные произносили слова проклятия, старшие маги держали кольцо, что в дальнейшем их и испепелило. Вот те-то избранные и выжили после катастрофы.

— Откуда вы знаете, — Клатис удивлённо подался вперёд.

— Поверь мне, знаю… Выжившие маги ещё долгое время пытались возродить могущество ордена Эффиса насильно забирая у местного населения детей с малейшим проявлением магического таланта. Но толку из этого вышло мало… Время шло. Многие умерли другие отошли от дел. Но были и те, кто сумел вложить угасающие знания в достойные руки. Правда, к тому времени ордена как такового уже не существовало. Но, как известно, отмеченное богами место пустует редко. И на осколках ордена родился новый, ныне известный как орден Чёрного Копья… Долгие годы его воспитанники пытались напомнить миру о своём существовании, строя козни и нанося Торговой Империи булавочные уколы. Пусть и не болезненные, но ставящие под сомнение репутацию магов Ивокариса… Ха, как дети, — усмешка Лесс-Скира прозвучала в тишине ночи, словно треск сухой палки. — Так продолжалось до тех пор, пока пятнадцать лет назад власть над орденом не захватил мой старший брат. Именно после его прихода орден и ушёл в тень, набрав за полтора десятка лет неслыханное могущество и раскинув щупальца аж до самых Змеиных островов, — Лесс-Скир замолчал и стал наблюдать за реакцией напарника.

Клатис как заворожённый слушал рассказ и поэтому последние слова командора дошли до него не сразу. Но когда смысл сказанного кольнул сознание, маг вскочил на ноги и, отпрыгнув от костра как от змеи, выставил в сторону Лесс-Скира руки, кисти которых мгновенно заискрились.

— Ты!.. Ты!.. Проклятый некромант!!! — маг задохнулся от негодования, но уже через мгновение его ноги подкосились и Клатис без сил рухнул на колени. Из-за охватившей молодого мага волны гнева, он совершенно забыл об истощении организма, за что и поплатился, едва не потеряв сознание.

Лесс-Скир молча поднялся и, обойдя костёр, встал над исследователем.

— Себелиус доверял тебе, проклятый… кха-кха, — Клатис зашёлся в кашле. На губах выступила кровавая пена. — И что теперь, когда я узнал твою тайну?! — он поднял лицо и гордо взглянул на командора.

— Да, парень, похоже, рано я записал тебя в свою команду, — Лесс-Скир покачал головой. — Эмоции управляют тобой и не дают мыслить трезво.

Боевой маг наклонился и, ухватившись за ворот рубахи, резким движением вздёрнул Клатиса на ноги. Тот пошатнулся, но устоял, хотя для этого пришлось вцепиться в руку командора.

— Почему Себелиус не сумел распознать в тебе некроманта? — простонал парень.

— А разве я говорил, что состою в ордене Чёрного Копья? Вспомни-ка мои слова?.. Я сказал лишь то, что власть в ордене сосредоточена в руках моего старшего брата…

В глазах молодого мага, наконец, появилось выражение понимания, которое плавно перетекло в удивление.

— Но как же это? Ты здесь… а он… там на острове?

— Для того чтобы слушать дальше тебе потребуются силы, которые ты так бездумно потратил, — укоризненно произнёс Лесс-Скир. Он подвёл Клатиса к костру и помог сесть на песок. Затем подошёл к своей сумке и, покопавшись во внутренностях, извлёк на свет плоский флакончик, заткнутый деревянной пробкой.

— Возьми. Отпей ровно половину, не больше, и верни, — командор протянул флакон Клатису. Выдернув пробку, тот стал принюхиваться к содержимому. Так и не поняв, что за гадость маг ему подсунул, исследователь вопросительно уставился на Лесс-Скира.

— Пей-пей. Не отравишься, — заверил его командор. — Пойло, конечно, премерзкое, но до утра теперь протянешь и не загнёшься. А поутру что-нибудь да придумаем.

Слова командора его не ободрили, и Клатис, задержав дыхание, осторожно пригубил. И тут же с отвращением принялся отплёвываться, так как пойло действительно оказалось несусветно гадким.

— Не переводи продукт парень, — нахмурился Лесс-Скир. — Такой флакончик, между прочим, стоит как пара добрых лошадей.

Клатис перестал плеваться и жалобно посмотрел на командора пытаясь найти в его глазах хоть каплю сострадания. Так и не найдя зажмурился и, прислонив горлышко к губам, опрокинул содержимое в рот. Сделав над собой усилие кое-как проглотил. Тут же волна жара побежала от гортани к ногам, наполняя обессиленное тело порцией бодрой свежести. Кровь прилила к членам, заколола в кончиках пальцев тысячами иголок. Клатис закупорил крышку и, благодарно кивнув, вернул флакон командору.

— Из чего сделан этот напиток?

— Тебе лучше не знать, — Лесс-Скир бережно спрятал флакон обратно в сумку. — В который раз уже выручает. Продолжим?

— Да-да, командор, продолжайте, — Клатис взял одну из веток и подкинул в огонь. — Расскажите, как так вышло, что ваш брат некромант, а вы нет.

— Мы с братом родились на западе острова Делеф-Гир в рыбацком городке под названием Барахо. Наша семья не отличалась богатством — отец занимался рыбной ловлей, мать возилась с пряжей. Когда старший брат достиг нужного возраста, отец стал брать его себе в помощь. В один из таких дней на город и напали гадрахи… Как сейчас помню — сперва забила тревогу дозорная башня, что высилась на пристани. Затем люди высыпали на улицы, не понимая, что происходит, переглядываясь и задавая друг другу вопросы. А потом колокол на башне захлебнулся громыхнувшим взрывом и во все стороны разлетелись куски камня и дерева. Кто-то закричал, обращая внимание людей на море где, словно две скалы выросли плавучие крепости змееглавцев. Поднялась паника. Народ стал разбегаться в поисках убежища. Но как оказалось, от огненных шаров укрытия не существовало. Нескончаемым потоком они вновь и вновь обрушивались на город. На моих глазах один такой шар попал прямиком в лавку пекаря, разметав её на тысячи огненных кусков, словно та была из простой соломы. Никогда не забуду глаза старого толстяка Рохо, изумленно застывшего в окне… Мне было тогда всего восемь. Не знаю, каким образом удалось добраться до нашего дома, но когда я вбежал в распахнутую дверь, то так и застыл на пороге в ужасе глядя на тело матери, придавленное к полу огромной деревянной балкой. В память так и впечатались её остекленевшие глаза, глядящие в потолок из-под копны окровавленных волос… В таком состоянии меня и нашёл мой брат Эжжи. Весь перепачканный копотью и грязью, с окровавленными руками он ворвался в дом и вынес меня на улицу незадолго