Статьи - Сергей Переслегин

Реально, в проливе могло оказаться лишь соединение из двух-трех крейсеров и нескольких десятков эсминцев. Даже несмотря на потери и серьезные повреждения, полученные немецким флотом, его сил было достаточно для противодействия подобной крайне небольшой английской эскадре.

Таким образом, десант в Англию был возможен. И, скорее всего, он был бы удачным. (Заметим в скобках, что командиры на местах, например, Э.Манштейн, который тогда командовал армейским корпусом, относились к операции очень спокойно и считали ее вполне реальной.) Подготовка к десанту шла достаточно успешно. Десантных средств было сосредоточено даже больше, чем было предусмотрено по плану. Война в воздухе "медленно и методично" выигрывалась немцами. Но вот угроза английского флота висела дамокловым мечем над немецким десантом. Проявлением этой угрозы были споры между Вермахтом и флотом о ширине полосе высадки. Армия настаивала на широкой полосе, более удобной для дальнейших действий, а флот – на узкой, которую проще прикрыть. Решение было за политическим руководством страны. И решение не было принято. "Мощь" английского флота, в сочетании с упорным сопротивлением английской авиации, сделали свое дело. Немецкое вторжение не состоялось. Несуществующая угроза оказалась причиной разрушения планов противника.

К сожалению, самая лучшая (то есть, бескровная) победа не приносит полководцу "ни славы ума, ни подвигов мужества". Поэтому очень часто у командующего появляется желание разрешить проблемы прямым способом – битвой.

Написав, "самое худшее – осаждать крепости", Сунь-Цзы остался на уровне знаний своего времени. С тех пор мы существенно продвинулись вперед в определении "самого худшего".

Поправка 1: самое худшее – бомбить неприятельские города.

Поправка 2: еще хуже – расстреливать мирное население.

Легко видеть, что эти принципы следуют из аксиомы Лиддел Гарта, а также из следующего утверждения:

Аксиома Христа: жизнь человека обладает ценностью – в том числе и на войне.

Принципиальное уточнение: противника всегда следует считать человеком.

Заметим, что неочевидность данного вывода привела к появлению "метода устрашения" (который ошибочно приписывается Клаузевицу). Эта военная "теория" предполагала использовать террор по отношению к мирному населению противника для его запугивания. На деле же подобные действия неизменно приводили к появлению у мирных жителей противника причины к оказанию сопротивления. Таким образом можно считать доказанным принцип:

Принцип гуманности: из двух альтернатив имеет смысл выбирать самую гуманную.

Применение этого принципа Юлием Цезарем в Гражданской войне в Риме неоднократно критиковалось с точки зрения успешности операции. Однако расчет оказался верен – именно гуманность действий позволила Цезарю решить основную задачу – сохранить римское государство единым. Из этого принципа уже несложно получить следующие утверждения:

Вторая теорема Сунь-Цзы: Наилучше – сохранить государство противника, на втором месте – сокрушить это государство. Наилучшее – сохранить армию противника в целости, на втором месте – разбить ее.

Комментарий Ли-Вэй-Гуна: убитый солдат противника – всего лишь один мертвый враг. Живой, но зараженный паникой, может подорвать боеспособность всей его армии.

Еще один комментарий: нет человека – нет возможности его использовать.

И этому есть множество примеров. В историю вошли триста спартанцев, погибших при обороне перевала Фермопил. Они стали символом стойкости перед лицом численно превосходящего неприятеля.

Итак, наблюдается противоречие – война есть конфликт, а наилучшее ее решение – бесконфликтное. Мы должны признать, что:

Третья теорема Сунь-Цзы: "война – это путь обмана".

Однако есть еще один принцип, понимание которого могло бы прекратить множество ненужных потерь:

Четвертая теорема Сунь-Цзы: "война любит победу и не любит продолжительности".

Строго говоря, это вытекает из определения социальной энтропии, как меры нереализованной на личное или общественное благо, но затраченной работы. Всякая война увеличивает социальную энтропию (и, как следствие, меру страдания людей) тем больше, чем она продолжительнее. А потому:

Следствие: если нет возможности быстро выиграть войну, следует найти способ быстро проиграть ее, иными словами – быстрый проигрыш приводит к цели войны вернее, чем медленный выигрыш.

Данное утверждение совершенно неочевидно. Даже наоборот, большинство людей привыкло считать, что поражение есть синоним гибели. А это не так.

Следствие: поскольку своевременный мир может быть заключен только при сохранении нормальных психологических отношений между воюющими сторонами, эмоциональная пропаганда враждебности к противнику недопустима.

IV

Подобно тому, как логика войны завязана на металогику принятия решения, этика войны также допускает выход в надсистему. И эти две надсистемы – этическая и логическая – оказываются совпадающими.

Собственно, в этом нет ничего удивительного. И этика, и логика – лишь стороны одного и того же процесса познания. Обе эти дисциплины изобретены для того, чтобы дать человеку четкие ориентиры поведения в мире. Решая одну и ту же задачу, они не могут не приводить в схожих ситуациях к схожим ответам. Именно поэтому в этически неоднозначной ситуации следует поступать, исходя из логического анализа; в ситуации, неоднозначной логически, правильным будет самое нравственное решение.

Следствием этого можно считать некую разновидность закона кармы: всякие неэтичные действия (на войне) не могут привести к полезному результату, поскольку у противника обязательно найдется опровержение. Сам факт нарушения законов этики означает, что такое опровержение существует. Дело командира – его найти. К примеру, Помпей, убегая из Италии во время Гражданской войны, объявил, что всякого, кто останется в Риме, он будет считать своим врагом, этим он пытался вовлечь в войну всех граждан Рима. Цезарь смог найти опровержение – он, в свою очередь, объявил, что всякий, кто останется в Италии будет рассматриваться им (Цезарем), как союзник. Нужно ли говорить, что количество оставшихся намного превышало количество ушедших с Помпеем.

Отметим, что закон кармы обратим – этичные действия могут привести к полезным результатам. Так, к примеру, разумное решение вопроса убиев и свебов Юлием Цезарем помогло ему в дальнейшем – германские племена охотно сдавали ему внаем свою конницу, которая была для него очень важна особенно во время общегальского восстания 52 года до н.э. А переход на сторону Цезаря общин в Гражданской войне во многом был связан именно с политикой "милосердия" по отношению к врагу.

Таким образом, непрямое действие, которое призвано прежде всего избежать прямого столкновения, и как следствие, сохранить в целости как свои силы, так и силы противника, является наиболее предпочтительным.

Источник: "Конструирование Будущего", 2002 г.

Комментарии к работам профессора Сэмюэля Хантингтона

Оставаясь последовательным, Хантингтон должен предсказать серию гражданских войн, которая положит конец западной цивилизации. Этот вывод сделал за него Умберто Эко

…От усердья, с каким интеллекты,

Измеряют миры близоруко,

До завидной манеры мерзавца

Что угодно считать чем угодно…

М. Щербаков

Доктрина «in action»

Как известно, в основу внешнеполитической доктрины администрации Дж.Буша положена статья «Война цивилизаций» профессора С.Хантингтона, директора Института стратегических исследований им. Ж.Олина при Гарвардском университете. После крушения небоскребов Всемирного торгового центра мы получили возможность наблюдать эту доктрину «in action»: война цивилизаций началась.

Едва ли не в «День Д», 11 сентября, президентом США была выдвинута «исламская версия» и названо имя «террориста № 1». Было произведено несколько арестов, которые не дали «следственных результатов»: спецслужбы США так и не смогли добиться от задержанных нужных показаний. Средний американец, может быть, и поверит в легенду о «несгибаемых воинах Аллаха», но люди, осведомленные о возможностях современной химии, объясняют молчание подследственных тем, что им не о чем говорить.

Версии терактов, альтернативные «исламской», даже не были рассмотрены, хотя многие из них аргументированы не хуже официальной. Простой вопрос «кому выгодно?» заставляет подозревать в причастности к случившемуся тех деловых людей, которые нажились на трагедии (список их был представлен Ассоциацией американских банков). С другой стороны, технологичность действий террористов указывает на евро-атлантический стиль планирования операции и заставляет вспомнить о перманентном конфликте между долларом и евро. Есть еще Югославия, есть заинтересованный в разгроме талибов Северный альянс. Есть, наконец, колумбийские наркобароны, которые также имели и возможности, и мотив для нападения на США.