Время кобольда - Павел Сергеевич Иевлев

— Да знаю, я же их смотрю! Блин, ни за что бы не поверила! Думала, они все чистый вирт! Ну, отец, ты умеешь удивить! — Настя ушла, качая головой.

— У неё будет много вопросов. У меня тоже, — признался я. — Но их можно отложить на завтра.

— Не думаю, что вам нужны эти ответы, Антон Спиридонович, — сказала строго Джиу, — но спрашивайте.

— Может, просто расскажешь, что происходит?

— Антон Спиридонович, — вздохнула Джиу, — я не могу предсказать последствий.

— Последствий чего?

— Того, что вы узнаете.

— Всегда лучше знать, чем не знать.

— Кот бы с вами не согласился.

Я посмотрел на кота. Чёрная сволочь мне подмигнула.

— Какой кот, Джиу? Чеширский? — кажется, наш диалог начал скатываться в кэролловский абсурд.

— Шрёдингера. Вы сейчас Наблюдатель, понимаете? Пока вы не знаете, кот может быть жив или мёртв. У него неплохие шансы вылезти из коробки, пожрать и полежать на тёплом. Жить долго и счастливо. А когда вы узнаете, волновая функция сколлапсирует, кот окажется в одном из возможных состояний. Окончательно. Вы это чувствуете, на самом деле, поэтому, например, не ищете Марту, не пытаетесь пообщаться с выпускниками, не выясняете, чьего сына растите, избегаете думать, откуда у вас дочь.

— Не многовато ли ты про меня знаешь?

— Пока вы смотрите Дораму, Дорама смотрит вас.

— И при чём тут кот Шрёдингера?

— Я и есть этот кот. Один из. В коробке может быть сколько угодно котов. При этом кот может знать о Шрёдингере, но Шрёдингер не может знать о коте. Жизнь полна парадоксов.

— Ты сейчас не жива и не мертва? Интересная аналогия…

— Это не аналогия, а самая что ни на есть буквальная правда. И я, и моя команда, и наши родители… Ну, кроме Отуба. Её коробку, вы, к сожалению, открыли.

— Не припоминаю такого.

— Значит, вот-вот откроете. Это называется «ситуация с отложенным выбором». Когда будущее наблюдение влияет на прошлое событие. Кот становится жив или мёртв не в тот момент, когда вы открыли коробку, а когда решили её открыть.

— А я могу передумать?

— Только если знаете, в какой именно коробке кот. Вы каждый день открываете кучу коробок, не зная, что там. Однажды находите дохлого кота. Но он умер, когда решение было принято.

— Мне жаль, Отуба. Я бы извинился, но не очень понимаю, за что именно.

Темнокожая девчонка только мрачно зыркнула на меня из-под дредов.

***

— Комнаты готовы, — сообщила вернувшаяся Настя. — Но я сейчас лопну от любопытства.

— Тогда отойди подальше, забрызгаешь, — недовольно сказала Отуба. — Лекций не будет, автограф-сессии тоже.

— А ты и правда такая бука, как в Дораме! — восхитилась дочь. — Вау!

— Бубука… — буркнула Отуба. — Пошли спать, это был тяжёлый день.

Настасья повела их в комнаты, а я торопливо налил виски. Надо успеть выпить, прежде чем она вернётся и посмотрит на меня укоризненным взглядом, застав со стаканом в руке.

— Нетта, душа моя, какого хрена творится? — спросил я, отхлебнув хорошенько.

— Антон, не спрашивай. Я ведь тоже кот в коробке. Мяу. Однажды ты её случайно откроешь и выбросишь то, что от меня осталось, даже не поняв, что это было.

— И сколько вокруг меня коробок с котами?

— Все. Причём в одной из них сидишь ты сам.

— Ничего не понимаю, Нетта. Я тупой. Я на журфаке учился. Мне эта квантовая физика…

— Ничего, — засмеялась она своим тихим шёлковым смехом, — я люблю тебя не за это.

А я подумал, что если я и кот, и Шрёдингер, то, открыв очередную коробку, однажды загляну в свои мёртвые глаза. Почему в моих коробках коты оказываются исключительно дохлые? Жаль, в теории вероятности я тоже не силён.

— Убирай стакан, — сказала Нетта, и её силуэт истаял, — Настя возвращается.

Я выхлебал одним глотком оставшийся виски и убрал посуду в тумбочку. Веду себя как какой-нибудь алкоголик. Но я ведь не он?

Правда?

***

— Отец!

— Я этот человек.

— Тебе не кажется, что ты мне должен пару объяснений?

Интересно, она тоже кот в коробке? Что я увижу, неосторожно сдвинув крышку? Хочется отрезать себе руки, чтобы нидайбог.

— Настасья, ты счастлива?

— Интересная попытка сменить тему разговора. А как ты думаешь, пап? Я счастлива?

— Думаю, что счастливые люди не изучают психологию. Только те, кто ищет объяснение, почему они несчастны.

— Я не несчастна сейчас. Но это результат сознательных усилий и долгого труда. Стартовая позиция была не очень.

— Я такой плохой отец?

— Ты никакой отец. Извини. Это не претензия. Ты такой, какой есть. Ты никогда не обижал меня специально. Ты всегда желал мне добра — в твоём понимании такового. Ты не давил на меня и даже старался быть деликатным. Я люблю тебя. Но ты не умел быть отцом и до сих пор не научился. Михе тоже будет что рассказать психотерапевту, когда он вырастет.

— Я люблю его. И тебя.

— Я знаю. Никогда в этом не сомневалась. Но иногда хотелось видеть что-то кроме готовности за меня убить.

— Папа страшный и ужасный?..

— …Люди все боятся папу! — подхватила Настя.

Надо же, помнит. Этот стишок она сочинила, когда ей было десять. Теперь его обожает Миха. Наверное, я с самого начала был так себе родитель. Прошли те простые времена, когда от отца требовалось всего лишь отмудохать дубиной тигра.

— Если ты закончил с запоздалыми родительскими рефлексиями, может быть, объяснишь, что у нас делают актёры из Дорамы?

— Проблема