«Если», 2002 № 09 - Джеймс Блэйлок

Из-под пера Натальи Игнатовой вышло три романа — «Чужая война», «Змея в тени орла» и «Последнее небо». Первые два составляют некое подобие дилогии, связанной общим местом действия. Наиболее значительным в творческом активе Игнатовой пока представляется ее дебютный роман «Чужая война». После первого знакомства с главными героями книги может возникнуть сомнение. А не с сиквелом ли книг Майкла Муркока об Эльрике Альбиносе мы имеем дело? Несчастный принц, Вечный Воитель и Скиталец, прилетел на другую планету, где продолжает свою миссию: воюет со злыми силами во имя торжества добра. Сомнения так и не рассеялись до конца «Чужой войны». Однако не появилось и твердой уверенности в обратном. Очень уж отличаются книги английского и российского авторов и по духу, и по содержанию, и, главное, в трактовке образа героя. Эльрик Игнатовой более «живой». Несмотря на постоянно возникающий мотив одиночества шефанго, тот не производит впечатления страдающего героя. В остальном же в «Чужой войне» все достаточно традиционно: планета, населенная эльфами, шефанго, гномами, гобберами, орками и людьми; разные религии, парочка воинствующих орденов; несколько скучающих Творцов-Демиургов, которым захотелось в очередной раз поиграть в шахматы, где фигурами выступают люди и нелюди, а доской — весь мир Божий; локальные драки и финальная Последняя Схватка…

Когда жанр фэнтези задает автору и антураж, и в какой-то степени композиционный рисунок, логично воспользоваться одной из двух стратегий — для того, чтобы выделиться из общей массы перепахивающих это поле фантастов. Во-первых, можно выжать максимум из усложнения сюжета, увеличения числа действующих лиц, усиления чисто приключенческой составляющей. Анна Тин и Наталья Игнатова здесь не одиноки. Той же проторенной дорогой пошла и Виктория Угрюмова в ее эпическом цикле «Кахатанна», состоящем из четырех романов: «Имя богини», «Обратная сторона вечности», «Огненная река», «Пылающий мост». Вера Камша, романом «Темная звезда» открывшая в 2001 году проект «Хроники Арции», также избрала эту стезю. Может быть, даже с некоторым перебором: нить повествования теряется, сложность композиции переходит в избыточность. Две авторские удачи, два характера, выписанных живее прочих, — эльфийский бард Роман и герцог Рене Аррой, — не в состоянии вытянуть груз сюжета, завязанного в десяток морских узлов.

Во-вторых, можно сосредоточиться на «отделке» фэнтезийного мира. Сделать так, чтобы читатель сконцентрировал свое внимание на его яркости, экзотичности или хотя бы сбалансированности. Здесь автору, скорее всего, понадобятся основательные знания в области культурологии, истории, филологии и, возможно, даже экономики. Названный путь, видимо, более перспективен: чего-чего, а образованных людей в стране хватает. Есть кому написать, есть кому прочитать… Удачным примером «культурологического» варианта в героической фэнтези могут служить романы Юлии Горишней «Слепой боец» и Арины Вороновой «Дети Брагги». Видно, как основательно поработали авторы с источниками по скальдической поэзии, ранне-средневековой истории и мифологии скандинавских народов. В России этой тематикой увлекаются многие, так что Горишняя и Воронова рисковали нарваться на замечания вроде: «Какой же ты викинг, если не отличаешь висы от фюлька!» Но этого не произошло: романы, что называется, выдержали экзамен.

Еще один пример — «Повесть о последнем кранки» Натальи Некрасовой. Ее мир абсолютно виртуален и никак не связан с реальной историей. Сильная сторона повести — логика, связывающая различные страны и народы. Их взаимодействие продумано до такой степени, что напоминает политологическую модель како-го-нибудь «горячего» региона в динамике.

Более известный образец «логицизма» — проза Юлии Латыниной. Наибольшую популярность получил ее цикл, посвященный судьбам Вейской империи или «Страны Великого Света» («Сто полей», «Колдуны и империя», «Инсайдер»). Нелегко определить жанровую принадлежность латынинских текстов. Это своего рода «экономическая» фэнтези или, может быть, «политологическая» фэнтези. Средневековый китайский антураж разбавлен «арканарской ситуацией» (при том, что земные прогрессоры оказались куда корыстнее коммунаров-комконовцев) и расставлен по «игровой доске» фабулы в соответствии с прагматической логикой пана Анджея Сапковского. И здесь также виден предельный рационализм, жесткая логическая сцепка: сюжет и устройство мира просчитаны с необыкновенной, даже, возможно, несколько гипертрофированной четкостью. Елена Артамонова уверенно работает в том же пространстве, в каком создавались классические «готические» романы и создаются произведения Стивена Кинга. По-настоящему добротных книг такого рода в отечественной фантастике немного, из мужчин-фантастов с нею успешно соперничает разве что Андрей Дашков. У Артамоновой на данный момент вышло четыре повести, адресованные вроде бы подростковой аудитории: «Духи Зазеркалья», «Мой друг— вампир», «Призраки рядом с тобой», «Талисман богини тьмы». На деле же эти произведения можно назвать детской литературой с большой натяжкой. Особенно «Духов Зазеркалья». По мнению автора, «зеркало — это окно в мир духов. Злобных, жестоких существ, могущественных и одновременно бессильных. Бессильных, если мы не дадим им силы. Духи Зазеркалья живут за счет энергии смотрящих на них людей». На долю героев книги выпала масса приключений: встречи с «Летучим голландцем» и злобными духами из Зазеркалья, привидениями и ходячими мертвецами, участие в мрачных кровавых обрядах-жертвоприношениях… То же — ив прочих книгах сочинительницы: проникновение в наш мир коварных потусторонних сил, древних полузабытых божеств, угроза Конца Света. Суть привычных «детских» книг в том, чтобы в конце концов зло наказывалось и у детишек оставалась светлая уверенность в победе добрых сил. Закрывая же книги Артамоновой, вы не испытаете облегчения. Зло отступило лишь на время.

Еще один бранч традиционной фэнтези — так называемые «дописки за Профессора». Ник Перумов когда-то собрал на этой ниве урожай высоких тиражей… Единственная по-настоящему серьезная попытка творчески развить в отечественной женской фантастике трилогию Дж. Р. Р. Толкина была предпринята Наталией Васильевой и Натальей Некрасовой, авторами дилогии «Черная книга Арды» — «Черная книга Арды: исповедь стража». «Исповедь стража» — сольная книга Некрасовой — сделана более добротно в литературном смысле. Видно, что автору было не так-то просто развернуть собственную этику поверх толкинского мира. Получился очень неоднозначный компромисс. Толкин для многих стал колыбелью, но тот, кому колыбель не становится однажды тесна, навек останется при соске и погремушках.