Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6) - Уинстон Черчилль

6 апреля Цудерос подал в отставку и рекомендовал в качестве своего преемника военно-морского министра своего правительства Венизелоса. 4 апреля вспыхнули беспорядки в 1-й бригаде, которая, как я надеялся, могла бы принять участие в кампании в Италии. 5 апреля канцелярия начальника греческой военной полиции в Каире была захвачена сотней мятежников, которых английским войскам и египетской полиции пришлось окружить, после чего они были без осложнений вывезены на грузовиках в лагерь-изолятор. В Александрии руководитель профсоюза греческих моряков вместе с тридцатью своими приверженцами забаррикадировался у себя дома и отказался подчиниться приказу полиции. Экипажи пяти кораблей греческого королевского флота высказались за республику и потребовали отставки всего тогдашнего правительства. Все члены этого правительства подали королю свои прошения об отставке, но согласились остаться на посту, пока она не будет принята.

В то время ввиду отсутствия Идена я ведал министерством иностранных дел. Таким образом, все нити находились непосредственно в моих руках.

6 апреля я телеграфировал Цудеросу: «Для меня было большим потрясением узнать о вашей отставке, которая, видимо, оставляет Грецию на произвол судьбы и в одиночестве в момент опасности для ее национальной жизни. Король, с которым я только что виделся, сказал мне, что он не принял вашей отставки. На следующей неделе он выезжает в Александрию. Вы, безусловно, могли бы подождать до его приезда».

К тому времени положение в греческой армии и на флоте еще больше ухудшилось, и Венизелос объявил, что он уже не может согласиться принять предложенный ему пост. Цудерос ответил мне 7 апреля: «Я остаюсь на своем посту, как повелевают законы Греции и по вашему желанию, пока нынешний кризис не разрешится законным путем. Если король отложит разрешение этого кризиса до своего возвращения в Египет, я опасаюсь, что к тому времени ему уже не представится возможности его разрешить».

7 апреля Липер[78] телеграфировал английскому министерству иностранных дел: "То, что происходит здесь среди греков, — не что иное, как революция.

В таких условиях импровизированное греческое эмигрантское правительство, страдающее всеми вытекающими отсюда слабостями, пыталось справиться с обстановкой. Оно потерпело полную неудачу, но ему мешало то, что оно не в состоянии осуществить какую бы то ни было законную перемену без санкции короля, который от него далеко…"

В этот день в Лондоне греческий король приехал ко мне на завтрак. Я без всяких комментариев показал ему телеграмму нашего посла. Он сказал, что немедленно поедет в Каир. Я полагал, что он совершенно прав.

8 апреля один греческий эсминец отказался подчиниться приказу о выходе в море впредь до сформирования правительства с участием представителей ЭАМ. Взбунтовавшаяся греческая бригада заняла оборонительные рубежи вокруг своего лагеря; ожидались также беспорядки и в небольшой греческой авиации. Я был вынужден отказаться от надежды на то, что удастся отправить греческую бригаду в Италию. Позднее я послал командующему английскими вооруженными силами в Египте генералу Пэйджету следующую телеграмму:

Премьер-министр — генералу Пэйджету 8 апреля 1944 года

«Мятежная бригада, угрожающая своим офицерам, безусловно, Должна быть окружена и принуждена к капитуляции путем прекращения всякого снабжения. Почему вы даете им воду? Разве это не ускорило бы желанный результат? Ясно, что эти войска должны быть разоружены. Согласен, что, пожалуй, придется отказаться от надежды перебросить их в Италию. Держите меня полностью в курсе планов разоружения. Мы не можем терпеть политические революции, осуществляемые иностранными воинскими формированиями, ответственность за которые в конечном счете несем мы. Во всех таких случаях нужно использовать крупные части английских войск, чтобы внушить страх и, таким образом, свести кровопролитие к минимуму».

Я также направил Липеру подробную декларацию о нашей политике, которой он должен руководствоваться в сношениях с греками.

Премьер-министр — Липеру 9 апреля 1944 года

«Мы связаны определенными отношениями с законно созданным правительством Греции, возглавляемым королем, который является союзником Англии и которого нельзя выбросить за борт в угоду внезапной вспышке аппетита у честолюбивых эмигрантских ничтожеств. Точно так же законным выражением воли Греции не могут служить те или иные клики партизан, зачастую ничем не отличающиеся от бандитов, которые маскируются под спасителей родины и в то же время существуют за счет сельского населения. Если необходимо, я выступлю с публичным осуждением этих элементов и тенденций, чтобы подчеркнуть любовь Великобритании к Греции, страдания которой она в некоторой степени разделила, будучи в то время, увы, не так хорошо вооружена, как в настоящее время. Единственное, к чему мы стремимся и в чем мы заинтересованы, это в том, чтобы видеть Грецию славной свободной нацией Восточного Средиземноморья, чтимым другом и союзником победоносных держав. Поэтому приложите все усилия для достижения этой цели и дайте понять совершенно ясно, что мы не собираемся смотреть сквозь пальцы на отклонение от норм хорошего поведения».

Некоторое время спустя генерал Пэйджет сообщил мне, что поскольку греческая 1-я бригада взбунтовалась против своих офицеров и отказалась, несмотря на его приказ, сложить оружие, он предполагает приступить к непосредственным действиям для осуществления этого приказа. 9 апреля я телеграфировал ему: «Эти мелкие события быстро развиваются, и я полностью поддерживаю принимаемые вами меры… Успехом будет, если справитесь с бригадой без кровопролития. Но справиться с ней нужно. Рассчитывайте на мою поддержку».

Греческая бригада к тому времени была окружена превосходящими английскими силами. Эта бригада насчитывала 4500 человек и около 50 орудий; все они были развернуты на оборонительных рубежах против нас.

Тем временем король прибыл в Каир и 12 апреля обнародовал воззвание, в котором говорилось, что будет создано представительное правительство, состоящее в основном из греков, находящихся в Греции. На следующий день Венизелос стал премьер-министром вместо Цудероса, и втайне были приняты меры по доставке в Каир представителей из самой Греции.

После этого я информировал обо всей ситуации президента Рузвельта, который сочувствовал моей точке зрения, и короля Греции Георга.

Президент прислал мне пришедшуюся весьма кстати телеграмму:

Президент Рузвельт — премьер-министру 18 апреля 1944 года

"Благодарю Вас за информацию о недавних трудностях, касающихся участия греков в наших союзных усилиях.

Так же как и Вы, я надеюсь, что Ваша линия действий в отношении этой проблемы приведет к возвращению греков в лагерь союзников и к участию их в борьбе против варваров, что даст им возможность показать себя достойными преемниками героических традиций Древней Греции".

Вечером 23 апреля на взбунтовавшиеся греческие корабли были направлены сохранившие верность греческие моряки, и бунтовщики были собраны и отосланы на берег; потери составили около 50 человек. Это дало основание генералу Пэйджету надеяться, что он сможет добиться капитуляции греческой бригады путем переговоров, без кровопролития. С этим делом справились весьма успешно, и на следующий день я имел возможность информировать президента Рузвельта о том, что английские войска, встретив незначительное сопротивление, заняли ключевые позиции на горном хребте, господствующем над греческим лагерем. Греки не понесли никаких потерь, но один английский офицер был убит. Греческая бригада капитулировала, сложила оружие и была эвакуирована в лагерь для военнопленных, где зачинщики были арестованы. Взбунтовавшиеся моряки капитулировали безоговорочно 24 часами раньше.

Мы информировали также русских об этих событиях, направив послания Молотову, а также через советское посольство в Каире. Советское правительство ограничилось критикой наших действий, а когда 5 мая России было сделано в Москве официальное предложение о сотрудничестве в греческих делах, то на это нам ответили, что считают неподобающим присоединиться к каким-либо публичным высказываниям по поводу политических дел в Греции.

С окончанием бунта вопрос о формировании греческого правительства приобрел неотложный характер. Венизелоса не считали пригодным для этой задачи, и 26 апреля к власти пришел лидер греческой социал-демократической партии Папандреу, которого специально доставили из Греции. На следующий день он опубликовал воззвание, которое должно было послужить предметом обсуждения на конференции, представляющей все партии, включая лидеров греков в горах. Эти делегаты собрались 17 мая на одном из горных курортов в Ливане, где после ожесточенных дебатов, длившихся целых три дня, было решено создать в Каире правительство во главе с Папандреу, в котором должны были быть представлены все группировки, а тем временем в горах Греции объединенная военная организация должна была продолжать борьбу против немцев. Эта договоренность внушала надежды на будущее.