Река надежды - Соня Мармен

– Ты хочешь сказать, что сможешь сделать больше, чем Понтиак, Вемикванит?

Безумный смех метиса подтвердил все его опасения. Вемикванит помолчал немного в раздумье, стоит или нет открывать карты, потом с надменным видом заговорил:

– Нужно уничтожить источник зла! Нужно вселить в ряды противника ужас и смятение. Я не такой глупец, чтобы предполагать, что полной победы можно добиться, уничтожив его армию. Посмотрите, что делают англичане! Разве они довольствуются тем, что убивают наших воинов? Нет! Они истребляют наших жен и детей, у которых нет оружия! Эти подлые «красные псы» нападают на самых слабых! Они принесли моему народу болезни и голод, чтобы поскорее от него избавиться. И нам надо поступать точно так же! Колонисты незаконно завладевают нашими землями на границах регионов, которые были нам выделены по условиям Парижского договора. Территории к западу от Аппалачей – наши! Но и там уже полно англичан-переселенцев. Они крадут землю наших предков, теснят нас к Великим равнинам. Этому нужно положить конец, и немедленно! И способ только один. Сейчас нас многие сотни, но скоро будут тысячи. Онондага, тсоннонтуаны, могавки, иллиной, шауни, одава – их доблестные воины ждут сигнала, чтобы собраться и истребить население колоний на границах наших земель и захваченных. Нужно посеять ужас, отбить у врага охоту наступать, сдерживать его за счет страха!

– Ты помешался, Вемикванит, – прошептал Александер, который только теперь осознал масштабы безумия, которым горели черные глаза метиса. – Если ты думаешь, что я скажу то, что тебе так хочется знать…

– Без этого золота можно и обойтись, – холодно оборвал его Вемикванит. – Хватит жажды мести, а она огнем пылает в наших сердцах. Имей мы эти деньги, мы бы купили самое новое оружие, но ведь нет ничего вернее старого доброго томагавка и стрелы, выпущенной искусным лучником, верно? Хотя деньги тоже нужны. На них можно купить души тех, кто готов ради наживы продаться хоть самому дьяволу…

– Ты и есть дьявол, Вемикванит! – прошептал Александер.

Индеец криво усмехнулся.

– Дьявол – в сердцах «красных псов», потому что это их методами я намереваюсь воспользоваться. Как у вас говорится… «око за око, зуб за зуб»? Мне нравится эта поговорка.

– Ты хочешь вовлечь свой народ в кровавую войну, которая закончится его полным уничтожением.

– Это мы еще посмотрим, – тихо проговорил Вемикванит и схватил свою жертву за воротник, заставляя подняться. – Думаю, нам пора навестить красавицу виандотку!

Александер попытался вырваться, но на помощь метису подоспел Шартран.

– А ты, Шартран, ты тоже готов продать душу дьяволу?

Вопрос привел француза в замешательство. Но ответить ему помешал прозвучавший из темноты душераздирающий крик. Пару мгновений, и Шартран оказался лежащим лицом вниз на том же месте, где только что лежал Александер. Молодой шотландец едва успел заметить гибкую фигурку, склонившуюся над телом француза, чтобы выдернуть из него нож, в то время как второй индеец оказался возле Вемикванита, на долю секунды застывшего от неожиданности. Клинок блеснул в лунном свете у шеи метиса – и из открытой раны со свистом вырвался воздух. Черные глаза Вемикванита расширились, а потом растворились в темноте. Тело с глухим стуком упало на землю. Держа в руке окровавленный нож, Ноньяша с ненавистью смотрел на труп метиса, который Матиас Маконс только что перевернул лицом вверх. Грудь его ходила ходуном от волнения.

– Воронам будет чем попировать на рассвете…

Александер смотрел на него растерянно, и виандот объяснил ему:

– Я шел за тобой следом, Макдональд. Я ждал, когда ты придешь ко мне поговорить. Потом я увидел тебя и пошел навстречу, но тут ты столкнулся с этим чиппева. Мне стало любопытно, и я решил пока не показываться. Я слышал ваш разговор. Я не мог позволить этому безумцу привести мой народ к воротам смерти…

Он по-прежнему задыхался, нож дрожал в его руке.

– Ради безопасности Тсорихиа я решил узнать, на чьей ты стороне.

Ноньяша повернулся уходить, но Александер схватил его за руку.

– Значит, ты все знаешь?

– О золоте? Теперь да, я знаю все.

Ноньяша помолчал немного, потом посмотрел белокожему мужчине в глаза.

– Это золото нам не принадлежит. Оно лишает людей разума. Мне оно не нужно. Но тебе…

– Мне оно тоже не нужно, – без тени сомнения заявил Александер.

– Значит, пусть лежит там, где лежит. А нам пора уходить. Я не знаю, на чьей стороне на самом деле Ланглад, и не собираюсь это выяснять. Также мы не знаем, кто еще здесь знает правду о том, кто ты на самом деле, Шотландец, поэтому нам нельзя тут оставаться. Тела мы сейчас сбросим в реку, а потом я пойду готовить лодки, а вы с Матиасом сходите за Тсорихиа и прихватите с собой провизию.

Подмигнув, молодой виандот протянул Александеру ружье Brown Bess.

– Раз ты предпочитаешь эти ружья, держи! Оно тебе понадобится! Я напомнил Жаниссу, что он был должен отцу, но так и не заплатил. Мы поплывем на север, там сейчас славная охота…

Лето прошло, наступила осень. Пришло время подумать и о зимовке. Мехов за охотничий сезон набралось много, и Александер, Матиас и брат с сестрой отправились в факторию форта Микиллимакинак. На деньги, вырученные от продажи искусно выделанных Тсорихиа шкурок, они приобрели сани, пять ездовых собак и большое количество продуктов, которых должно было хватить на период холодов. Ноньяше не хотелось задерживаться возле форта, и он предложил обосноваться на востоке, на озере Верхнем. Так они и поступили. По приезде на северный берег озера они поставили две хижины, которые вскоре укрыло снегом.

В тумане времени, словно в лесу, Александер блуждал, кружил, терял путеводную нить. Помимо охоты приходилось выполнять работу, без которой им было не выжить, и дни пролетали незаметно. К вечеру он так уставал, что попросту падал на ложе из сосновых веток. Засыпал не сразу, порой часами наблюдал, как Тсорихиа, не жалея глаз, делает снегоступы и шьет зимние мокасины. Она сшила по два старых одеяла между собой и набила получившийся «карман» гусиным пухом, который отлично сохранял тепло. Теперь, когда не было недостатка в рукавицах, искусно расшитых иголками дикобраза, хлопчатобумажных рубашках, верхней одежде на меху и бобровых шапках с клапанами, защищающими уши и шею сзади, зима уже не казалась такой страшной.

Летом рацион индейцев отличался большим разнообразием – они могли позволить себе в достаточном количестве черепашье мясо, моллюсков, лягушатину, птичьи яйца и дичь, но в зимний период приходилось несколько ограничивать себя. Сейчас они в основном питались рыбой, которую вылавливали из-подо льда, мясом животных, которых удавалось подстрелить, купленными продуктами и припасами, которые сами насушили, закоптили и сложили в небольшой погреб. Когда охота оказывалась неудачной, они довольствовались другими дарами природы. Так, Александер узнал, что саранча очень приятна на вкус, особенно если подать ее без крыльев и ножек, что у вареного мяса ужа вкус курятины и что извлеченные из трухлявых пней крупные личинки, которыми так любят лакомиться медведи, в поджаренном виде тоже могут сойти за деликатес.