Былина железных душ - Вячеслав Ларин

позолотой, чаши, корчаги и другие прекрасные вещи. У Беленира и Всесвятлира аж глаза запорошило от такого богатства – не каждый день увидишь такую кучу сокровищ. Но искушения у витязей не было – разве что глупец будет брать что-то из подачки Кощевита, но было сожаление, что таким богатством завладел враг.

– Это не твоё золото, – заметил пчеловод, – не тебе им и распоряжаться. Оно принадлежит арихейскому роду.

– А ты на него не глазей, – бросил в ответ Кощевит, – и не зарься! И вы тоже, бородачи, глаза прикройте, а то зависть съест.

– Ты поплатишься за свои слова! – вспыхнул Мал-стар Дедок, потрясая своими большими кулаками. Затем он взял свою палицу богатырскую, которая стояла у его ног, и понёсся на Кощевита. Никто из дедов не испугался за своего родича, ибо все думали, что с ним ничего не может произойти. Но всё-таки что-то произошло.

Не успел Мал-стар Дедок и подойти к Кощевиту, как коварный враг встал с престола и стукнул о пол своим посохом. Раздался звук глухой, в глазницах черепа, прикреплённого к концу посоха, тотчас вспыхнул ярый, неистовый огонь. До самого потолка взметнулся чёрный дым, и в нём закраснели яркие искры. На стенах заплясали дико тени. Кощевита скрыло в темноте дымовых клубов. И тут вдруг Мал-стар Дедок упал и рассыпался по половицам землею. Борода его обратилась в мох да лишайник, волосы длинные стали травою, глаза зоркие обернулись в серые камни, а из груди забил яркий-яркий свет. Так и пал Земнородный дед, любимый Землею и чтимый Солнцем.

Увидев такой ужас и одновременно красоту деды и витязи обомлели. Беленир и вовсе губою не смог пошевелить, а у Деда-Пасечника сжалось ретиво сердце. Он даже вскрикнул, но в общей суматохе, когда восклицали почти все, его крик никто не услышал. Стрезибор тем временем молча и боязливо прошмыгнул за двери и убежал из чертога, а вслед за ним и вся его дружина – уже не молча, но тоже боязливо.

– Бегите, бегите! – воскликнул рассержено Беленир и стиснул зубы.

– Они столкнулись с тем, что им не по плечу, – сказал хрипло Дед-Пасечник. – Даже Мал-стар Дедок не справился, куда уж им. Но Кощевит ответит за свои дела! – и тут гневные очи пчеловода под нависшими, как листва дуба, бровями устремились в дым, где таился коварный враг.

И вдруг из того дыма показались языки пламени. Огонь лизнул кровлю и побежал по ней красным кочетом. Беленир, Всесвятлир, Волнозор и деды ахнули и поняли, что сам Кощевит давно ушёл и к тому же поджёг чертог. Тем временем по стенам метались тени чёрные, а престол княжеский, объятый огнём, полыхал словно костёр. Трещало дерево, с грохотом рушились балки. Беленир и его друзья уже собирались бежать из гридницы, как вдруг наверху, в одной из светлиц, раздался женский крик.

– Это, наверно, княгиня! – молвил Беленир. – Надо её выручать.

– Это слишком опасно! – сказал на то Дед-Пасечник. – Я стал больно тяжёл – подо мною пол провалится, а ты и вовсе можешь погибнуть.

– Но нельзя оставить её гореть заживо! – воскликнул Всесвятлир.

– Нельзя! – согласился Дед-Пасечник.

– Но её годы уже на исходе! – добавил Волнозор. – А вы ещё молоды – нельзя рисковать двумя молодыми жизнями ради одной старой. К тому же жизнями витязей! И что-то подсказывает мне, что это новая уловка!

– Эх! – изрёк Беленир. – Какие же мы тогда витязи, коли оставим в беде княгиню?

Всесвятлир согласился, кивнув головой, и вдвоём воины храбрые побежали к лестнице на второй этаж. Она была объята пламенем и трещала, словно дрова в печке, но удальцы не струсили и стали подниматься. Первым наверх взобрался Беленир, вслед за ним приспел Всесвятлир, а пчеловод и Волнозор тем временем выбежали на улицу проведать Хедора, Всеведа и коней.

– Где княжеская светлица? – спросил Беленир своего друга, но тот не знал, ибо ни черта не видел. Крика уже не доносилось. Тогда воины закрыли носы рукавами полотняными и, пригнувшись, стали пробираться к первой попавшейся двери. Над их головами клубился чёрный-чёрный дым, и в нём суетливо летали яркие искры. Смельчаки шли наугад и почти ничего не видели. И вдруг Беленир нащупал ручку дверную и отворил дверь. Туда сразу потянул дым, так что в светлице стало ничего не видно. Витязи вошли в комнату просторную и огляделись.

– Княгиня! – вскрикнул Беленир, убрав рукав от лица и тотчас закрыв нос обратно.

– Сюда! – послышался глухой звук.

– Она не здесь! – сказал Всесвятлир. – Она в соседней.

Тогда воины храбрые выползли из этой просторной светлицы и поползли дальше. В дыму чёрном средь язычков огня и пламенных взмахов они разглядели приоткрытую дверь. С трудом удальцы пробрались к той двери и вошли в княгинину светлицу. Там на полу они увидели жену Митрапирна: она была связана. Видать, её связал предатель Стрезибор, чтобы не убежала. Беленир тотчас разрезал путы, а Всесвятлир, прикрыв княгине нос какой-то тряпкой, взвалил её себе на спину. Скоро они добрались до лестницы и остановились. Всесвятлир проверил, не плохо ли княгине. Но лишь ступили удальцы на лестницу, прямо перед ними, грохоча и треща, рухнула переводина белодубовая и сломала старые ступени. Вслед за нею обвалилась часть кровли, и в огонь трескучий полетела золотая солома и куча снега. Благо, что переводина уцепилась за другую балку и упёрлась в пол, а не рухнула плошмя, так что Беленир и Всесвятлир, нёсший княгиню, взобрались по ней на крышу. Тотчас их обдуло ветром, морозным по-зимнему, и им стало оченно холодно. «Ух, мороз какой – подумал Беленир. – Как рано пришёл». Оглядевшись, витязи спустились по скату крыши и свысока среди снежной белизны увидели камень мшистый. Подле того валуна лежал Хедор и стояли деды с берегином. Там же были и кони добрые, богатырские. Тут Беленир свистнул посвистом молодецким, старцы оглянулись и увидели его и Всесвятлира.

– Помогите нам! – вскрикнули воины. Деды в ответ ничего не сказали, а лишь молвили что-то Космачу. Тем временем огонь уже охватил саму крышу, и солома златая вспыхнула словно змеево пламя, бросив в небеса ворох искристых блесков. Беленир и Всесвятлир спустились как можно ниже, но пламя уже лизало почти что всю кровлю, так что уйти было некуда – не прыгать же на землю с высоты! И тут, когда витязи уже думали помирать, к ним, одним прыжком преодолев несколько саженей, запрыгнул Космач.

– Что стоите да смотрите? – проязычился он и заржал по-кониному. – Прыгайте в седло, пока не сгорели!

Беленир и Всесвятлир вскочили коню на спину, не забыв и про княгиню, и конь сущий-вещий, громко