Кросс по грозовым тучам - Сима Кибальчич

занимали леса, если можно так назвать огромные пространства биологически активной материи. Между флорой и фауной наблюдатели не обнаружили явных границ. То, что уходило корнями в землю, могло быть хитрее и прожорливее, чем существа ползающие или двигающиеся на двух, пяти, двадцати конечностях. Хотя высшая раса — изоморфы — не нуждалась в корнях или варьировала конечностями по желанию.

Аналитики предполагали, что способностью принимать относительно гладкие формы обладали самые генетически развитые особи изоморфов, такие и стояли во главе крупных родов. Интересная странность. Обычно у агрессивных разумных рас тело состояло из множества сочленений с многофункциональными и пугающими на вид конечностями — средствами нападения и обороны. Простота и гладкость туловища чаще указывала на созданий с комфортных и безопасных планет, слишком доверчиво относящихся к новому и неизведанному. А изоморфы? Кто они? Гуманоиды, пожирающие слабых существ и при этом стремящиеся воплотиться в самые простые и округлые формы? Очень нетипично. Тем интереснее будет эксперимент.

— Приближаемся к отмеченному горному массиву, контр-адмирал.

Лейтенант службы технической поддержки активировал голографическую проекцию точки назначения. Картинка в уменьшенном формате висела в центре прозрачной кабины и круга ложементов с вертикально поднятыми спинками. Прямо по курсу шаттла разворачивалось нагромождения горных пород и скал. Это поселение относилось к наиболее развитым.

— Что-то там происходит, — несколько напряженно сказал Рей. — Какое-то движение.

— Сейчас разберемся. Они нас не заметят.

— Ты уверен в этом?

— О да, я уверен, — с иронией ответил Тим. — Мы для них — прозрачное небо над головой. Не дрейфь, капитан Кларк.

Тот хмыкнул в ответ, что все бывает, кто-то засмеялся, кто-то бросил короткую реплику, и напряжение стало спадать. Черные скалы взбирались на спины друг друга и тянулись к густо-синему небу. Грудились величественными, местами выветренными до седины гигантами. На нижних уровнях горных хребтов между оскаленными зубцами тянулись серые полосы. Достаточно темные в тени, на солнце они посверкивали серебряными искрами и будто ползли по склонам гор. Мох, который паразитировал на всех поселениях изоморфов. Пасся по камням в поисках органической и минеральной пищи. Горный массив был километра три в поперечнике, от него спускался к земле рукав кряжа и терялся в разноцветном живом лесу.

— Уж не собираются ли эти твари в поход за обедом? — задумчиво проговорила Елена Меерова — эксперт по семиотике поведения инопланетных рас, обладательница зачетного размера груди, к сожалению Тима, вечно закрытой форменной тканью изумрудного цвета. А изоморфы действительно куда-то собирались.

Единого входа в скальный город не было. Расселины и зевы пещер располагались на разных уровнях склонов. Странные для человеческого глаза фигуры двигались справа и слева к группе, расположившейся под каменным навесом, напоминавшим обломанную шляпку гриба.

— Без зубов, когтей и оружия — это больше похоже на прогулку, — возразил вечный спорщик Джеф.

— Свои зубы и когти они прячут под кожей, и лучше бы тебе их не видеть, милый мой, — бархатно пропела Елена и укрупнила изображение собравшейся группы изоморфов.

Удивительно, насколько разными были изоморфы. Отличались и цвет, и форма тела. Грязно-желтая тварь слева походила на туловище верблюда, без ног, но с горбами, волокущимися по земле. С каменного уступа спрыгнул пупырчатый шар на мускулистых лапах с широкими, словно ласты, ступнями. Два фиолетовых с коричневыми разводами создания стояли, притершись друг к другу боками, и издавали короткие резкие звуки. Видимо, общались. Их мирный вид и внешняя безопасность обманчивы. Изоморфы способны измениться в секунду, обрасти иглами, панцирями — средствами обороны и атаки. Хотя в спокойном состоянии предпочитали сглаженные формы, что ставило под сомнение их тотальную агрессивность. И все же, в мультяшной неуклюжесть тел таилось нечто пугающее.

— В каждом из этих существ есть какое-то уродство, — сказала Елена. — Это напрягает.

— В тебе говорит человеческая эстетика.

— Моя эстетика за пятнадцать лет путешествий по галактическим зверинцам утратила дар речи. Ее почти все устраивает. Но от этих резиновых фигурок — мороз по коже.

— Зря ты, — возразил Ичиро Камигата, помощник главного инженера «Сияющего». — Не резиновые, а вполне приличные создания. Они охотятся совместно, значит, коллективное взаимодействие у них развито и с ними можно договориться. И они не страшные. А вон тот бордовый и вовсе красавец.

Перед высоченным изоморфом расступались все остальные. Он напоминал гладкий ствол с причудливым плетением на вершине и тремя мощными гибкими конечностями внизу. Третья — все же хвост. «Бордовый», который скорее был багровым, выглядел главным в этой разношерстной толпе.

— Странные у тебя вкусы. Японская эстетика?

Ичиро вежливо хмыкнул, но промолчал. Невидимый шаттл уже некоторое время неподвижно висел над горами.

— Зрители собрались. Пора начинать, — сказал Тим. — Всем внимание на изоморфов.

Закатят им маленькое представление. Чтобы странные растения вспомнили, что помимо еды есть боги. Тим придумал общие принципы, а искин «Сияющего» просчитал «Знамение». Спроектировал ее под расу Орфорта. Тим смахнул проекцию собравшихся изоморфов и вывел архивированную программу. Распаковал первое приложение и активировал встроенные в обшивку шаттла дополнительные генераторы силовых полей. Легкая вибрация прошлась по корпусу, и началось.

Черную землю вокруг гор и высоченные хребты накрыла тьма. Растягивая непроницаемый купол, Тим наблюдал, как больше десятка изоморфов бросились друг к другу, слепляя тела в плотную многоцветную массу. «Багровый» высился в центре. В следующую секунду в темноте неба вспыхнули одно за другим семь ярких светил. Каждое сияло, как спустившаяся из космоса звезда, но не изгоняло тьмы. Семь звезд — семь цветов, чистых и флюоресцирующих, как это бывает на Орфорте. Светила выстроились в линию, зависли на несколько мгновений и начали новое движение. По три с каждого края устремились к центральному — черному, как сгусток материи в разреженном космосе. Как только последняя из шести звезд вошла в черноту седьмой, небо осветила яркая вспышка. И тьма, отброшенная к границам, отступила, рассеялась, как дурной туман.

Генераторы невидимого с поверхности шаттла создали в небе второе солнце — точную копию ортфортского — с голубоватой каймой вокруг слепящей белизны. Оно повисело двойником над горными хребтами и, набирая скорость, устремилось вверх, к своему истинному собрату. Свет иллюзии слился со светом солнца галактики, и ложное светило исчезло. Приложение сработало идеально. Закрыв его, Тим Граув вытянул справа уменьшенное изображение изоморфов и развернул картинку под консолью шаттла.

— Ну как? — спросил он команду, не узнавая от волнения собственный голос.

— Кажется, обратились в соляные столбы.

Охотники и в самом деле стояли плотно сбитой толпой и не двигались.

— Странно. Ни один никак не изменился. А они должны меняться, — искин выдал такой прогноз.

— Может, мы их убили. Инфаркт от переживаний.

— И не надейтесь, — фыркнула Елена. — Они живы. Но чего-то мы не