Миры Джона Уиндема, том 2 - Джон Уиндем

Теперь о последних событиях в Арктике и Антарктиде. Хватит держать нас за неразумных младенцев! Настало время открыть глаза человечеству.

Меня не волнует, какие силы заставили молчать тех, кто уже давно установил связь между поражением на море и изменением климата: придворные клики, закулисные фракции, в чьих интересах держать общественность в неведении «во имя ее же собственной пользы», или какие другие ревнители порядка – это не имеет значения. Были, есть и будут люди, изо всех сил стремящиеся найти средство, которое уничтожит нашего общего врага в Глубинах. Однако хочется напомнить, что до тех пор, пока это средство не найдено – мы стоим перед лицом самой большой опасности, когда-либо существовавшей перед земной цивилизацией, и от которой у нас нет защиты! Мы не в состоянии побороть нависшую над нами угрозу, пока не обнаружим и не обезвредим их «Главное Командование». Но что мы можем противопоставить их оружию, что? Как мы можем остановить таяние льдов, как?

Вы считаете, что растопить ледник невозможно? Это – фантастика? Абсурд? Нет, нет и еще раз нет! Если бы мы захотели, мы бы и сами могли это сделать, использовав освобожденную силу атома. Так что это – самая настоящая реальность.

Давайте вспомним о туманах. Из-за долгой полярной ночи мы о них давно ничего не слышали. Мало кому известно, что если арктической весной существовало всего две области распространения тумана, то к концу лета – их уже насчитывалось восемь, причем значительно удаленных друг от друга.

Причина возникновения тумана всем известна – это встреча теплых и холодных течений воздуха и воды. Но как могло произойти, что в Арктике вдруг возникло восемь новых, независимых друг от друга течений? И, как результат – беспрерывный поток ледяных глыб в Берингово и Гренландское моря. В Антарктике паковые льды проникли на сотни миль севернее их обычной весенней отметки. В арктических районах, к примеру, в Норвежском море льды появились наоборот южнее. Да и у нас самих нынешняя зима была непривычно холодной и влажной.

А айсберги? В последнее время мы только и говорим о них. Почему? Вероятно потому, что число их неимоверно возросло. Но тут же возникает еще одно «почему», на которое еще никто не ответил публично: почему их вдруг стало столь много?

Все знают, как образуются айсберги.

Когда-то, давным-давно, огромный ледник сполз на сушу. Продвигаясь у югу и снося на своем пути горы, он шел все дальше и дальше, пока не остановился стеной сверкающих скал из прозрачного зеленоватого льда, покрыв собой половину Европы. Затем постепенно он начал свое обратное движение к северу. Столетия ледник отступал, таял; его больше нет нигде, за одним исключением – в Гренландии. Гренландия – огромный остров (в девять раз превышающий Британские острова), последний бастион ледникового периода. Только здесь, на девять тысяч футов все еще возвышается этот гигантский памятник истории планеты – до сих пор непобежденный ледник. От его боков год за годом откалываются айсберги и, кажется, так было всегда. Но почему-то теперь их в десять, в двадцать раз больше обычного. Для этого должна быть причина, и она есть.

Если бы мы сами сегодня начали растапливать льды, то уже завтра могли бы полюбоваться результатом своих трудов. Это не такой уж долгий процесс, как считают некоторые. Более того: следствия будут проявляться вначале тонкой струйкой, а затем – бурным потоком. Я видел так называемые «подсчеты», предполагающие, что если полярные льды растают, то уровень воды поднимется только на сотню футов. Называть эти бумаги «подсчетами» – явная ложь. Это не более, чем предположение, которое может оказаться как верным, так и неверным. Бесспорно единственное – уровень моря поднимется. Но на сколько?

В этой связи, я хочу обратить ваше внимание, что в январе сего года уровень воды в Ньюлине возрос на два с половиной дюйма".

– О боже! – вырвалось у Филлис, когда она дочитала статью. – Опять этот сорвиголова! Нам надо с ним встретиться.

Мы попытались дозвониться Бокеру, но его линия постоянно была занята.

Наутро мы сами пошли к нему, и, на удивление, нас тут же приняли.

– Хорошо, что вы пришли, – вставая из-за стола, заваленного почтой, сказал Бокер. – Нынче все держатся от меня на расстоянии пушечного выстрела.

– Не перегибайте, док, – ответила Филлис. – Не успеете вы оглянуться, как окажетесь самым популярным человеком среди торговцев землей и землеройной техникой.

Бокер не прореагировал.

– И вас бы постигла сия участь, – произнес он, – когда б вы почаще общались со мной. И вы бы стали прокаженными. Спасибо Англии, в других странах меня давно уже упекли бы за решетку.

– Представляю, как вы огорчены, – откликнулась Филлис. – Тюрьма – прекрасное место отдыха для тщеславных великомучеников. Но ведь еще не все потеряно? – Филлис засмеялась. – Хорошо, а если серьезно, док? Неужели вам в самом деле нравится, когда вас побивают камнями?

– Просто у меня кончилось терпение.

– У других – тоже. Вы все время норовите повернуть против течения. Однажды вы поплатитесь, Бокер. Не сегодня, так завтра.

– Если не сегодня, то, возможно, и никогда! – изрек Бокер. – Но зачем тогда, девушка, вы пришли ко мне? Только ради того, чтобы сказать, что меня неминуемо ждет возмездие? Чего вы хотите?

– Отрезвления, док. Я не понимаю, мне казалось, что вы были близки к грандиозному откровению, а скатились до каких-то там двух с половиной дюймов…

Бокер внимательно посмотрел на Филлис.

– Да, – произнес он, – и что вам не нравится? Если два с половиной дюйма помножить на сто сорок один миллион квадратных миль поверхности, то в тоннах это получится…

– Меня не интересует арифметика. Для нормальных людей – два с половиной дюйма – ничто, ну, разве чуточку выше обычного. После такого многообещающего начала!.. Очень многие теперь раздосадованы, мол, стоило ли так тревожиться по пустякам. Некоторые даже смеются: «Ха! Ну и светило?!»

Бокер махнул рукой в сторону стола.

– Вон сколько ваших раздосадованных, точнее возмущенных и взволнованных! – Он закурил. – Я только этого и добивался, причем с самого начала, и вы об этом знаете. Абсолютное большинство, а особенно специалисты, как могут сопротивляются очевидным фактам. И это в век науки! Отворачиваясь от доказательств, они готовы свернуть себе шеи, лишь бы ничего не видеть и не знать. Сколько понадобилось усилий, чтобы они приняли мою первую теорию? И то – скрепя сердце, с большим запозданием, когда уже невозможно было отрицать! А сейчас что? То же самое! События в Арктике взволновали многих, но сделать выводы никто не решился. Возможно, они молчали под давлением правительства. Я тоже молчал.