Бумажный тигр (I. - 'Материя') - Константин Сергеевич Соловьев

что фунтов восемьсот[26], не меньше. Неудивительно, что прихожая ходила ходуном, когда это состоящее из броневых пластин чудовище-гидроцефал забралось в дом, тяжело переставляя сегментированные ноги-колонны. Оно не было вооружено, но ему и не требовалось оружие. Тяжелые стальные лапы, которые волочились по полу вслед за ней, заканчивались клешнями с двумя противостоящими друг другу смыкающимися когтями, тупыми, не очень грозными на вид, но Лэйд хорошо помнил, как лопнула от их прикосновения дверная коробка. Для того, чтобы раздавить человеческую голову им придется приложить не большее усилие, чем самому Лэйду – чтобы разбить перепелиное яйцо, сооружая себе сэндвич с омлетом.

- Хорошая погода, - существо, сопя и скрежеща, втянуло себя внутрь гостиной, точно не замечая пятящихся к стенам гостей, - Но к вечеру делается сыро, а сырость скверно действует на мои кости… По крайней мере, на то, что от них осталось.

Существо кивнуло им, небрежно, как кивает, входя в клуб, джентльмен средних лет и среднего же положения в обществе. Будь его голова немногим меньше, это выглядело бы даже естественно. Но его голова представляла собой огромную тяжелую сферу, окруженную чем-то вроде поручня и сверкающую множеством глаз. Этих глаз было куда больше, чем полагается человеку, больше, чем торчало из шлема Блондлоу, даже больше, чем у известных Лэйду насекомых. По сути, вся поверхность его головы была покрыта глазами- ровными рядами одинаковых круглых глазков из стекла и стали. Дюжины четыре, не меньше. Должно быть, это самая глазастая тварь в мире, подумал Лэйд, ощущая желание заполнить хоть какими-то мыслями ту ледяную впадину, которая стремительно расширялась где-то на дне сознания, втягивая в себя тускло мерцающие крохи рассудка.

Тяжелая броня гостя была почти всплошную покрыта коркой из гниющих водорослей, такой плотной и толстой, что образовывала на его стальном гудящем панцире второй слой брони самых разных оттенков зеленого – от мягкого почти приятного глазу шартреза до бледно-болотного аспарагуса.

Вот чем это мгновенно пропахла гостиная мистера Герни, едва только оказалась снесена дверь – тяжелым запахом разлагающихся водорослей. Таким пронзительным и острым, что делалось не по себе. Это существо выбралось из моря, отстраненно подумал Лэйд, какой-то голос заставил его подняться из мрачных глубин, готовых раздавить самого ловкого ныряльщика за жемчугом, пересечь невидимым половину города и заявиться в гости к мистеру Герни, в теплую компанию из зазванных им в гости джентльменов. Ах черт, а ведь что-то знакомое есть в этой штуке, что-то уже виденное…

- Я слышал, в хороших кругах не принято наносить визит с пустыми руками, - прогудело существо. Доковыляв до центра гостиной, оно замерло там, стоя между столом и дверью, огромная груда металла, покрытая гниющим зеленым покровом, - Я бы не хотел выглядеть невежливым гостем. Вот, держите.

Одна из его лап со скрежетом поднялась, протягивая что-то мистеру Герни. Что-то округлое, похоже не то на футбольный мяч, который от долгой игры потерял форму, не то на местную разновидность тыквы, из которой умельцы-полли делают превосходные фляги. Мистер Герни покорно подставил руки, принимая дар. Тот шлепнулся в его ладони с неприятным влажным звуком, который обычно издает падающий на землю перезревший плод. И секундой позже покатился по полу, когда мистер Герти, испуганно вскрикнув, отшвырнул его прочь.

Это голова, подумал Лэйд, пытаясь оторвать взгляд от этого предмета, катящегося по полу. Голова мажордома или привратника или кем он здесь был. Оторванная от тела, смятая, с наполовину содранным скальпом и выпученными в немом ужасе глазами.

- Не очень-то вы вежливы, - укоризненно пробормотало существо, - Могли бы отдать таксидермисту, чтобы он набил ее ватой и опилками, вышло бы прелестное пресс-папье, которое можно было бы держать на рабочем столе, вспоминая близкого вам человека. Но, видно, правду говорят, будто сердце банкира твердо как камень.

Мистер Герни пробормотал что-то нечленораздельное. Он был бледен и сам производил впечатление не очень-то хорошо изготовленного чучела, что усугублялось его безжизненной позой. Сейчас мы все такие, подумал Лэйд, силясь вернуть собственному обмякшему телу хоть какую-то чувствительность. Наверно, похожи на восковых обитателей домишки на Флит-стрит, выбравшихся из своей темницы[27], да так и застывших посреди мостовой с восходом солнца.

Воган что-то беззвучно бормотала, беспомощно выставив перед собой руки в перчатках. Блондло вжался в кресло, уставившись на пришельца через свои мощные чудодейственные линзы и выглядел так, будто разглядывал в микроскоп первочастицу всего сущего, испытывая одновременно блаженное восхищение и смертельный ужас. Даже братья Боссьер как будто бы съежились, враз утеряв свой злой волчий задор, глаза их из презрительных сделались бледно-желтыми, как разбавленное оливковое масло, пустыми, руки сжались в кулаки, даже не попытавшись схватиться за их зловещие гарпуны. И Лэйд охотно мог их понять.

Хури[28], - подумал он, ощущая, как воздух в гостиной быстро пропитывается миазмами разлагающихся водорослей и гниющей тины, делаясь зловонным, как в худшем из рыбных притонов Скрэпси, - Эта штука весит немногим меньше парового экипажа и двигается так, словно способна пройти небрежным шагом прямиком сквозь каменную стену. Выйти против такой с архаичной пикой в руках – затейливая форма самоубийства и ничего больше. Такую толщу закаленной гадфилдовской стали не пробить даже пулей. По крайней мере, Лэйд не рискнул бы бросить этой штуке вызов, даже будь у него в руке револьвер системы Томаса, ныне уютно лежащий в письменном столе в трех милях от него. Возможно, здесь был бы бессилен даже взвод вооруженных винтовками «красномундирщиков[29]». Черт, скорее здесь пригодилась бы десятидюймовка с «Циклопа[30]»…

Закованный в сталь великан тяжело остановился посреди гостиной, переминаясь с ноги на ногу, усеивая пол вокруг себя грудами полуистлевших водорослей и заставляя паркет под собой опасливо поскрипывать. В его движениях не было грациозности, он передвигался под стать автоматонам с их несовершенными конечностями и грубыми шарнирными суставами, тяжело и неуклюже. Неудивительно, при таком-то весе!

Лэйд ощутил касание надежды, похожее на легкое прикосновение теплого женского пальца к загривку. Пожалуй, шанс есть. Если сейчас скользнуть вдоль стены, огибая его справа…

- На вашем месте я бы не стал этого делать, мистер Лайвстоун. Взгляните правде в глаза, вы не в лучшей форме. Кроме того, мое тело способно двигаться куда быстрее, чем это можно предположить по его габаритам. Я раскрою вам голову прежде чем вы выскочите прочь.

- Я и не собирался, - пробормотал Лэйд, надеясь, что нехорошую сухость во рту удастся хоть немного сгладить нарочитой бодростью тона, - Просто вспоминал ту заковыристую фигуру из халандфлинга[31], которая мне вечно не