Последнее королевство - Бернард Корнуэлл

Мы же находились на юге от мыса, и нас быстро влекло на запад. Датский корабль, поменьше нашего, подошел совсем близко, рулевой поглядел на нас и мрачно улыбнулся, словно говоря, что сейчас у нас один враг – море. Датчан пронесло мимо: у них не было замедлявшей ход судна сломанной мачты. Шумно лил дождь, ветер больно хлестал дождевыми каплями, в море плавало множество досок, мачт, драконьих голов, длинных весел, щитов и мертвых тел. Я видел безумно ударяющего по воде лапами пса с побелевшими глазами, на миг мне показалось, что это Нихтгенга, но потом я увидел: у собаки черные уши, а не белые.

Низкие рваные тучи были цвета стали, вода стала черно-зеленой с белыми полосами пены. "Хеахенгель" пятился назад перед каждой ударяющей в него волной и вздрагивал, как живой, от каждого удара, но держался. Он был сработан на совесть и спасал нас, пока датские корабли продолжали гибнуть, а отец Виллибальд молился. Каким-то странным образом болезнь святого отца прошла, и, хотя он был бледен и явно чувствовал себя скверно, его больше не тошнило. Он даже подошел ко мне и схватился за рулевое весло, чтобы устоять на ногах.

– Как зовут датского бога морей? – спросил Виллибальд, перекрикивая ветер.

– Ньерд! – крикнул я в ответ.

Он усмехнулся.

– Молись ему, а я буду молиться Богу!

Я захохотал.

– Если бы Альфред это услышал, тебе бы никогда не стать епископом!

– Я и так не стану епископом, если мы не выберемся отсюда! Молись!

Я молился – и медленно, нехотя, шторм начал стихать. Низкие тучи неслись над сердитыми водами, но ветер утих. Мы смогли отрезать обломок мачты и реи, спустить весла, развернуть "Хеахенгель" на запад и принялись грести среди обломков погибших кораблей. Перед нами маячило два десятка датских судов, за нами тоже оставалось несколько, но я думал, что половина флота затонула, а возможно, и больше.

Я ужасно боялся за Рагнара и Бриду, поэтому, поравнявшись с небольшим датским судном, подошел как можно ближе и прокричал:

– "Летучего змея" не видели?

– Нет! – крикнули мне в ответ.

"Нет", – отдалось эхом снова и снова. Они видели, что к ним приблизилось вражеское судно, но это было неважно: здесь не осталось других врагов, кроме воды. И мы гребли, оставив за спиной датчан и ведя вперед корабль без мачты. А когда наступил вечер и солнечный свет разлился кровавой полосой по западному горизонту, я направил "Хеахенгель" в изогнутое устье реки Уиск. Как только мы оставили море за мысом, наступил штиль. Мы прошли вдоль длинной полосы песка, свернули в реку, и я взглянул на темные холмы Окстона: там не светилось ни единого огонька.

Мы причалили и высыпали на берег. Некоторые падали на колени и целовали землю, некоторые крестились. Широкая река имела небольшую бухту, на берегу стояло несколько домов, и мы явились туда, требуя затопить печи и дать нам поесть.

Позже, в темноте, я вышел на берег и увидел выше по течению мерцающие огни – факелы, зажженные на уцелевших датских кораблях, каким-то чудом сумевших войти в Уиск и теперь поднимавшихся вверх по течению на север, к Эксанкестеру. Я знал, что именно туда должен был ускакать Гутрум: там наверняка стоят лагерем датчане, и команды уцелевших кораблей пополнят его армию. Одда Младший, если он еще жив, тоже может оказаться там.

С Милдрит и моим сыном.

Я тронул молот Тора и помолился, чтобы они оказались живы.

Темные корабли все еще поднимались по течению, когда я заснул.

Утром мы столкнули "Хеахенгель" в бухту, где он мог отдохнуть в жидкой грязи, пока его не поднимет прилив. Нас было сорок восемь человек, усталых, но живых. Небо расчертили полосы облаков – высоких, серо-розовых; их гнал слабеющий после шторма ветер.

Мы пошли в Окстон через полный колокольчиков лес. Надеялся ли я найти в Окстоне Милдрит? Наверное, надеялся, но, разумеется, ее там не было. Там были только управляющий Освальд да рабы, и никто из них понятия не имел о случившемся.

Леофрик твердил, что нам нужен день, чтобы просушить одежду, наточить оружие и отдохнуть, но я не собирался отдыхать, а взял двух воинов, Кенвульфа и Иду, и пошел на север, в сторону Эксанкестера у истоков реки Уиск. Поселения вдоль реки были пусты, народ услышал о приближении датчан и бежал в холмы, куда нам и пришлось подняться, чтобы расспросить, что же стряслось. Но эти люди ничего не знали, кроме того, что на реке появились драккары, а это мы видели и без них.

Потрепанный бурей флот подтягивался к берегу под каменные стены Эксанкестера. Кораблей оказалось больше, чем я ожидал, – видимо, большая часть флота Гутрума уцелела, оставшись в Пуле, когда разразился шторм. Суда все продолжали прибывать, гребцы вели их по узкой реке. Мы пересчитали корабли – их было около девяноста, значит, половина флота Гутрума уцелела. Я пытался разглядеть среди них "Летучего змея", но суда стояли слишком далеко.

Гутрум Невезучий. Как ему шла эта кличка! Временами казалось, что он заслуживает другого прозвища, но сейчас ему и впрямь не везло. Он вырвался из Верхама, явно надеясь соединиться с армией в Эксанкестере и двинуться на север, но боги воды и ветра ополчились против него, и теперь у него были лишь остатки армии. Хотя и сильной армии, к тому же защищенной сейчас римскими стенами Эксанкестера.

Я хотел перейти реку, но возле кораблей осталось слишком много датчан, поэтому мы поехали дальше на север и на дороге, ведущей на запад от города, увидели вооруженных людей. Я долго их разглядывал, опасаясь, что они могут оказаться врагами, но люди глядели на восток – видимо, следили за датчанами. Итак, мы выехали из леса, сдвинув щиты за спину в доказательство наших дружеских намерений.

Их было восемнадцать человек во главе с таном Уитгилом, командиром гарнизона Эксанкестера, который потерял большую часть отряда при нападении Гутрума. Он нехотя рассказал о произошедшем, и по его словам выходило, что он не ожидал атаки и выставил всего несколько часовых у восточных ворот. Когда появились всадники, часовые решили, что это англичане: так враги сумели захватить ворота и ворваться в город. Уитгил заявил, что посреди города был бой, но по смущению его людей стало ясно, что они оказали жалкое сопротивление, если вообще оказали. Скорее всего, Уитгил просто сбежал.

– А Одда там был? – спросил я.

– Олдермен Одда? – переспросил Уитгил. – Нет, конечно.

– А где он?

Уитгил хмуро поглядел на меня, как будто я свалился с луны.

– На севере, разумеется.

– На севере Дефнаскира?

– Он ушел неделю назад. Во главе фирда.

– Навстречу Уббе?

– Так приказал король, – сказал Уитгил.

– Но где же Убба?

Похоже, еще до начала шторма Убба повел свои корабли в обход широкого моря Сэферна и высадился на дальней западной оконечности Дефнаскира. Значит, его армия уцелела, и Одда получил приказ ехать на север, чтобы перекрыть дорогу Уббе в оставшуюся часть Уэссекса. Но если Одда выехал неделю назад, то Одда Младший наверняка об этом знает, так не отправился ли он навстречу отцу? Значит, и Милдрит там, где бы ни было это "там". Я спросил Уитгил а, видел ли он Одду Младшего, но тот ответил, что не видел и ничего не слышал о нем с самого Рождества.